Искатель. 1971. Выпуск №4 - Страница 17

— Четыре сотни — и по рукам.

Он сильно закашлялся и выглядел в этот момент абсолютно ненормальным.

— В чем дело? — выдавил он из себя между приступами кашля. — Разве триста восемьдесят долларов — плохая цена? Это маленькое море, одно из самых маленьких. Всего четырнадцать тысяч квадратных миль. А знаете его максимальную глубину?

Я сделал умный вид.

— Уж никак не мельче других.

— Сорок девять футов! — закричал Эксар. — Всего сорок девять футов! Где вы получите больше за такое море?

— Спокойней, — сказал я, похлопывая его грязное плечо. — Давайте ни вашим, ни нашим. Вы говорите — триста восемьдесят, я прошу четыре сотни Как насчет трехсот девяноста?

На самом деле мне было все равно: десять долларов больше, десять долларов меньше. Но мне было интересно, что будет дальше.

Он успокоился.

— Триста девяносто долларов за Азовское море, — пробормотал он, боясь, что я натягиваю ему нос. — Но мне нужно только море; ведь я не прошу в придачу Керченский пролив или, скажем, порт вроде Таганрога…

— Вот что я вам скажу, — я поднял руки. — Дайте мне триста девяносто, и я отдаю вам Керченский пролив бесплатно. Идет?

Он задумался. Он засопел. Он вытер нос тыльной стороной ладони.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Идет. Азовское море и Керченский пролив за триста девяносто долларов.

Бац! — шлепнулась печать аптекаря. Дело пошло на лад. Эксар дал мне шесть пятидесятидолларовых купюр — четыре двадцатки и десятку — все из той же пачки новеньких банкнотов, которую он держал в кармане брюк.

Я подумал о пятидесятидолларовых банкнотах, которые остались в пачке, и почувствовал, что у меня текут слюни.

— О'кэй, — сказал я. — Что дальше?

— Вы все еще продаете?

— По сходной цене, разумеется. Что вы хотите?

— Очень многое, — вздохнул он. — Но стоит ли заниматься сейчас этим? Вот я о чем думаю.

— Конечно, стоит, раз есть такая возможность. Позже — кто знает? — меня может не быть рядом, найдутся другие люди, которые взвинтят цены. Что угодно может случиться. — Я сделал паузу, но он продолжал хмуриться и кашлять. — Как насчет Австралии? — предложил я. — Может быть, вы купите Австралию долларов, скажем, за пятьсот? Или Антарктиду? Антарктиду я уступаю по дешевке.

Он явно заинтересовался:

— Антарктиду? Сколько стоит? Нет, больше не буду покупать в розницу. Здесь кусочек, там кусочек. Получается слишком дорого.

— Вы, милый, покупаете по бросовым ценам.

— А если я куплю оптом? Сколько за все?

— Простите, не совсем понял, — покачал головой я. — Что оптом?

Он сгорал от нетерпения.

— Все. Весь мир. Землю.

— Ого, — сказал я. — Это много.

— Я устал покупать по кусочкам. Назначайте оптовую цену — я покупаю все сразу.

Я покачал головой — ни утвердительно, ни отрицательно, ни да, ни нет. В руки шли деньги, и большие. Но, пожалуй, вот тут-то я должен был рассмеяться ему в лицо и уйти. Однако я даже не улыбнулся.

— Я, конечно, назначу оптовую цену за всю планету. Но что это значит? Я хочу сказать, что, собственно, вы хотите купить?

— Землю, — сказал он, придвигаясь так близко, что до меня донеслось его дыхание. — Я хочу купить Землю. Целиком и полностью.

— Только хорошо заплатите. Продам все скопом.

— Я за ценой не постою. Ведь это настоящая сделка. Плачу две тысячи долларов. Я получаю Землю — всю планету — с правами на полезные ископаемые и клады. Идет?

— Вы получаете чертовски много.

— Я знаю, что много, — согласился он. — Но я и плачу много.

— За то, что спрашиваете, — не много. Дайте мне подумать.

Это была большая сделка, большой приз. Я не знал, сколько денег ему дали на телевидении, но был уверен, что две тысячи долларов — только начало. Но как назначить разумную цену за мир и не промахнуться?

Я не должен выглядеть на телевидении мелкой сошкой. Надо угадать высшую цену, названную Эксару режиссером.

— Вам действительно нужно все? — спросил я, поворачиваясь к нему. — Земля и Луна?

Он выставил вперед свою грязную пятерню.

— Не надо Луны. Только некоторые права на нее. Остальное можете оставить себе.

— Все равно это слишком много. За такую кучу недвижимости вам придется выложить больше двух тысяч.

Эксар поморщился и задергался всем телом.

— На сколько, на сколько больше?

— Ладно, давайте без дураков. Дело крупное! Мы ведь не толкуем больше о мостах, или реках, или морях. Вы покупаете целый мир и часть другого в придачу. Здесь придется раскошелиться. Готовьте деньги.

— Сколько? — казалось, он так и ходит вверх и вниз внутри своего непотребного костюма. Люди оборачивались на нас. — Сколько? — прошептал он.

— Пятьдесят тысяч. И это еще чертовски дешево. Сами понимаете.

Эксар весь обмяк. Даже его глаза, казалось, запали глубже.

— Вы сумасшедший, — пробормотал он упавшим голосом. — Вы не в своем уме.

Он повернулся и пошел к двери с таким измученным видом, что мне стало ясно — я хватил через край. Он даже не оборачивался.

Я крепко ухватил полу его мерзкого пиджака.

— Послушайте, Эксар, — быстро проговорил я, пока он вырывался. — Я понимаю, что заломил больше, чем у вас есть. Но больше чем две тысячи вы дать можете. Я хочу получить столько, сколько могу получить. Иначе какого черта я бы стал тратить на вас время? И кто еще станет возиться с вами?

Мои слова остановили его. Он поднял голову и закивал. Потом обернулся ко мне, и я отпустил пиджак. Мы начали сначала!

— Хорошо. Вы уступаете мне, а я уступаю вам. Поднимем немного цену. Ваше последнее слово. На сколько больше вы можете дать?

Он поглядел вдаль и задумчиво облизал языком грязные губы. Его язык тоже был грязный. Правда! Какая-то грязь — то ли жир, то ли сажа — покрывала весь его язык.

— Как насчет, — спросил он чуть спустя, — как насчет двух с половиной тысяч? Больше не могу. У меня не остается ни цента.

Он был из того же теста, что я, — умел мотать душу.

— Столкуемся на трех тысячах, — не уступал я. — Ну разве это много — три тысячи? Еще каких-то пятьсот долларов. Подумайте, что вы получаете за это. Земля — целая планета, — и рыболовство, и полезные ископаемые, и клады, да и к тому же все богатства Луны. Ну как?

— Не могу. Просто не могу. Хочу, но не могу. — Он тряхнул головой, словно стараясь избавиться от своих тиков и подергиваний. — Давайте так. Я даю вам две тысячи шестьсот. За это вы уступаете мне одну Землю, а на Луне только права на рыболовство и клады. Полезные ископаемые остаются вам. Я и без них обойдусь.

— Пусть будет две тысячи восемьсот, и берите полезные ископаемые. Они вам наверняка пригодятся. Берите и владейте. Еще двести долларов — и все ваше.

— Не могу я обладать всем. Есть вещи, которые мне не по карману. Как насчет двух тысяч шестисот пятидесяти без прав на полезные ископаемые и клады?

Закрутилось дело. Я чувствовал это.

— Вот мое последнее слово, — сказал я. — Я не могу тратить целый день. Предлагаю две тысячи семьсот пятьдесят, и ни центом меньше. За это я отдаю вам Землю и право ловить рыбу на Луне. Или право отыскивать клады. Выбирайте что хотите.

— Ладно, — сказал он. — Вас не переспоришь — согласен.

— Две тысячи семьсот пятьдесят за Землю и либо рыболовство на Луне, либо клады?

— Нет, ровно две тысячи семьсот, и никаких прав на Луне. Забудем о ней. Ровно две тысячи семьсот, и я получаю Землю.

— Идет! — воскликнул я, и мы ударили по рукам. — На том и столковались.

Потом я обнял его за плечо — стоило ли обращать внимание на грязь его одежды, когда парень принес мне две тысячи семьсот долларов? — и мы снова направились в аптеку.

— Мне нужна расписка, — напомнил он.

— Отлично, — ответил я. — Я напишу вам то же самое: я продаю все, чем владею или имею право продавать. Вы сделали удачную покупку.