Искатель. 1980. Выпуск №2 - Страница 11

29

Будущее грезилось. Оно должно было приковать ее внимание постепенно и изменить ее. Вся жизнь ее с удивительными превращениями записана была на зеленых нитях браслета, ей оставалось повиноваться стародавним велениям. Чьим?.. Во имя чего? Она могла выбирать друзей, говорить и работать с ними, мечтать, надеяться, любить. Но за этим стояла судьба многих. У нее могла быть только одна цель: вспомнить о них, когда придет время. И только для этого, в общем, она была здесь, на Земле.

Думала: вернется в последний раз к своим попрощаться. И предчувствие этого прощания тревожило ее. Словно в ней уже было два человека, и она слушала то одного, то другого. Это мучило и заставляло долго вспоминать, что же было на самом деле?

Неужели не было того последнего вечера, когда она пришла к этим людям?.. Пришла и увидела женщину, что была ее матерью. Та приняла ее, и обласкала, и обняла, и долго беседовали они. А потом появилась сестра. Из окна виднелась река: над темной чистой лентой спокойной воды — гибкие ветви ивы, черная ольха, за рекой взбегал косогор, и всюду — ив доме тоже — легкий запах дыма и луговых трав.

Она бы вернулась в те места... если это не выдумка. Для нее

настали дни раздумий: два человека, жившие в ней, не давали

покоя. Потом один из них должен исчезнуть. А пока... Пока спа

сение в мечте.

Эль понес ее к западу, повернул на север. Внизу расстилался лесной океан, прочерченный светлыми нитками дорог.

Кажется, там... Она вела машину над самым лесом, чтобы узнать место. Просека, река, старая ольха. Здесь! Дома над берегом. Она посадила эль поодаль. Пошла пешком. Набежала туча, вспыхнули молнии. Вокруг — простор, под берегом — широкая лента свинцозо-желтой воды. Она испугалась: знакомого поселка не было...

Значит, выдумка?

Дождь хлестал по воде, по траве, по лужам. Она побрела к элю.

Значит, выдумка. Холодные капли падали на открытую шею, струи пробрались за воротник. Она забралась в эль, набросила накидку, уснула. А когда проснулась, долго не могла понять, где она и что с ней приключилось. Чужие дома, чужие люди, На нее с любопытством -поглядывали. Она подняла эль в воздух, глянула на часы и ахнула: проспала без малого двое суток. Сон был спокойным, мысли стали ясными. Она выдумала все про себя — вот итог всех размышлений.

Кто она? И второе «я» начало таять, умаляться как свеча; от него оставалось меньше и меньше. Исчезал второй человек, живший в ней. И за его спиной яснее и отчетливее проглядывал другой. Аира:

Она сопротивлялась желанию поверить сразу: выдумка притягивала мысли как магнит. Эль шел на восток, потом свернул с прямой дороги, как будто тоже засомневался. Прыгнул в сторону, прошел над большой рекой от истока до самого устья и снова полетел на восток.

...Она возвратилась к Берегу Солнца.

30

* * ф

И на другой же день вылетела к реке. Аира знала теперь, что найдет браслет. Когда-то он мешал, теперь был . нужнее всего. У нее не было ни крошечных компьютеров, этих памятливых собеседников, ни похожих на броши и кулоны полупроводниковых стекляшек — аппаратов* видеосвязи, браслет заменял ей это и многое другое. Его нельзя было потерять навсегда. В его зеленых нитях всегда найдется немного тепла и лучей, чтобы дать знать о себе. Стоит только захотеть его найти.

Но первый день прошел попусту, видно, не там искала. В сиреневых сумерках пробиралась к элю через густые заросли папоротника. Услышала плеск, шелест, кто-то чихнул и фыркнул, как маленькая лошадь: барсук! Полосатый зверь, не таясь, пыхтел и барахтался у берега. Аира вспугнула его. Он насторожился, поднял круглый свиной пятачок и неторопливо удалил^ ся. Она вернулась домой, и чудились ей осторожные шаги под окном светлой майской ночью, и шум молодой листвы.

Утром Аира вернулась к сухому, со сломанной вершиной ильму. Отсюда она улетала накануне вечером. И снова — поиск. У подножия ильма зеленела поросль черемухи. Ее взгляд машинально скользнул по сушине — дерево ильма казалось настоящим гигантом. На высоте десяти метров от земли чернело дупло, и там, в темноте, пищали птенцы филина. В просвете между ветками черемух виднелись норы — жилище семьи барсуков. Слева шумела, гуляла река...

Аира повернула к берегу и пошла у самой воды.

Над головой пролетел пестрый, яркий широкорот—птица с красным клювом и сине-зеленым оперением. Аира удивленно следила за ним: широкорот перелетел реку, вернулся и сделал над ней круг. Пестрая франтоватая птица нечасто видела здесь человека. Впереди, в кедраче, возбужденно ухали филины, которых Аира вспугнула у гнезда.

В полдень она вдруг вспомнила свое прежнее имя — Аира. Отчетливо всплыл в памяти тот день и час, когда стояла она на мосту с браслетом. Вспомнила, узнала мост, и'это стало своего рода новым сигналом к поиску. Возникло видение: женщина с браслетом. Здесь, здесь... Аира взбежала на мост. Внизу несся холодный поток. Она разделась, помедлила. И, поджав ноги, легко прыгнула вниз.

Аира нырнула, достала дно пальцами, перевернула несколько камней. Выплыла на берег, растерянно высыпала на землю горсть мелких ракушек. Браслета не было. Она согрелась под солнцем. Вошла снова в воду, поплыла вниз по течению, ныряла, в глубоком омуте встретила зубастого тайменя, достала овальную перловицу, но жемчужины внутри не нашла. Она еще не улавливала излучения, которое шло от браслета, но знала, что он здесь. Вернулась почти к самому мосту, снова бросилась в воду и стала искать у другого берега. И почувствовала, что ладоням стало как будто тепло. Как в детской игре «тепло — холодно». И вдруг — горячо! Здесь! Она нырнула еще раз, разгребла песок и камни, укрывшие выбоину в гранитной под-воДной скале, и достала то, что искала. Браслет.

31

Лицо ее преображалось, явственно проступали новые черты. Она не спеша взошла на мост, оделась и смотрела, как бьется внизу голубая холодная вода, через которую едва просвечивают светлые камни... Больше не было Ирины Стекловой, даже внешне не осталось в ней ничего, что помогло узнать бы в ней знакомую. Может быть, только пристальный взгляд выхватил бы откуда-то из глубины ее почти неуловимое сходство с Ириной. Так едва-едва проступают камни на дне потока, что бежит до сих пор под тем самым мостом.

* * *

Я видел ее <у озера: она гляделась в воду, словно привыкая к себе, и нельзя было угадать, о чем она думала. В зеркале воды тяжелая волна волос, внимательные глаза, тонкая рука с браслетом. Ты ли это, Аира?

Над озером кружила большая красивая птица скопа.

Тихо и ясно. Ушли облака за дальнюю сопку. Птица с лета бросилась вниз, взметнув столб брызг. И ей повезло: вынырнула с добычей, -взмыла вверх. Потом как бы зависла в вышине, мокрые перья ее встали дыбом. Птица отряхнула с себя воду. На лету. Мы оба помахали ей руками. Только Аира не видела меня.

Я начинал понимать ход событий. Не случайно Ирина Стек-лова интересовалась проектом. Красноречивее всего об этом рассказал мне дневник. Обеспокоенный ее долгим отсутствием, я, не сказав никому ни слова, пробрался — да, тайно пробрался!— к ней домой и прочел дневник. С первой страницы до последней. Мы были квиты: когда-то на «Гондване» Аира выкрала запись, подаренную мне Янковым.

То, что носило название «Проект «Берег Солнца», было, по существу, первой попыткой управлять излучением звезд. Попыткой многообещающей. И не было лучшего способа ознакомиться с проектом, чем принять в нем непосредственное участие. Она так и поступила. Еще один шаг — и принцип можно распространить на любую другую звезду, в любом уголке вселенной... Чтобы отвести губительные лучи от далекой планеты, вернуть ей жизнь, историю, цивилизацию. Где-нибудь по соседству, на другой планете, нужно установить концентратор, собирающий лучи, и отражатель, уводящий их подальше, в мировое пространство. Звезда сразу поблекнет, световые нити протянутся в сторону от планеты, минуют ее.