Искатель. 1980. Выпуск №5 - Страница 26

— Я просил вас ответить, звонили вы или не звонили мисс Этель Билан?

— Я… в конце концов, мистер Мейсон, не могу же я упомнить все квартиры, куда мне приходилось звонить. Я…

— Я вас спрашиваю, — загремел голос Мейсона — звонили вы в тот самый момент в квартиру Этель Билан?! Отвечайте: да или нет?

— Послушайте, человек может и не помнить, что он делал в какой-то определенный момент, — выкрикнул с места Бергер, придя на помощь своему свидетелю.

— Я не помню, — тут же подхватил Ричи, метнув благодарный взгляд па прокурора.

Мейсон улыбнулся.

— Уверен, что вы бы вспомнили, если бы вам не подсказал ответ господин районный прокурор.

— Ваша честь, — запротестовал Хэмилтон Бергер, — я возражаю против подобной реплики.

— Я считаю, что свидетель может ответить на этот вопрос, — сказал судья Моран. — Отвечайте на вопрос, мистер Ричи.

— Я… мне кажется, что нет. Я… просто я не могу припомнить.

— Благодарю вас, — сказал Мейсон. — У меня все. Я прошу приобщить план квартир к числу вещественных доказательств. А сейчас, насколько я понял, место в свидетельской ложе снова занимает мисс Этель Билан.

Ричи покинул зал, а его место снова заняла Этель Билан. Она поудобнее устроилась в кресле и взглянула на Мейсона, как бы говоря: вот и прекрасно, теперь задавайте свои вопросы, посмотрим, что из этого выйдет.

— Вы абсолютно убеждены в том, что у подзащитной был револьвер в то время, когда она жила у вас?

— Абсолютно.

— Калибра ноль тридцать восемь?

— Да.

— Скажите, каких калибров еще бывают револьверы? — спросил Мейсон.

— Каких… я… откуда мне знать, я не эксперт. Я не знаю.

— Что значит «калибра ноль тридцать восемь»? — снова задал вопрос Мейсон. — Что означает эта цифра?

— Это одна из характеристик оружия.

— Вы совершенно правы, — согласился Мейсон, — но что она характеризует? Что такое «калибр»?

— По-моему, это связано с весом пули, не так ли?

— Иными словами, более длинная и тонкая пуля имеет отношение к большему калибру, чем короткая и толстая, если весит больше, так?

— О, ваша честь, — взмолился Бергер, — я протестую против попыток защиты ввести свидетеля в заблуждение. Это противоречит правилам ведения перекрестного допроса. Ведь свидетель не является специалистом в этой области и…

— Протест не принят, — резко возразил судья Моран. — Свидетельница охарактеризовала оружие, принадлежащее подзащитной, как револьвер калибра ноль тридцать восемь. Значит, защита имеет право выяснить, что она подразумевает под этим понятием.

— Продолжим, — сказал Мейсон, обращаясь к свидетельнице. — Отвечайте на вопрос.

— Ну, конечно если пуля… если длинная тонкая пуля весит больше… конечно, она большего калибра…

— Значит, когда вы сказали, что револьвер был калибра ноль тридцать восемь, вы имели в виду, что он стрелял пулями большего веса? Я правильно вас понял?

— Боже мой, ваша честь, ведь это же всего лишь факты, а не улики, — воскликнул прокурор. — Это же не допрос. Это введение свидетельницы в заблуждение!

— Протест отклоняется, — раздраженно бросил судья Моран. — Свидетельница, отвечайте на поставленный вопрос.

Было видно, что Этель Билан не знала, как поступить. Она просительно посмотрела на прокурора, затем нерешительно ответила:

— Да, сэр. Я это имела в виду.

— Вы имели в ввиду, что вес пули был равен тридцати восьми гранам?

— Да, думаю, что так. Да, сэр.

— Значит, вы точно не знаете, какого калибра был револьвер?

— Ведь здесь уже говорилось, что револьвер был калибра ноль тридцать восемь, — ответила свидетельница, окончательно смешавшись.

— Это не важно, кто что говорил, — заметил Мейсон. — Важно то, что вы не даете отчета своим словам! Понимаете ли вы, о чем говорите?

— Ну, как вам сказать… честно говоря, у меня смутное представление о том, что такое калибр.

— Таким образом, вы точно не знаете, какого калибра оружие было у подзащитной?

— Если вы ставите вопрос именно так, то да, я не знала этого, — выпалила свидетельница.

Мейсон сказал:

— Да, я именно так ставлю вопрос. А теперь посмотрим, намного ли лучше ваша память по сравнению с мистером Уэбли Ричи. Помните ли вы день, когда мистер Ричи позвонил вам по телефону и сказал, что, адвокат Перри Мейсон находится в вестибюле, что он задает вопросы и наводит справки о Сюзанне Гренджер, очень возможно, что-то подозревает и что он, Ричи отделался от Мейсона? Очевидно, он выразил свою мысль не такими точно словами, но я пересказываю общую мысль, чтобы восстановить в вашей памяти тот день. Вы помните обстоятельства, при которых происходил этот разговор?

Этель Билан гордо вскинула голову. Ее подбородок слегка подался вперед. На какой-то миг в глазах сверкнул вызов. Но, встретившись с пристальным взглядом Мейсона и увидев гранитно-непроницаемые черты его лица, она отвела взгляд и ответила:

— Да, я помню.

— Вы помните день и час этого разговора?

— Да, это было семнадцатого августа около полудня. Точный час я не помню.

— Во всяком случае, вы можете сопоставить его со временем моего звонка к вам, — сказал Мейсон. — Я позвонил вам сразу же после того разговора, не так ли?

— Пусть так. Ричи позвонил мне и сказал примерно то, о чем вы говорили…

— В каких отношениях вы находитесь с мистером Ричи? — задал новый вопрос Мейсон.

— Ваша честь, я протестую! Вопрос несущественный, не относящийся к делу и неправомерный!

Судья Моран какой-то момент колебался, по затем сказал:

— Протест принят.

Мейсон, не скрывая своего удивления и возмущения этим решением, сел в кресло и, обернувшись к Делле, сказал тихо:

— Все в порядке. Мне хотелось дать им почувствовать, что именно в этом кроется нечто важное и здесь кое-что скрывают. Я думаю, что сейчас именно тот самый момент. А шепнул тебе все это для того, чтобы им показалось, будто мы готовимся к атаке.

Делла понимающе кивала в знак согласия.

— Я сейчас попрошу тебя сделать мрачное лицо и как можно значительнее кивнуть головой.

Делла в точности выполнила указание Мейсона.

Адвокат вздохнул с показным видом и сделал рукой легкий, разочарованный жест, произнеся при этом:

— Ваша честь, я полагал, что этот момент играет решающую роль для моей подзащитной. — Он снова взглянул сверху вниз на Деллу Стрит, пожал плечами и добавил: — Ну что ж, если таково решение суда, то я подчиняюсь, у меня нет больше вопросов.

— Суд не собирается запретить вам продолжать перекрестный допрос, — возразил вдруг судья Моран, которому показалось, что Мейсон готовит ему ловушку, которая может привести к судебной ошибке. — Вам предоставляется право задать вопрос в иной форме.

— Благодарю, ваша честь. Тогда мой вопрос будет следующим: «мисс Билан, рассказывали ли вы мистеру Ричи о вашем договоре с подзащитной? Отвечайте на вопрос, свидетельница.

— Пожалуй, да, в какой-то степени.

— Это он порекомендовал вам принять предложение?

— Да.

— У меня все, ваша честь, — сказал Мейсон.

— У меня тоже все, — бросил Бергер.

Этель Билан покинула ложу и уже направлялась к выходу из зала, как вдруг Бергер поспешно вскочил с места и, сделав вид, что ему в самый последний момент пришла на память ускользнувшая мысль, воскликнул:

— Простите, ваша честь! У меня еще есть вопрос. Прошу суд и защиту извинить меня. Я совсем упустил из виду одну вещь. Скажите, — обратился Бергер к свидетельнице, — вы не заметили у подзащитной каких либо других предметов, представляющих особую ценность?

— Да.

— Что именно?

— У нее было много драгоценных камней.

— Как вы сказали7 Драгоценных камней? — В голосе прокурора послышалась радость.

— Совершенно верно.

Присяжные, все как один, подались вперед и теперь внимательно вслушиваясь в каждый ответ свидетельницы.

— Где вы находились, когда увидели их?

— Я собралась войти в ванную, дверь же в комнату Элеонор была слегка приоткрыта. Я тихо подошла и увидена расстеленный на кровати кусок ткани, на котором лежала целая горсть камней. Элеонор стояла на коленях спиной ко мне и считала эти камни. Затем я тихо прикрыла дверь и ушла.