Искатель. 1985. Выпуск №3 - Страница 37

Когда за ушедшим конвоиром глухо притворилась — обитая дерматином дверь, Михаил Иванович взглядом показал Бурову на стул, прикрепленный к стене толстыми железными петлями. «Так вот ты какой», — думал майор, разглядывая его длинную тощую фигуру.

— Будем знакомиться… Максимов. Я расследую уголовное дело о разбойных нападениях на кассы монтажного управления и колхоза «Пролетарский луч», в совершении которых вы подозреваетесь. Признаете свое участие?

— Зазря человека обижаете. Ни о каких кассах ничего не знаю. На свободу вышел — зарок дал: чужого ни-ни.

— Где работали последнее время?

— Нигде. После освобождения устроиться не успел. Все получше выбирал.

— Ладно. Объясните, как оказались в лесу?

— К другу на электричке ехал, да проспал по пьянке, — губы кривятся недогадливости следователя, — сошел на следующей остановке и прямиком через лес… а ваши ни за что, ни про что повязали… рады стараться.

— Вы назовете адрес вашего друга? — спросил Михаил Иванович.

— Нет, не скажу. Неприятностей ему не хочу. Вы же затаскаете по милициям. А он у меня человек порядочный.

— Нож, найденный на месте задержания, принадлежит вам?

Буров повернулся к Максимову и, скривившись, ответил зло:

— Я, гражданин начальник, прошу ножичек мне не приписывать. Мало ли что ваши в лесу нагребут. Может, его грибник посеял?

Стараясь показать безразличие, преступник перевел взгляд на окно.

— Откуда у вас тысяча восемьсот рублей?

— Нашел. Не подумайте чего, хотел сдать, да не успел.

— С кем были двадцать третьего августа между пятнадцатью и шестнадцатью часами на Заозерной улице? У ворот не ваш автомобиль стоял?

— Ошибка, гражданин начальник. Не знаю, где она даже находится, эта Заозерная. А что насчет машины, извините, езжу на трамвае.

— Предположим. Тогда объясните…

Буров напрягся в ожидании непоправимого, от чего он не сможет отмотаться.

— …как появились следы ваших пальцев на зеркале заднего вида в автомобиле, обнаруженном этой ночью на пятьдесят третьем километре Збутовского шоссе?

Верный своей привычке изворачиваться до последнего, Буров напялил на лицо снисходительную улыбку.

— Бывало, я домой добирался на попутных машинах. Помню, один из них попросил меня зеркало поправить. Может, он и был?

— А как вы объясните появление крови на вашем пиджаке?

— Через лес продирался в темноте, оцарапался.

— Ложь, Буров. У вас кровь третьей группы. Исследования же показали, что потеки на рукавах и лацкане образованы кровью первой группы и оставлены они сторожем колхоза, женщиной. Вы ударили ее по голове и затащили в правление.

Буров растерянно раскрыл рот. Осведомленность следователя выбивала из колеи: «Знает, что бил, или ловит на дурака?»

— Я до нее не д-дотрагивался.

— Неправда. На вашей водолазке и на пиджаке обнаружены волокна с шерстяного платка этой женщины и ее волосы.

Буров молчал, на лбу проступили бисеринки пота.

— По колхозной кассе достаточно? А теперь почему вы скромничаете и ничего не говорите об участии в нападении на кассу монтажников?

— Я?! — Буров вскочил и ошарашенно уставился в лицо майора. — Ты мне, начальник, хомут не вешай! Ежели кто другие, то я за них не ответчик.

— Успокойтесь, Буров, и не закатывайте истерику. Вам все же придется кое-что рассказать. Под вашими ногтями нашли микроскопические частицы заполнителя полых пазух из вскрытого сейфа. То же самое найдено и в щелях рукоятки финского ножа, от которого вы упорно открещиваетесь. Что скажете на это?

— Гражданин следователь… Я прошу… — Буров сник.

— Назовите соучастников. Где остальные деньги? — резко оборвал Максимов преступника.

— Они остались у… Захарова. Он уговорил… — Припертый доказательствами, Буров начал лихорадочно выкладывать обстоятельства нападений. — Я с ним в пивном баре познакомился. Яшка, как узнал, что я тянул срок за разбой, предложил брать вместе с ним сберегательные кассы. Я хоть и пьян был, а сообразил, что к чему, и отказался. На том и разошлись в тот вечер… — Буров пригладил реденькие вихры, и снова гулкий кабинет наполнился срывающимся голосом: — Сам не пойму, как он меня умаслил. Яшка на кассу давно точил зубы. У себя на работе все подходы к ней изучил. Сказал — совсем безопасно. Машину Захаров пригнал. Где ее взял, не знаю. А за рулем мне пришлось. По дороге за его другом заскочили. До его конторы доехали, «Жигули» в кусты. Сейф они вдвоем потрошили… а в сторожей Яшка стрелял, я тут ни при чем… Первый раз с рук сошло — Яшка колхоз присмотрел. Я, дурак, опять согласился, и по темноте двинули. Тот же приятель с чемоданчиком ждал на бульваре… Там Яшка передал деньги, что у меня нашли. «Это тебе за работу аванец», — говорит. К часу ночи подкатили к правлению, машину спрятали и прямиком к крыльцу. Пробой выдернули, они внутрь пошли, я ж в сенцах остался. После переполоха, устроенного стариком, когда за нами милицейская «Волга» увязалась, Захаров по ней пальбу открыл.

— Кто этот третий, друг Захарова?

— Не знаю. Я с ним оба раза по темноте встречался, не разглядел.

— Неужели? — Максимов недоверчиво усмехнулся. — Ну а когда вы договорились совершить первое нападение?

— Недели за две начали готовиться.

Михаил Иванович понял, что Буров пытается отделаться полуправдой. Но где у него кончается правда и начинается ложь, оставалось только догадываться. Участие Захарова косвенно подтверждалось другими доказательствами. Сазонов установил, что он в ночь с 23 на 24 августа дома не ночевал. Его товарищи из общежития рассказали, как на следующий день он упрашивал их никому об этом не говорить.

Отправив преступника в камеру, Максимов задумался: почему Буров с головой выдает Захарова, судя по всему, закоперщика, и словно воды в рот набирает, как только речь заходит о третьем соучастнике? Максимов искал и пока не находил этому объяснений.

Ресторан «Витязь» утопал в зелени в самом центре городского парка. Сошников без труда нашел администратора, средних лет женщину со строгим миловидным лицом. Заметив постороннего, она, скрывая недовольство, оторвалась от подсчетов и с профессиональной улыбкой поднялась навстречу. Сошников представился и коротко объяснил причину своего прихода. Склонив красивую голову, женщина некоторое время разглядывала взятый у инспектора счет, а затем крикнула:

— Зина! Локшина!

Из подсобного помещения выбежала щупленькая девушка в высоком кокошнике.

— Вы меня звали, Маргарита Федоровна?

— Да, Зина. Товарищ интересуется, помнишь ли ты гостей, которых обслужила по этому счету?

— Я ошиблась в сумме? — Зина изменилась в лице, принимая листок и доставая из кармана передника миниатюрные счеты,

Володя склонился к растерявшейся официантке.

— Я не сомневаюсь в правильности расчета. Меня интересует, кто эти люди, получившие счет?

— Понятия не имею. — Зина облегченно вздохнула.

— На улице встретили б — смогли узнать?

Локшина собрала на лбу морщинки. Сошников с надеждой ждал.

— Одного запомнила хорошо: в кожаной куртке. Здоровый такой, неповоротливый, и лицо злое. Он со мной расплачивался. В его кулаке пачка денег игрушечной выглядела.

— А приятелей?

Зина подернула худеньким плечиком.

— Они пришли вечером, заняли столик в углу, в зале лампы притушены. Да я и не приглядывалась особенно. Кажется, на щеке у худого, сидевшего ближе к окну, был длинный косой шрам.

— Они не называли себя по именам?

— Неповоротливого они почему-то величали Бульдогом. Я сначала даже не поняла. Потом присмотрелась, он и впрямь похож на бульку. — Локшина засмеялась. — Курносый, щеки висят.

— Спасибо тебе, Зиночка, — обрадовался инспектор неожиданной удаче. — Я думаю, мы с тобой еще встретимся.

Ввиду особой срочности заключение баллистической экспертизы нарочный принял на аэродроме у трапа только что приземлившегося самолета и передал следователю из рук в руки. Максимов немедленно принялся за ее изучение, а закончив, вызвал к себе Сошникова. Не ожидая вопросов следователя, Володя немедленно разложил перед ним учетные карты стропальщиков, графики их работы и записи с обрывочными сведениями, поддававшиеся расшифровке разве только их автору.