Искатель. 1985. Выпуск №2 - Страница 15

Руднев захлопнул крышку чернильницы, протянул Беляеву листки.

— Я бы хотел, чтобы вы познакомились с рапортом, Григорий Павлович.

Пока командир «Корейца» бегло просматривал текст, Руднев растирал кисти рук. Мебель «Варяга» была сделана из легкого металла американской фирмой «Гужон». Может быть, это и спасало от пожара, но руки на металлической поверхности, хоть и прикрытой сукном, немилосердно стыли.

— Постарайтесь вручить это лично наместнику. Он сейчас в Артуре. И на словах, я очень надеюсь на вас, внушите ему: положение чрезвычайно тревожное.

Беляев усмехнулся. Попробуй внуши! О самоуверенности и заносчивости Алексеева ходили легенды.

— И все-таки постарайтесь. Когда можете покинуть порт?

— Разрешите отбыть в 16 часов.

— Хорошо.

Эскадра контр-адмирала Уриу кралась к Чемульпо. Головным шел броненосный крейсер «Асама», приданный 4-му отряду легких крейсеров. Адмирал нет-нет да и бросал довольный взгляд на восьмидюймовую кормовую башню крейсера и многочисленные орудия, торчавшие из его бортов во все стороны. Что ни говори, а с «Асамой» Уриу чувствовал себя много увереннее. Один этот крейсер по огневой мощи и дальности огня превосходил артиллерию русского «Варяга». А все шесть японских крейсеров могли потопить русских за несколько минут.

Впрочем, почему утопить? Направляя эскадру в Чемульпо, главнокомандующий адмирал Того без обиняков объявил, что желал бы видеть «Варяг» в составе японского флота. Приготовлено было даже название — «Сойя».

— Заприте русских на рейде, поставьте впритык — на пистолетный выстрел — миноносцы, и русские сами стащат свой флаг с гафеля, — процеживая слова через редко расставленные зубы, наставлял командующий. Совет и вправду был хорош, хотя Уриу на дух не переносил этого высокомерного выскочку с английскими манерами. Но прежде чем его осуществить, нужно было высадить десант и захватить порт. Хотел бы он знать, как пройдет эта операция под самым носом русских?

Адмирал Уриу поглубже упрятал лицо в меховой воротник морской куртки. Морозный ветер нес ледяные брызги вперемежку с низко стелющимся дымом из труб «Асамы». В борт крейсера «Нанива», на котором держал флаг адмирал, била крепкая, стянутая кружевом пены волна. С мостика было видно, как зарывались в воду тяжело груженные транспорты. Должно быть, десант — 5 тысяч солдат — сейчас небоеспособен: облевал все трюмы.

Миновав архипелаг Клиффорд, стали втягиваться в петляющий фарватер Чемульпо. Болтанка пошла на убыль.

— Через полтора часа войдем в порт, — доложил старший штурман.

С берега спросили: «Нужен ли лоцман?» Уриу усмехнулся:

— Не отвечать! — Наивность местных властей веселила. Какая предупредительность! Готовы помочь в захвате собственного порта. Хотя почему бы и нет? Большинство здешних лоцманов — японцы, и жалованье они получают не только от портовых властей.

— Доложите, когда покажется порт!

Уриу уже занес ногу, чтобы спуститься по трапу в каюту, когда с идущего форзейлем[1] миноносца сообщили о появлении русской канонерской лодки. Адмирал почувствовал легкое волнение. Вот оно! Русские определенно что-то пронюхали. Но поздно — мышеловка захлопнулась.

Уриу вернулся на мостик. По его приказу крейсеры стали брать ближе к берегу. Вперед вырвались миноносцы. Было видно, как на палубах суетились минеры, готовя торпедные аппараты.

— Суетятся, слишком суетятся, — закачал головой адмирал. — Сколько готовили к войне, а вот начали — и суета.

На крейсерах ударили колокола громкого боя. С мостика было видно, как на «Асаме» мягко покатилась бронированная носовая башня. Хоботы двух восьмидюймовой дрогнули, поползли вниз, впиваясь в профиль выплывающего навстречу «Корейца». Один удачный залп, и русским придется вычеркнуть этот корабль из списков своего флота. Но если артиллерийская дуэль затянется?? Уриу бросил тревожный взгляд в сторону перегруженных транспортов. Шальной снаряд с «Корейца» мог отправить на дно любой из них. Нет, с русскими надо расправиться наверняка — минной атакой.

Головной миноносец выбросил длинное тело торпеды, Адмирал, не отрываясь от окуляров бинокля, царапал в волнении ногтем кожу футляра.

— Вот сейчас, сейчас!

Но на канонерке вовремя увидели торпеду, отвалили в сторону.

— Слева по борту мина! — крикнул наблюдатель.

Беляев и сам увидел ее. Подумал спокойно, как о чем-то постороннем: «Значит, все-таки война!» Определенность всегда лучше: по крайней мере ясно, что надо делать.

— Лево на борт! Боевая тревога!

Подошвы матросских ботинок дробно застучали по палубе. Команда заняла места по боевому расписанию.

Вторая торпеда, буравя воду, устремилась к «Корейцу». Отклонились и от нее, но с трудом — больно с близкого расстояния ее выбросили. К лейтенанту фон Крампту со всех сторон поступали донесения о готовности к бою. Тот и здесь остался верен себе: щелкнул крышкой часов:

— Опоздали на полторы минуты. Распустились!

И повернулся к Беляеву:

— Григорий Павлович, «Кореец» к бою готов!

— Наводить на миноносцы…

Но команду «огонь!» не отдал.

Нет, он не испугался быть расстрелянным в упор эскадрой противника. Подумал о другом: нельзя допустить столкновения, пока «Варяг» стоит неподвижной мишенью на рейде. Нужно выиграть время, предупредить Руднева. А там будь что будет!

Пенистый след третьей торпеды набегал прямо на борт «Корейца». Но и она прошла мимо.

Беляев размашисто перекрестился:

— Ну, хватит! В четвертый раз они непременно попадут. Стрелять нельзя? Тогда… право на борт! Идем на таран!

У старика «Корейца», таскавшего на себе еще парусное вооружение, форштевень был от стародавних времен — скулой вперед. Конечно, тараном боя не выиграть, но чего не сделаешь от отчаяния?

Канонерская лодка, развернувшись, нацелилась в корму ближайшего миноносца. На миноносце не выдержали, отвильнули в сторону, освобождая фарватер. Следом ушли под прикрытие крейсеров и остальные миноносцы.

Сорок минут спустя «Кореец» отдал якорь в одном кабельтове от «Варяга».

Не успел Беляев прибыть на крейсер для доклада о происшедшем, как все четыре японских миноносца вошли в порт и встали напротив русских кораблей.

Командир английского крейсера «Тэлбот» коммодор Бейли был озадачен и даже раздражен. Только что он проводил командира «Варяга» Руднева, прибывшего с протестом по поводу нападения японцев на русский военный корабль в нейтральных водах. Теперь Бейли, как старшему на рейде, предстояло ехать объясняться с японским адмиралом. Ситуация, черт возьми, складывалась щекотливая: в личном сейфе коммодора лежали секретные инструкции адмиралтейства, обязывающие его во всем способствовать японской политике на Дальнем Востоке. Разумеется, если речь зашла об ослаблении России… Но, право, японцы взялись за дело слишком ретиво, в нарушение всех международных правил. Теперь коммодор ломал голову, как выкрутиться из этой пикантной ситуации, не запятнав чести мундира и не выдав своих подлинных намерений?

Вестовой сбил пылинки с расшитого золотом рукава мундира Бейли. Доложил:

— Катер у трапа.

Паровой катер отвалил от высокого борта «Тэлботд», заскользил мимо успевших втянуться на рейд японских крейсеров к «Наниве». Идти приходилось буквально под дулами орудий, которые японцы наставили на «Варяг». Бейли невольно втягивал голову в плечи: не хватало еще, чтоб они передрались прямо в порту!

Катер, совершив широкую циркуляцию, впритирку подошел к парадному трапу. Бейли довольно посмотрел на рулевого; отменный глазомер! Японский офицер отдал честь, сказал на чисто английском:

— Адмирал Уриу ждет вас.

Коммодор величественно, как лорд-канцлер, поднялся на борт «Нанивы», скользнул чуть прищуренными глазами по длин-ному строю караула. Нет, положительно он никогда не будет способен отличить одного японца от другого. Они похожи друг на друга, точно оловянные солдатики из одной коробки. Разве вот шитье на мундирах. Вон у того, идущего навстречу, его так много, что это либо сам адмирал Уриу, либо… его камердинер.