Искатель. 1982. Выпуск №3 - Страница 9

Многоопытен и расчетлив киевский тысяцкий, зорок и верен его глаз, а потому точен и неотразим удар. Меч входит в узкую полоску между двумя стальными пластинами на кольчуге викинга. Сделав шаг навстречу Микуле, он тяжело падает на землю.

Какое-то время на подворье стоит мертвая тишина, затем она взрывается громкими криками полоцких горожан и дружинников, Лишь викинги, угрюмо насупившись, хранят молчание.

— Люди, русичи и иноземцы! — звучит над подворьем голос князя Люта. — На ваших глазах свершился суд божий, само небо указало нам правого и виновного! Русская дева, волей богов ты очищена от подозрений, и все твои слова признаны правдой! А ты, хазарин, будешь держать ответ за свое злодеяние.

Князь оборачивается в сторону Хозроя, но место, где купец только что был, пусто. Презрительно скривив губы. Лют поднимает руку.

— Люди, слушайте все! Хазарский купец Хозрой отныне не гость Руси, а тать и головник! Всяк, кто изловит и доставит его ко мне, получит награду!

Подворье постепенно пустеет, вскоре на нем остается лишь группа викингов, окруживших мертвого Индульфа, Устало опустившись на крыльцо, Лют смотрит на Эрика.

— Ярл, вечером у меня застолье, жду на нем и тебя с викингами.

Веселье в княжеском тереме в полном разгаре, когда Лют ставит на стол свой кубок, трогает за локоть Эрика.

— Ярл, погоди пить, хочу спросить тебя.

Эрик с неудовольствием отнимает от губ чашу с вином, вытирает рукой липкую от хмельного зелья бороду.

— Слушаю тебя, брат.

— Ты обещал спросить совета у богов и сказать мне, куда двинешься из Полоцка со своими викингами. С тех пор прошло много времени, а я так и не слышал твоего ответа. Скажи мне его сейчас…

— Боги не дали нам ответа, брат. Один указал старому дротту дорогу на древлян, а райские девы валькирии, говорившие с вещуньей Рогнедой, и огненные стрелы, посланные Тором, позвали нас в поход на полян. Когда новый дротт снова хотел узнать волю неба, боги не ответили ему ничего. Я до сих пор не знаю, что мне делать.

— Жаль, — жестко говорит Лют, — потому что завтра вечером тебе придется покинуть полоцкую землю.

Эрик удивленно поднимает брови.

— Завтра вечером? Ты торопишь меня? А мне еще Нужно узнать волю богов и держать перед походом совет со своими воинами-гирдманами.

— У тебя для этого будет сегодняшняя ночь и целый день завтра, ярл. За это время ты можешь сделать все. Главное, запомни одно: чтобы завтра вечером ни одного твоего викинга в Полоцке не было,

Ярл с грохотом ставит чашу на стол, поднимает на Люта глаза.

— Ты гонишь меня, брат? Ты забыл о святом законе гостеприимства?

Глаза Люта сужаются, на скулах вздуваются желваки.

— Закон гостеприимства, ярл? И это говоришь мне ты? Мы, русичи, добры и приветливы к своим друзьям и гостям, но мы суровы к врагам. А ты уже не гость на полоцкой земле, ярл. Вступив в злодейский сговор с хазарином Хозроем, ты собираешься вести своих викингов на киевлян, наших братьев. Возноси хвалу небу, что я еще разговариваю с тобой.

Эрик с такой силой ударяет кулаком по столу, что подпрыгивают и падают кубки.

— Ты угрожаешь мне, полоцкий князь? Смотри, пожалеешь об этом.

Лют тихо смеется.

— Мне незачем угрожать тебе, ярл. Я просто не хочу лишней крови, а потому взываю к твоему благоразумию. Ты перестал быть гостем полоцкой земли — так покинь ее подобру-поздорову.

— Ошибаешься, князь. Одно мое слово, и конунгом Полоцка стану я.

Лют хватает Эрика за локоть, с силой сжимает его и, заставив ярла встать, подводит его к открытому настежь окну.

— Взгляни на подворье, ярл.

Тряхнув головой, чувствуя, что начинает трезветь, Эрик смотрит во двор. Внизу у длинных столов вперемежку сидят русские и варяжские дружинники. Эрик с ужасом замечает, как пьяны его викинги. Многие еле держатся на ногах, другие свалились на землю и спят под столами, те, что еще способны передвигаться, сгрудились вокруг седого певца-скальда и подпевают ему хриплыми голосами. Эрик обращает внимание и на то, как много снует сегодня между столами княжьих прислужников-гридней в шлемах и боевых кольчугах. От взгляда ярла не ускользает и несколько групп русских дружинников, стоящих в тени деревьев невдалеке от пирующих со щитами и копьями в руках.

Подошедший к Люту киевлянин Микула протягивает ему горящий факел, и князь со зловещей усмешкой оборачивается к Эрику.

— Ярл, стоит мне взмахнуть этим факелом в окне, и через минуту на подворье не будет ни одного живого викинга. А через час будут подняты на копья все остальные варяги, находящиеся в городе. Я отправил им от твоего имени три десятка бочек самого крепкого пива и несколько сулей вина, и потому они сейчас так же пьяны, как эти, — кивает Лют на подворье.

— Вокруг города четырнадцать сотен викингов, — глухо произносит Эрик. — Они завтра же отомстят за нас.

— Эти викинги тоже не доживут до завтра, ярл. Вокруг Полоцка стоят по весям на кормлении у смердов двадцать пять сотен моих дружинников. И если твои викинги сейчас спят, то мои русичи готовы к бою и только ждут сигнала, чтобы обрушиться на них. Взгляни на ту стрельницу, — кивает князь в сторону виднеющейся в окно части городской стены.

Только тут Эрик замечает на крепостной башне русских дружинников с зажженными факелами в руках. У их ног темнеет куча валежника.

— Костер на стрельнице — это смертный приговор твоим варягам, — продолжает князь. — А теперь, ярл, взвесь все, что слышал и видел.

Эрик попеременно смотрит на Люта и Микулу, опускает глаза.

— Я вас понял, русы. Даю слово ярла и викинга: завтра вечером в Полоцке не останется ни одного варяга.

Пробравшись в избу, занимаемую ярлом Эриком, Хозрой прячется в самый темный угол и ждет. Ярл возвращается с княжеского пира в мрачном расположении духа.

— Челом тебе, великий ярл, — заискивающе говорит из своего угла хазарин.

— А, это ты, проклятый искуситель, — зло цедит Эрик. — Это благодаря тебе меня, непобедимого ярла, гонят из Полоцка как последнюю собаку.

— Все идет как должно. Выслушай меня, славный ярл.

— Говори, — напрягается Эрик. — Но смотри, как бы эти слова не стали последними в твоей жизни.

— Час мести не так далек, как тебе кажется. Скажи, куда ты пойдешь из Полоцка?

— Еще не знаю.

— Киевская княгиня разрешает тебе следовать по Днепру в Русское море и дальше в Константинополь — не упускай эту возможность. И когда будешь проплывать мимо Киева, захвати его и провозгласи себя великим киевским князем.

Эрик презрительно фыркает.

— Это не так просто, хазарин.

— А и не так трудно. Киевские дружины с княгиней Ольгой сейчас в древлянской земле. А в Киеве мои верные люди, которые расскажут тебе обо всем, что там делается, и помогут захватить город. И тогда конунгом всей Руси будешь ты, славный ярл, а полоцкий князь Лют приползет к тебе на коленях, моля о пощаде.

Зажав бороду в кулак, Эрик тяжело ходит по избе от стены к стене. И вдруг останавливается, вскидывает голову.

— Я захвачу Киев! А если Русь не признает меня конунгом, позову на помощь тевтонов и ляхов. Пообещаю полоцкую и новгородскую земли Свионии, и под мое знамя встанут новые тысячи викингов.

— Великий хазарский каган поможет тебе, славный ярл.

Глубокие морщины на лбу Эрика разглаживаются.

— Не вечером, а уже в полдень я покину город. И горе полочанам. Когда я стану конунгом Руси, они заплатят мне за все.

Осторожно приблизившись к Эрику, Хозрой трогает его за локоть.

— Прости, великий ярл, но у меня к тебе просьба. Помоги мне незамеченным выбраться из города.

— Хорошо, хазарин, мои викинги спрячут тебя.

На другой день слуги ярла вывозят Хозроя в телеге среди мешков с провизией. За городом у реки они незаметно выпускают его, и хазарин исчезает в кустах, направляясь к трем дубам — условленному месту, где его дожидаются рабы.