Искатель. 1983. Выпуск №3 - Страница 4

Волощук посмотрел на подполковника, словно хотел сказать: «Вам в городе легко», — но промолчал.

Они шли вдоль деревни. Синие гимнастерки выцвели на солнце, сапоги покрыла мучнистая пыль. Солнце, висевшее в небе, было не по-осеннему жарким, и милиционеры расстегнули воротники гимнастерок.

У плетней стояли люди, они молча кивали идущим и провожали их взглядами.

— Молчаливый у вас народ, — усмехнулся Давыдочев.

— Пуганый. — Гончак выплюнул самокрутку.

— Темный народ, — зло ответил лейтенант.

— Не прав ты, лейтенант. — Гончак остановился. — Народ у нас добрый, трудовой. В этой деревне партизаны завсегда и ночлег и еду находили, раненых прятали.

— Так, что же они теперь?

— А вон, — Гончак показал на лес. — Пока здесь два закона — дневной да ночной.

Давыдочев посмотрел на лес внимательно и долго. В ярком солнечном свете был он совсем не страшным, а, наоборот, веселым и нарядным. И все же рука лейтенанта легла на кобуру.

— Запрягай, Гончак, лошадь, — сказал Давыдочев, — поедем в соседнюю деревню, там еще поспрошаем.

— Я только Волощука предупрежу, — ответил участковый.

Сентябрь был жарким. Павлов сидел на ступеньках больницы, расстегнув воротник гимнастерки и сняв фуражку.

Больница была маленькой, чисто выбеленной, оконные рамы покрашены голубой краской. Павлов закрыл глаза и сразу же словно провалился в темноту. Сон был легким и крепким.

Он очнулся от прикосновения. Открыл глаза. Перед ним стоял главный врач больницы Трофимов.

— Хотите, подполковник, я положу вас на диване в своем кабинете?

— Хочу, но не могу.

— Вам необходимо поспать.

Павлов встал, поправил фуражку, застегнул воротник.

— Как она?

— Лучше.

— Поговорить с ней можно?

— Да. Только она плачет все время. Пойдемте.

В маленькой прихожей Трофимов снял с вешалки халат, протянул Павлову. Халат был широким и длинным, и подполковник словно утонул в нем.

В коридоре плотно стояли койки, и Павлов с Трофимовым шли провожаемые любопытными взглядами.

У дверей с табличкой «Старшая сестра» главврач остановился.

— Мы ее отдельно положили.

В маленькой комнате, заваленной узлами с бельем, на широком кожаном диване лежала женщина с перевязанной головой.

Лицо ее было бледно и неподвижно, только глаза, огромные, серые, жили на этом лице. Они смотрели на Павлова тоскливо и вопросительно.

— Это к тебе, Ядзя, — сказал Трофимов, — вы тут поговорите, а я пойду.

Павлов осторожно присел на край постели.

— Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, — чуть слышно прошептала женщина.

— Я начальник районной милиции. Вы можете ответить на мои вопросы?

— Да.

— Скажите, вы узнали кого-нибудь из нападавших?

— Да.

— Кого?

— Андрея Рокиту. — Голос женщины окреп. — Он раньше в нашей деревне жил, потом в городе. При немцах в полиции служил.

— Только его?

— Только. Их пятеро было… Каты… Бог покарает их…

Она кусала губы, сдерживая рыдания.

— Почему они пришли к вам?

— Они ночами ходили по хатам, забирали продукты, а свекор прогнал их, не дал ничего. И Казимир Тройский тоже не дал…

— Они были одеты в нашу форму?

— Да.

Ядвига закрыла руками лицо и зарыдала.

В дверь райотдела милиционеры в намокших от пота гимнастерках пытались втащить огромный сейф, украшенный замысловатым чугунным литьем.

Дежурный внутри здания руководил этим нелегким делом.

— Лемех! — слышался сквозь открытые окна его голос. — Лемех! Мать твою!.. Ну подлезь ты под его! Подлезь! Слышь, что говорю?

— Сам подлезь, — тяжело отвечал Лемех. — Как командовать, так все, а как таскать…

Павлов сидел на подножке «доджа», наблюдая за стараниями милиционеров. Сейф закупорил дверь, и теперь ни выйти из здания, ни войти в него было невозможно.

— Лемех! Горячко! — надсаживаясь, кричал невидимый дежурный.

Подполковник встал, подошел к окну и крикнул:

— Авдеев!

У решетки окна появилось красное лицо дежурного.

— Я, товарищ начальник.

— Скоро кончится этот базар?

— Да, я…

— Даю еще пять минут.

— Так он же застрял, товарищ подполковник.

— Пять минут, я сказал, хоть динамитом взрывайте.

— Слушаю! — Лицо дежурного исчезло.

Подполковник опять подошел к машине, сел на ступеньку.

У ворот райотдела остановился «виллис». Из него выпрыгнул майор Кузьмин и приглашающе указал на вход своему спутнику, капитану в ладном кителе с золотыми погонами.

Павлов, чуть прищурясь от солнца, следил, как офицеры пересекали двор. Кузьмин шел устало, словно человек, трудно и долго работавший, капитан шагал по-молодому, упруго, планшет на длинном ремне щеголевато болтался где-то у самых колен.

Офицеры подошли и остановились, приложив руки к козырькам фуражек.

— Товарищ подполковник, заместитель командира отдельного автотранспортного батальона капитан Лесин.

— Здравствуйте, капитан! — Подполковник встал, протянул руку. — Ну посмотрите, посмотрите, может, это ваша машина?

— Наша, товарищ подполковник, я ее сразу узнал. Наша. — Капитан обошел машину, похлопал по пыльному борту. — Наша…

У входа в райотдел что-то ухнуло, раздался оглушительный треск, гулко и тяжело упал в коридор сейф.

— Лемех! — перекрывая шум, зычно заорал дежурный. — Мать твою!

Капитан испуганно обернулся.

— Ничего страшного, Лесин. — Подполковник погрозил кулаком в сторону окна дежурной части. — Ничего страшного, это всего-навсего сейф.

— Шумно у вас, — растерянно проговорил капитан.

— Кто был в машине?

— Капитан Авдеев, помпотех и трое рядовых.

Павлов расстегнул полевую сумку, вынул шерстяную обгоревшую пилотку.

— Узнаете?

— Да, это пилотка Авдеева. Что с ними?

— Видимо, погибли. Напоролись на бандитов.

Капитан Лесин взял пилотку, повертел ее в руках, вопросительно поглядел на Павлова.

— Так как же это, товарищ подполковник? В тылу?..

Павлов быстро шел по длинному коридору областного управления, рассеянно здороваясь со знакомыми. Он толкнул дверь и вошел в маленькую приемную. Из-за стола поднялся капитан с бледным, как у людей, мало бывающих на воздухе, лицом.

— Минутку! — Капитан исчез за сделанной под шкаф дверью. Павлов подошел к столу, взял журнал «Огонек», начал неторопливо перелистывать страницы.

— Прошу! — Капитан вновь появился в приемной.

Павлов вошел и вытянулся у дверей.

— Товарищ комиссар…

— Здравствуй, Андрей Сергеевич! — Начальник управления, высокий плотный человек, с погонами комиссара милиции третьего ранга, тяжело поднялся из-за стола и, застегивая китель, пошел навстречу Павлову. — Ну, проходи, садись. — Комиссар показал рукой на стул. — Ну, как у тебя, плохо?

— Плохо, товарищ комиссар.

— Знаю. А я уже приказ приготовил, забрать тебя начальником ОББ Управления.

— Видно, не судьба, товарищ комиссар.

— Ты, Павлов, фаталист… Прямо, как его, у Лермонтова-то?

— Вулич.

— Точно, Вулич. Ты, однако, что-то мрачно настроен. Есть концы?

— Пока имеются наметки.

— Значит, так и докладывать в обком партии и в наркомат? Ну, что молчишь?

— Нечем обрадовать, товарищ комиссар.

— Как с людьми?

— Плохо, товарищ комиссар.