Искатель. 1975. Выпуск №5 - Страница 9

Самолет низко-низко пронесся над деревней. Игорь Васильевич разглядел дом, в котором брали Санпана. Он стоял чуть на отлете. Описывая большой полукруг, от деревни шла полем дорога и скрывалась в густом еловом лесу. И тропинка, ведущая на станцию, была видна. Взглянув отсюда, сверху, сразу было понятно, почему деревенские упрямо торили в снегу эту тропинку, а не ходили по дороге — она была намного короче. Игорь Васильевич вдруг подумал о том, что хорошо бы найти такую точку, такую гору, взглянув с которой тебе становилось бы понятно, как искать в жизни самый короткий, самый правильный путь…

— Ну, что снимать-то? — нетерпеливо спросил Спиридонов. Шакутин тоже выжидательно смотрел на Корнилова.

— Сделаем еще круг, зайдем против солнца, — попросил Игорь Васильевич. Он вошел в кабину пилота и, стоя за его спиной, внимательно вглядывался в заснеженные поля. — Пройдем правее этой тропинки. Видите? Вот идет от деревни.

Пилот кивнул головой.

Самолет сделал крутой вираж и полетел, чуть не задевая за маковки елок, снова к тому месту, где тропинка выныривала из лесу.

— Начинайте съемку! — крикнул Игорь Васильевич, обернувшись к Спиридонову. Инженер кивнул.

В том месте, где нашли убитого лыжника, все было истоптано, словно там на снегу проводили танцевальный вечер. Были заметны стежки следов на расстоянии метров двухсот — двухсот пятидесяти. Следы эти описывали огромную дугу и возвращались к месту происшествия. Корнилов догадался, что это прошли, они с участковым. Ничего они тогда не заметили, только свежий пушистый снег… И вдруг рядом с этой стежкой Игорь Васильевич увидел лыжню. Нет, он не увидел ее, а скорее угадал, что эта легкая голубоватая полоска, похожая скорее на тень от проводов, и есть припорошенная свежим снегом лыжня.

— Капитан! — крикнул Игорь Васильевич, призывно махнув рукой. Александр Григорьевич стал рядом с ним. Впился глаза ми в снежное поле. — Видите?

— Вижу. А вот на горке натоптано. И след обрывается. Удобное место!

Игорь Васильевич проследил за ниткой лыжни. Она и впрямь обрывалась на горке, среди кустов. Здесь лыжник, наверное, стоял долго, а может быть, и лежал…

Но все это они видели лишь считанные секунды, самолет пронесся над горкой, и вот уже мелькнула внизу деревня.

— Еще кружок! — попросил Корнилов. «Вот оно, — заволновался он. — Человек пришел на горку и там остановился. Там, может быть, лежал, ожидая, когда из леса выйдет по тропинке лыжник. Из винтовки достать — плевое дело…»

Теперь уже пилот вывел машину прямо на Орелью Гриву. Лыжня уходила с горки в кусты, потерялась там, но потом появилась вновь, пересекая большую поляну. И снова пропала в густом лесу. Игорь Васильевич огорченно чертыхнулся, но снова увидел лыжню в редколесье. Шакутин вдруг подтолкнул его легонько в бок и сказал пилоту:

— К домику!

Впереди, на большой поляне, стоял небольшой бревенчатый дом. Вид у него был нежилой. Может быть, из-за того, что не вился дым из трубы? Но от дома вела тропинка, убегала сквозь лес в сторону деревни. Был даже заметен свежий санный след.

— Кордон Каменка! — крикнул пилот.

Это был дом лесника Зотова. Лес стал пореже, и Корнилов увидел старую лыжню, а рядом с нею еще одну, на поляне перед домом таких следов было много. Все они расходились в разные стороны.

— Н-да, — разочарованно проворчал Шакутин. — Следов-то здесь хватает.

— А ты что ж, думал, лесник в лес не ходит? — спросил Корнилов. — Но главное-то мы узнали — след с Орельей Гривы идет по направлению к дому лесника. Заметил?

Капитан с сомнением хмыкнул.

— Не хмыкай, завтра с утра поедешь с группой в этот район. Пошлешь кого-нибудь по следу. Разберемся досконально. Где наша не пропадала! — и сказал пилоту: — Летим в Лугу!

Усевшись на скамейку, он спросил Спиридонова:

— Как вы думаете, будет заметен этот старый след на снимке?

Спиридонов расплылся весь в хитрющей улыбке.

— С поляризационным фильтром, может, и получится. Да ведь постараемся. Наверное, дело серьезное?

Ему все-таки очень хотелось узнать подробности.

— Человека здесь убили, — сказал Игорь Васильевич. — Ночью был снег, следы замело. Вот решили попробовать с самолета снять…

— А если бы самолета не оказалось? — поинтересовался Спи ридонов.

— Пешочком пришлось бы каждый сугроб ощупывать, — ответил Корнилов. — Времени бы убили много…

И подумал: «Надо там поискать гильзы. Хотя, наверное, и нету их. Не оставил стрелок гильзы. Не забыл прихватить с собой. Но проверить нужно…» Он сказал об этом капитану. Тот кивнул:

— Любопытный след, товарищ подполковник. Ох, любопытный! Изучим его и вдоль и поперек…

— Шутки шутками, — сказал Корнилов, — а вы постарайтесь найти такой участок, где след свежим снегом не засыпало. Где-нибудь под елкой. И знаешь еще что, Александр Григорьевич, завтра с утра проведите там на месте эксперимент. Определите, можно ли увидеть с этой горушки стоящего на тропинке человека? Ну и главное — положение трупа ведь зафиксировано?

— Да. Я же показывал вам фотографии, — насторожившись, сказал Шакутин.

— Если сойдется все на Орельей Гриве, — задумчиво сказал Игорь Васильевич, — имеем шанс.

Он замолчал и стал смотреть в иллюминатор. Уже совсем стемнело. Кое-где мерцали голубоватые холодные огоньки, в одном месте горел большой костер. Наверное, жгли на лесной делянке сучья — языки пламени взвивались высоко вверх.

«Вот ведь как случается, — думал Игорь Васильевич. — В первый день из-за пасмурной погоды намека на следы от лыж не было видно. А прошло время — солнышко эту лыжню и высветило».

Около семи вечера вся группа собралась в кабинете начальника угро. Игорь Васильевич разложил на столе еще сыроватые фотографии.

Следователь прокуратуры, ведущий дело, сидел напротив Корнилова, пытаясь придать лицу безучастное выражение. Но это у него плохо получалось. Игорь Васильевич краешком глаза видел, как время от времени Каликов исподтишка разглядывал его и бросал любопытные взгляды на снимки, пока непонятные ему. «Неопытный еще парень, — подумал Игорь Васильевич, — со своими, лужскими, знает, как себя держать, а тут ленинградское начальство пожаловало. Хоть и чужое, а начальство».

Участковый примостился на стуле у батареи, все время грел руки, наверное, промерз, пока ходил к егерю и к леснику.

— Давайте начнем, — сказал Корнилов. — Обменяемся новой информацией. Только коротко. У вас нет возражений, товарищ Каликов? — обернулся он к следователю. Тот кивнул головой. — Юрий Евгеньевич, начни ты.

Белянчиков вытащил из нагрудного кармашка крошечный кусочек бумаги и положил перед собой.

— Я еще раз осмотрел убитого, его одежду. Убитый, по-видимому, художник. Мне показались странными его ногти — как будто цветная грязь под ними… В лаборатории исследовали, говорят — краска. Гуашь. А в кармане я нашел вот это. — Белянчиков вытянул из кармана целлофановый пакетик, в котором лежал маленький красный осколок, похожий на осколок школьного мелка, только потоньше. Участковый поднялся со своего стула, пытаясь через голову Юрия Евгеньевича разглядеть, что там он выложил на стол.

— Василь Василич, — сказал Корнилов, — подгребай к столу, а то шею свернешь.

Рыскалов покраснел и, неловко громыхнув стулом, пересел к столу. Следователь тоже смотрел на пакет, уже не скрывая любопытства.

— Это сангина, — невозмутимо продолжал Белянчиков. — Кроме как у художников, ее вряд ли у кого найдешь. Я тут проконсультировался с одним здешним живописцем… Это сангина французская. Очень хорошего качества. У нас только через худфонд ее распределяют. — Он сделал паузу и сказал сердито: — Если бы огрызок сангины нашли вчера утром, мы сегодня уже знали бы имя убитого.