Искатель. 1964. Выпуск №1 - Страница 26

Оседает едкая угольная пыль, и на буром фоне становятся видны останки загадочного животного.

Угольный карьер Ноймарк около Гейзельшталле (ГДР), где работают не только горняки, но и палеонтологи, — своеобразный музей «эпохи бурого угля». Его «экспонаты» дают представление о фауне тех времен. Геологические условия здесь таковы, что и сейчас можно найти останки обитателей субтропического леса, который произрастал в этих местах 50–60 миллионов лет назад. Дело в том, что карстовые воды уносят кислоты, обычно разрушающие останки древних животных в других угольных месторождениях.

Наиболее значительные находки палеонтологов в Гейзельшталле — два полных отпечатка карликовых лошадей, древнейших предков современной лошади. Обнаружены здесь десятки прекрасно сохранившихся отпечатков змей, ящериц, птиц (на некоторых можно различить даже красочное оперение!), сумчатых животных, напоминающих тапиров.

Уникальные находки позволяют восстановить важные страницы из истории развития животного мира нашей планеты.

В декабре 1953 года из Берлинского музея была украдена небольшая деревянная скульптура, изображающая епископа. Она вместе с двумя десятками подобных скульптур была изготовлена в XIII веке и представляла большую художественную ценность. Похититель незаметно выдернул деревянный гвоздь, которым фигурка крепилась на алтаре, вероятно, спрятал ее под одежду и исчез.

Поиски, начатые полицией, ни к чему не привели.

Прошло десять лет. Но предоставим слово сотруднице Берлинского государственного музея доктору Ганнелере Сакс.

«Я пришла в антикварный магазин на Франкфуртер Аллее перед самым закрытием. Продавец попросил меня посмотреть новые, только что сданные на комиссию вещи. Меня заинтересовала дубовая фигурка епископа. Все признаки говорили о том, что это очень древняя вещь, выполненная в стиле поздней романтики.

И тут я вспомнила о краже, которая произошла десять лет назад (тогда я была еще студенткой). Я попросила продавца не выставлять скульптуру для продажи, а сама помчалась в музей.

Пришлось поднять каталоги, фотографии, акт о краже. И тогда не осталось никаких сомнений: в магазине была обнаружена именно та ценная скульптура, исчезнувшая из музея десять лет назад».

В антикварный магазин она была сдана наследниками одного известного коллекционера, который умер в 1958 году. Теперь посетители Берлинского музея видят на своих местах все двадцать две скульптуры Минденского алтаря.

Советские ученые установили, что березняк способен расти и при температуре минус 270 градусов по Цельсию. Даже при таком почти «абсолютно-нулевом» морозе на березках набухают почки.

Значит, русское деревце может привыкнуть и к космическим температурам? — делает вывод журнал «Кветы».

Волны Желтого моря яростно набрасывались на плоское унылое побережье. Лишь их ритмичный шум и слышался в этом уединенном месте.

Вдоль берега тянулась гряда однообразных песчаных дюн. На гребне одной из них, слегка согнувшись, словно прислушиваясь к ярости прибоя, сидел человек. Ветер разметал его гладкие черные волосы, с колен упал блокнот. Казалось, он ничего не замечал, уйдя в невеселые думы.

Было отчего задуматься. В тридцати метрах от дороги, во впадине между дюнами, нашли убитого.

Для расследования загадочного убийства и прибыл сюда инспектор окружной уголовной полиции города Шимоносеки — Таке Хирозе.

Инспектор давно осмотрел в бинокль далеко выдающуюся в море песчаную косу со множеством однообразных бетонных построек и высоченной радиомачтой. К морю вдоль косы протянулись длинные ангары, на светлом песке отчетливо выделялись столбы проволочного ограждения.

Это и был американский опорный военный пункт, где служил убитый — лейтенант Гарвер.

В полукилометре от песчаной косы — невзрачный лесок, прозванный местными жителями «фазаньим». За лесом виднелись низенькие хибарки — рыбацкий поселок Баси.

К нему-то и устремились сейчас мысли Таке Хирозе. Не в поселке ли скрывается убийца? Рыбаки жили рядом с американцами. Кто знает, не ссора ли послужила причиной убийства? По данным вскрытия, убитый был абсолютно трезв. Значит, версия об убийстве в пьяной драке исключается. Что же заставило американца ночью забраться в это глухое место? Дорога, соединяющая базу с городом Тзуматао, лежит в стороне от места происшествия, до рыбацкого поселка далеко.

Данные по делу Гарвера были более чем скудные: известны время, место и способ убийства, есть фотография, но никому ничего не известно о мотивах преступления.

Почему вопреки всем существующим правилам расследование поручили ему одному? Нет свободных людей, как заверил его шеф, или завидуют ему: молод, а вел крупные дела? Проверяют его, или тут что-то другое? Все это настораживало.

Собрав раскиданные вещи, инспектор пошел к своей машине. Стоп! Что за новое строение?

Таке Хирозе остановился, вытащил из кармана карту: коттеджа нет. Правда, карта у Таке Хирозе была старая; на ней не значилось ни американской базы, ни «фазаньего» леска. Пришлось эти пункты самому нанести на карту. Прикинув приблизительно расстояние, инспектор нанес на карту и коттедж. От него к шоссе вела утоптанная дорожка. Таке Хирозе решил подняться по ней и сверху получше рассмотреть одноэтажный, пестро раскрашенный дом. Постройка, по-видимому, была летняя, хотя на крыше виднелась дымовая труба. К дому примыкала застекленная веранда. Вокруг коттеджа — садик, огражденный камнями с берега.

Добравшись до шоссе, инспектор оглянулся. В этот момент над морем возникла красная точка, быстро увеличивающаяся в объеме. В лучах солнца Таке Хирозе разглядел самолет, несущийся прямо на берег. Машина тащила за собой на тросе какой-то неуклюжий мешок.

Пролетев над берегом, самолет направился к лесу. Внезапно задрожала земля, глухие раскаты выстрелов сотрясали лес.

Таке Хирозе не заметил, как сжал кулаки, и сейчас руки нестерпимо ныли. Самолет давно скрылся за вершиной «Горы духов», затихла канонада.

«Тренировка, ничего больше», — успокаивал он себя, с ужасом сознавая, что война воскресала вновь. Она пришла вместе с американцами, наводнившими японские города. Его друг Хата, блестящий журналист, уволенный за статьи против вооружения, не раз повторял: «Американцы готовят войну. Преступно не замечать событий, могущих вовлечь и нас в нее!»

Таке Хирозе быстро подошел к машине и сел за руль. На заднем сиденье лежали материалы об убийстве. Надо ехать в Тзуматао и наладить связь с местной полицией.

Далеко в море покачивалось рыбацкое суденышко; от легкого бриза надулся грубый серый парус.

На корме около руля стояло двое мужчин. Один из них, совсем молодой, твердо держался на палубе, словно врос в нее, другой, постарше, по-видимому не привыкший к качке, прислонился к мачте. Его темные руки не походили на выбеленные соленой водой руки рыбака.

Оба загляделись на военный корабль-гигант. Жизнь как бы замерла на нем, только на ветру колебались сигнальные флажки на башнях. Угрожающе поднялись дула орудий.

— Как думаешь, атомная волна проникнет в такой корабль? — спросил рыбак помоложе.

Юкио Такеда повернулся к юноше:

— Конечно, Хагуро-ямо, радиоактивные излучения могут поразить людей и на таком корабле, несмотря на защитные устройства. Но такие громады долго не плавают в зараженных водах. Побыли бы они на твоей деревяшке да половили бы зараженную рыбу…