Искатель. 1985. Выпуск №6 - Страница 35

Но вместо того чтобы сообщить это, он тянется к бутылке на столике, потом занимается обычным стриптизом своей сигары. Наконец закуривает и благоволит объяснить:

— Сейчас, когда Ларкина уже нет, мы можем исполнить его последнюю волю, дружище И заняться действительно крупным грузом. Десять, даже пятнадцать килограммов. Поскольку есть риск, что эти типы из ЦРУ действительно вмешаются. Так что мы провернем наше дело прежде, чем они вмешаются.

— А реализация?

— Реализацию обеспечим потом. На такой товар покупатели всегда найдутся. Пока что важно перебросить товар и спрятать в надежном месте. Что скажете?

— Думаю, что не остается ничего другого.

— Решительное действие, а затем — отдых! — бубнит Дрейк. — Подождем сколько нужно. А когда все успокоится и те типы забудут про нас, начнем все сначала.

— Не понимаю, зачем вы меня спрашиваете, — вставляю я. — Я уверен, что вы уже заказали товар.

— Хитрец! — восклицает шеф с притворным восхищением. — Ваше мнение, Питер, служит подтверждением моего. А это немало.

Он наклоняется вперед, рискуя потревожить свой объемистый живот, и произносит доверительно:

— В сущности, я сделал заказ еще при жизни Ларкина. И, говоря между нами, по рекомендации самого Ларкина. Ровно на пятнадцать килограммов Пятнадцать килограммов, понимаешь? И вы хотите, чтобы при такой колоссальной партии героина я позволил бы этому мерзавцу ходить по земле?

— В таком случае следует полагать, что прибытие груза в Болгарию гарантировано.

— И на этот раз вы правы У меня уже есть точные координаты И вызвал я вас, Питер, для того, чтобы вы написали почтовые открытки. Так что садитесь вон туда, достаньте открытки и все остальное из ящика и принимайтесь за работу.

Выполняю его распоряжения. Опускаю тоненькое перо в пузырек с бесцветной жидкостью, спрашиваю:

— Что писать?

Шеф встает и медленно приближается к письменному столу.

— Пишите: «Фрина», 23 октября, Варна.

Выполняю и это распоряжение, нанося текст миниатюрными буквами в квадратик, отведенный для марки. Наклонившись надо мной, Дрейк внимательно наблюдает за операцией. А когда заполнено пять открыток, замечает.

— Должен признать, вы это хитро придумали, Питер.

— Что?

— Да это писать сообщение по-болгарски и своим почерком.

— Иначе мои люди не поверят. Не понимаю, почему вас раздражает, что они верят мне, а не вам, мистер Дрейк, если они вас не знают.

— Меня это вовсе не раздражает, напротив, восхищаюсь вашей хитростью. Хотя в данном случае она лишняя. Кажется, я уже говорил вам, что, пока вы мне нужны, вам ничего не угрожает. А я нуждаюсь в верном человеке, дорогой мой.

И, заметив, что тайнопись высохла, продолжает:

— А теперь наклейте марки и заполните обычным текстом вашу открытку

Мою открытку посылаю от имени некоего болгарина, пребывающего в Лондоне и подписывающегося то Васко, то Колё, то еще как-нибудь. Остальные четыре открытки Дрейк дает для заполнения разным людям, которые их посылают из различных мест и в различное время, так как однообразие посланий могло бы возбудить подозрения.

После того как я заканчиваю письменную работу, шеф запирает открытки в столе и предлагает:

— Теперь можно сойти вниз и посмотреть программу. Надеюсь, что номер Линды все еще не снят…

— А что это за «Фрина»? — спрашиваю я, пропуская его реплику мимо ушей.

— Я говорю вам о Линде, а вы спрашиваете про «Фрину»! — бросает недовольно Дрейк. — Греческое торговое суденышко, раз это вас так интересует.

Чтобы сдержать данное Линде обещание, я позволил себе в этот ранний утренний час покинуть дорогу. Дрейк-стрит и поискать место для ночлега подальше от нее, в квартале Ковен-гарден, а точнее, в квартире мисс Грей.

Просыпаемся, как обычно, к обеду. Линда идет на кухню приготовить завтрак, а я отодвигаю шторы на окне, чтобы проверить, идет ли дождь. Идет, конечно. Мрачно и неприветливо. Вид мокрой улицы нагоняет на меня тоску. Перевожу взгляд на светлые стены комнаты. И на фоне этих стен неожиданно созерцаю черный мужской силуэт.

Марк каким-то таинственным образом бесшумно проник в квартиру. Наверное, так же бесшумно и таинственно в дом входит смерть. Наступив своими грязными ботинками на белоснежную шкуру, он стоит неподвижно у входа в своем мокром плаще и черной шляпе, с полей которой стекает вода. И весь этот черный силуэт дополняет черный маузер, на дуло которого надет глушитель.

— Где она? — спрашивает он глухим хриплым голосом, который я слышу впервые.

— Тише, Марк, — осаживаю я его. — Разбудишь соседей.

— Где она? — повторяет черный человек.

И, словно отвечая на его вопрос, Линда выходит из кухни и застывает, потрясенная.

— Я не хочу, чтобы ты это делал при мне, Марк, — предупреждаю я его. — Мои нервы того не выдержат.

— Если у вас нервы, испаряйтесь, — бормочет незваный гость. — Вы мне не нужны. Мне нужна женщина.

Иду к выходу, делая вид, что не замечаю взгляда Линды, взгляда, в котором мольба и презрение оспаривают право первенства. Поравнявшись с черным человеком, стремительно хватаю двумя руками его правую руку, в которой он держит маузер, и со всей силой заворачиваю ее назад. Слышен сухой хруст. Рука выпускает маузер и бессильно повисает. Лицо Марка белеет от боли, но он не издает ни звука, чрезвычайный и полномочный посол смерти считает, что стонать ему не к лицу. Освобождаю одну руку и наношу удар в солнечное сплетение, посылая посла в другой конец комнаты.

Тем самым я развеиваю один из мифов. Пугало квартала оказывается хрупким, как фарфор. Просто никто не сообразил или не сумел приблизиться к нему на расстояние удара А вся его сила была в этом черном маузере.

— Не стойте как сомнамбула, — говорю даме. — Принесите перевязочный материал.

Линда убегает из кухни и возвращается с веревкой, на которой сушит белье.

— О Питер, — бормочет она виновато, подавая мне веревку — Всего пять минут назад я была уверена, что вы самый большой подлец на свете.

— Не мучайтесь прошлым, — советую я. — Лучше снимите покрывало вон с того кресла.

Укладываю Марка в указанное кресло. Однако, несмотря на хрупкость, он все же делает попытки вырваться, так что принуждает меня прибегнуть к наркозу нокаута. После чего я крепко-накрепко привязываю его к креслу и затыкаю рот платком. Потом напоминаю Линде:

— Вы, кажется, совсем забыли про завтрак…

— О Питер, — произносит она мелодичным голосом — Я все еще не могу поверить, что вы мне спасли жизнь. Ну как я могла подумать, что вы подлец!

— Больше, чем Дрейк?

— Дрейк не подлец, — качает она головой. — Дрейк — чудовище.

Не желая того, я напоминаю ей о старом греховоднике и не удивляюсь, когда она спрашивает:

— А теперь, Питер? Что мы будем делать теперь?

— Завтракать, — отвечаю я. — Что же еще? Позвольте обратить ваше внимание на то, что вода для кофе уже давно кипит.

Что теперь будем делать? Вопрос мисс Грей отнюдь не риторический. И он встает во всей своей остроте еще во время завтрака. Поскольку, если Марк сейчас обезврежен, это не распространяется на его шефа. И естественно, продолжительное отсутствие посла смерти возбудит подозрения Дрейка, а подозрение приведет к проверке.

— Вы должны незамедлительно оставить эту квартиру и переселиться в другое место, — говорю я Линде.

— Куда переселиться? И как «незамедлительно»? А квартира, вещи?

— Оставьте, это мелочи. Единственное, что важно сейчас, это придумать, где вы могли бы скрыться на некоторое время. Учитывая, что гостиницы нежелательны.

Она начинает обдумывать этот вопрос, перебирая вслух подруг детства, чьи следы еще не окончательно потеряны. Наконец ее выбор останавливается на молодой женщине, работающей в каком-то архитектурном бюро и живущей в Челси. Бежим под дождем к ближайшей телефонной будке. Архитекторша отсутствует в бюро по болезни, но зато там мы узнаем номер ее домашнего телефона, так что Линде все же удается с нею связаться, а поскольку в этот понедельник нам с утра везет, то и договориться погостить.