Искатель. 1970. Выпуск №1 - Страница 14

Ширах знал назубок эту директиву фюрера, как, впрочем, все гитлеровские приказы, помогавшие ему воспитывать в немецкой молодежи расовую ненависть.

— Ну, а что вы, Дальбрюгге, можете мне сообщить о ходе «Хейакцион»?

Вопрос гауляйтера не застал врасплох его помощника. Дальбрюгге внимательно следил за операцией, к которой Ширах проявлял повышенный интерес. Ведь акция «Сено», разработанная бюро Розенберга, имела прямое отношение к сфере деятельности фюрера «Гитлерюгенда».

В соответствии с этой секретной операцией, осуществлявшейся на оккупированных территориях, специальными отрядами СС и СД было насильственно вывезено в рейх более сорока тысяч подростков в возрасте от десяти до четырнадцати лет. Гитлеровцы рассчитывали так «перевоспитать» этих мальчиков, оторванных от родного дома, семьи и народа, чтобы они навсегда забыли свою отчизну, родной язык и превратились в послушное орудие фашизма. Часть из них была направлена на имперские заводы, где велась подготовка «надежной рабочей силы» для использования на захваченных территориях Советского Союза. Эстонских, латышских и литовских ребятишек после соответствующей «подготовки» гитлеровцы направляли во вспомогательные соединения СС. Русских, белорусских и украинских детей зачисляли в секретные шпионско-диверсионные школы, замаскированные под сиротские приюты. Несколько из них действовали и в Остмарке.

— Вы можете доложить фюреру, эксцеленс, «Хейакцион» уже дает свои результаты. После прохождения профессиональной подготовки и завершения перевоспитания в организациях «Гитлерюгенда» мы отправили на заводы Юнкерса несколько сот молодых подмастерьев. Иван теперь зовется Иоганном, Федор — Фердинандом, Тарас — Томасом. Через год, а может быть и раньше, кое-кто из подростков, вывезенных из России в самом начале осуществления «Хейакцион», будет заброшен с диверсионными задачами за линию Восточного фронта, в тылы русских армий. Наиболее же способные будут переданы для совершенствования и последующего использования абверу и зарубежной разведке СД.

— Очень хорошо, великолепно! — Ширах поднялся из-за стола и возбужденно зашагал по кабинету. Предстоявшая поездка в Берхтесгаден к Гитлеру обещала вплести еще один лавр в победный венок фюрера нацистской молодежи, гауляйтера Вены.

Однако его помощник все еще держал раскрытой докладную папку. Ширах остановился перед бригаденфюрером и выжидающе посмотрел ему прямо в глаза.

— На железнодорожном перегоне, эксцеленс, в сорока километрах юго-восточнее Вены неизвестными пущен под откос товарный поезд…

Дальбрюгге не успел докончить фразы, как Ширах разразился неистовой бранью:

— Какой идиот подсунул вам эту фальшивую версию о диверсии? Мало ли катастроф случается из-за неисправности железнодорожных путей, преступной халатности стрелочников, ошибок машинистов! Заснул, мерзавец, и проглядел светофор…

— К сожалению, эксцеленс, на поезд было совершено вооруженное нападение.

— Партизаны? В двух шагах от Вены? — Ширах нервно захохотал. — Покажите мне хотя бы одного, и тогда я поверю в этот бред…

Дальбрюгге понимал причину столь дурной, похожей на истерику реакции гауляйтера. Ширах хотел свести чрезвычайное происшествие на подвластной ему территории рейха к заурядному железнодорожному крушению. Ведь в Берхтесгадене Ширах мечтал нарисовать перед фюрером захватывающую картину монолитной отмобилизованности своего «гау», тотального послушания подданных Остмарка третьей империи, железного порядка, безупречного и безостановочного, как в хронометре, хода всех винтиков и колесиков военно-промышленного комплекса Остмарка. Ночная диверсия вдребезги разбила эту иллюзию. Но Дальбрюгге не собирался выводить Шираха из затруднительного положения. Доверенный шефа имперской безопасности, рейхсфюрера Гиммлера, прикомандированный к гауляйтеру Вены, был достаточно проницателен и изворотлив, чтобы умело лавировать между двумя фаворитами Гитлера, ненавидевшими друг друга.

— Я могу вам показать трупы застреленных охранников, сопровождавших вагон с агрегатами для ракет ФАУ, эксцеленс!

— Пусть этими разинями любуется гестапо! — Ширах понял: ему не удастся замять скандальное происшествие, бросившее тень на весь аппарат гауляйтера. Но он все еще надеялся свалить ответственность на других. — Берлин уже оповещен?

— Так точно, эксцеленс. Венское гестапо подозревает, что в этой диверсии замешана группа особо опасных политических преступников из подпольной коммунистической организации, действовавшей на одной из шахт концерна Геринга в Грюнбахе. Ее только что раскрыл представитель РСХА штурмбаннфюрер Вольт, сопровождавший бригаденфюрера Бухманна во время инспекционной поездки на шахту. Он же хотел отправить в имперскую столицу подпольщиков, которым, к сожалению, удалось бежать с территории шахты, для проведения над ними громкого политического процесса. В этом деле, эксцеленс, проявил большой интерес сам рейхсфюрер СС….

«…Значит, в Берхтесгадене обо всем этом тоже известно, — размышлял Ширах. — Что же делать? Эта лиса Дальбрюгге иряд ли подскажет сейчас нужный ход, он не станет из-за меня подставлять лоб под берлинские шишки. Нет, здесь надо выбивать клин клином. Но почему Дальбрюгге мне не ответил на вопрос о партизанах?»

— И до сих пор никто из преступников не пойман?

— Увы, эксцеленс…

— Позор! Вызовите ко мне начальника гестапо. Немедленно, сейчас же!

— Он в Берлине, эксцеленс. В приемной ждут его заместитель фон Зальц и штурмбаннфюрер Вольт.

«Испугался, прибежал! Он и будет распутывать этот дьявольский клубок». Ширах какое-то мгновение молча смотрел на своего помощника. Но, кроме сосредоточенной внимательности и готовности выполнять приказания гауляйтера, Ширах ничего не увидел. Решать надо было самому.

— Пусть сперва войдет фон Зальц.

Дальбрюгге щелкнул каблуками и, круто повернувшись, вышел в приемную.

— Хайль Гитлер! — Фон Зальц застыл на месте, едва переступив порог кабинета гауляйтера.

— Кто отвечает за состав номер сорок семь? — Ширах задал вопрос тихо, но гестаповцу показалось, будто все стены огромного зала отозвались громовым эхом.

— Венский железнодорожный узел. Он был сформирован по приказу комиссара безопасности, эксцеленс.

— Значит, СД?

— Так точно, эксцеленс!

— Охрана вагона ваша или службы безопасности?

— СД.

— Доложите, только коротко, о ходе расследования, — приказал Ширах.

— Диверсия совершена с помощью взрывного устройства с дистанционным управлением, подложенного под рельсы. Эшелон следовал в Вену с различными грузами — большинство из оккупированных восточных территорий: станки, металлолом, но самое главное — в поезде было несколько вагонов с оборудованием для ФАУ. Вот, эксцеленс, список подозреваемых подпольщиков-диверсантов.

Ширах быстро пробежал взглядом листок и удивленно поднял брови.

— Целый интернационал…

— Прошу прощения, господин имперский наместник, но я позволю обратить ваше внимание на одну деталь.

— Ну, говорите.

— С эшелоном в Линц, на заводы рейхсмаршала, следовал вагон с дефицитным стратегическим сырьем: несколько тонн бронзовых скульптур, и среди них бюст большевистского вождя Ленина…

— Дальше! — Гауляйтер встал и, обогнув стол, вплотную подошел к фон Зальцу.

— Все уцелевшие грузы были подобраны на месте крушения и доставлены в Вену. Я лично осмотрел этот бюст и с помощью переводчика прочел надпись на скульптуре. Это ценная большевистская реликвия. Подарок съезду большевиков Украины от железнодорожников депо.

— А насчет бюста Ленина, господин фон Зальц, предупреждаю, не болтайте лишнего.

— Яволь, эксцеленс!

— Какие приняты вами меры?

— Под наблюдение взяты все железнодорожники, знавшие о прохождении этого поезда. Специальная группа тайной полиции ведет расследование на шахте и в филиале кацет Матхаузена — «Грюнэхюгель».

— И это все?

Фон Зальц подавленно молчал. Гауляйтер обрушил на него и «нерадивое гестапо» поток отборных ругательств. Потом как-то сразу погас, словно у него иссяк весь запас нецензурной брани.