Искатель. 1976. Выпуск №5 - Страница 26

— А остальные?

Галинос тяжело вздохнул:

— Человеку далеко не всегда есть дело до других. Особенно это заметно, когда смерть вцепится тебе в загривок. Даже если забываешь обо всем на свете всего на минуту. Я вспомнил об остальных, только когда выбрался на берег. Слишком поздно, признаюсь..

Его подавленность тронула Дафну. Она взяла его руку и проговорила:

— Вам не в чем себя упрекать. А кто были те… остальные?

— Я ведь здесь никого не знаю, — ответил Галинос, и, хотя в его словах обида не звучала, Дафна их восприняла как обвинение.

Они оставили Галиноса наедине с собой. С ним не было рядом человека, с которым он мог бы переброситься парой слов. А время тяжелое, опасное, и тут особенно дорого, если рядом есть кто-то, кто думает о тебе или — как ни невероятно это прозвучит — кто о тебе позаботится. В этом товарищу Галиносу было отказано, таковы железные законы конспирации. Так что он оказался в одиночестве еще до того, как за ним захлопнулись решетчатые двери тюрьмы.

— Хорошо уже то, что ты здесь, — ответила Дафна. Она увидела, как заблестели глаза Галиноса.

«Разделенная радость — радость вдвойне», — подумала она. «Наконец-то «ты» — я добился своего», — подумал он.

Ему нужно немедленно подыскать квартиру, размышляла Дафна. А почему бы не поселить его у себя? Но для этого нужно решение руководства. Она спросила Галиноса, не подождет ли он немного в этом кабинете. Он ответил, что наплел мадам Костанос что-то насчет любовного свидания. А разве мужчина останется, если возлюбленная ушла?

Объяснение как объяснение, решила Дафна, но недостаточно весомое, чтобы нарушать незыблемые принципы подполья. Осознавая некоторую фривольность своих слов, она посоветовала:

— Расскажи мадам, что ты устал после свидания я хочешь немного отдохнуть.

— Это было бы неплохо, — кивнул он, и Дафне почудилось, будто это не просто шутка. Но не рассердилась: и подпольщики не перестают быть мужчинами.

— Дольше, чем до половины девятого оставаться мне неловко, — сказал Галинос уже абсолютно серьезно. Потом прошел с Дафной по коридору, постучал. Уборщица открыла, обменялась с ним взглядом и выпустила Дафну из мастерской.

«Если Ставросы стоят в одном из подъездов, они последуют за мной до Павлоу Мела», — подумала Дафна и быстро зашагала по улице Рузвельта в сторону окраины. Она не заметила продавщицы, вышедшей из мастерской сразу вслед за ней. Зато Костас и Ильва заметили. Ильва поспешила за девушкой, догнала ее на углу и спросила, где находится какая-то улица. Малышка, совершенно неопытная в делах слежки и вряд ли представлявшая себе важность порученного ей дела, принялась подробно объяснять, как пройти, а Ильва еще подробно все ей повторила.

Тем временем Дафна давно села в белый «остин», Анастасия резко развернулась и повела машину в сторону церкви святой девы Медников, куда несколько минут спустя подошел Ставрос. Продавщица пожала плечами и вернулась в мастерскую. Пусть странные друзья мадам сами выслеживают своих подружек…

Дафна и Ставрос не имели права терять времени. Анастасия не знала, где в данный момент находится ее муж, до Ариса так скоро не доберешься, поэтому надо принимать решение самим. Привлекли к совету Анастасию. Стоя в безлюдном углу церкви, они тихонько шептались. Ставрос сказал, что о рассказе Галиноса следует тщательно потолковать. В другом месте — теперь нет времени. Сейчас важнее решить, как с ним поступить. Дафна предложила поселить Галиноса в их квартире, но Костас встал на дыбы. Дафна поняла причину этого: а вдруг полиции удалось окончательно сломить Карнеадеса? Если они выколотили из него настоящую фамилию и адрес, что тогда? Курьера ЦК нельзя селить в квартире, над которой нависла опасность.

— Проректор Андреадис не станет задавать лишних вопросов, если я попрошу у него на день комнату в студенческом общежитии, — сказала Анастасия.

В ее предложении был смысл. Ночь он проведет там, а завтра они разберутся…

— Лучше всего ему сразу вернуться в Афины. Но сначала мы с ним поговорим. Причем так, чтобы он, как и прежде, ничего о нас не знал. Может быть, это правда, о чем он рассказал Дафне. Но не обязательно. Не исключено, в тюрьме Галиноса сломили, а теперь пытаются внедрить к нам шпика. Нелегкая задача. Говорить с человеком, но чтобы он тебя не видел, найти такое место, которое ему самому никогда не найти и не опознать…

Несколько минут спустя они вышли из церкви. Анастасия с Дафной направились к телефонной будке. Им повезло, Спирос Цацос только что вернулся домой. Анастасия села в машину и поехала к нему. Еще через двадцать минут Дафна набрала номер мадам Костанос и попросила слегка нервничавшую даму передать господину, ждущему звонка, что его встретят в парке у Белой башни.

Надо наблюдать, не случится ли чего подозрительного: как-никак у «беглеца» между звонком и выходом на улицу будет несколько минут без всякого контроля с их стороны. Если он негодяй, этого времени за глаза достаточно, чтобы позвонить в полицию и сказать всего несколько слов: «Через пятнадцать минут у Белой башни».

Сидя в черном «ягуаре», Цацос видел перед собой большую площадь, а в зеркальце — улицу Страту, по которой спускалась Дафна. Он видел, как прошли несколько парочек, два-три одиноких мужчины; одного из них, прошествовавшего с небрежным видом, обогнал студент Аристид Стефанопулос, потом он нагнулся, как бы завязывая шнурок, пропустил и снова догнал.

Как видно, это тот, кого они ждут. Цацос пристально приглядывался к прохожим. Похоже, все в порядке, подозрительных нет. Когда рядом с машиной, не торопясь, прошла Дафна, ему было нетрудно прошептать ей несколько ободряющих слов.

Анастасии удалось выпросить у старшего брата ключи от его большой яхты. У нее, дескать, гости: приехала подруга по пансиону. К сожалению, подруга приехала всего на сутки, и ей страсть как хочется посмотреть на сияющий огнями город со стороны залива. Миллионер-табачник привык к фантазиям своей сестрицы. Но ему не раз приходилось видеть, как ловко она управляет яхтой, и он дал ей ключи со спокойной душой. Она отпустила еще несколько шуточек по поводу появившегося у брата брюшка, поцеловала его в щеку и, напевая, исчезла. Хорошее настроение не оставляло ее и по пути в гавань, где стояла яхта. У тщательно охраняемого причала, где ставили свои яхты и катера представители высших кругов Салоник, ее ждали Ставрос и Арис. «Не поздновато ли для прогулки?» — подумал сторож, пропуская в ворота «остин»; но ему-то что — мало чего вздумается богачам.

— Мы ждем моего мужа с другом и еще одну пару, пропустите их, — сказала Анастасия и протянула сторожу купюру.

— Обязательно, милостивая госпожа…

Ставрос принес с собой молоток и гвозди; быстрыми, ловкими ударами мужчины прибили к бортам по куску полотна, закрыв поблескивающие хромом буквы названия яхты «Нереида». Потом присоединились к сидевшей на корме Анастасии, закурили сигареты и молча уставились на ночной город. Через некоторое время тишину нарушил голос Анастасии:

— А что будет, если он не выдержит проверки?

Мужчины удивленно переглянулись. Этот вопрос беспокоил их тоже, но у них еще не было времени все взвесить и продумать, И должны ли они говорить об этом в присутствии этой пусть и замечательной, но далекой от них женщины? Но если не сейчас, то где и когда говорить? Не позднее чем через час Дафна завершит прогулку по парку и появится с Галиносом здесь. К тому времени должна быть полная ясность. Немного погодя Ставрос сказал:

— Мы на вашей яхте, госпожа Цацос. Встать и уйти на берег было бы неудобно, попросить вас оставить нас наедине — и того хуже. Но, с другой стороны, дела, которые мы должны обсудить, можно сказать, смертельно серьезны. Вам самой решать, хотите ли взять на себя такую ношу.

— А не пора нам перейти на «ты»? — спросила Анастасия, протянув мужчинам обе руки.