Искатель. 1962. Выпуск №4 - Страница 9

— Над полями нет, конечно, трудно. Но над огородами, садами можно. В сельском хозяйстве сейчас применяют все больше и больше техники, чтобы повысить урожай и облегчить труд людей. В свое время трактор и комбайн казались чудом. Потом на поля пришли машины, о которых в свое время мечтали разве что фантасты. На поля, огороды и сады пришла дождевальная установка. И я верю, что вслед за ней придет осветительная. И растения отблагодарят нас фантастическими урожаями.

На этом разговоре закончилось мое первое путешествие в «страну вечного лета» — в Институт агрофизики, где, работая, каждый день и час думают

Я снова в поезде. Смотрю в окно. Солнце спотыкается о ели, спешит, боится отстать. Кончается лес. Поезд вырывается в поля. И столько вокруг земли, такое раздолье, что даже солнце на секундочку останавливается, словно поняв, что, как ни спеши, придется изрядно потрудиться, пока перейдешь это поле, и вон то, и то…

— Простор!.. — говорит кто-то.

Я думаю о неисчерпаемых возможностях земледелия. По всей стране поля растут вширь — распахивают нетронутые территории. Повышают урожайность — с того же поля снимают во много раз больше плодов. Наконец там, где понадобится, поля могут расти и в высоту. Работники лаборатории светофизиологии рассказывали о шестиэтажных «электроогородах», над проектами которых они работают.

Крупные города — вот где в первую очередь нужно строить фабрики искусственного климата! Уже сейчас работает фитотронный цех в Ленинграде. Под Москвой строится целая фабрика с осветительными установками, созданными работниками Института агрофизики. Но особенно нужны такие фабрики на севере, в местах с суровым климатом. В патернах — пустотах в теле плотин гидростанций — можно разбить «электроогороды». Это позволит местным жителям круглый год есть свежие овощи. На Иркутской ГЭС уже устанавливают первые осветительные установки. Ученые Ленинградского института агрофизики отдали результаты своих поисков в руки производственников.

И, может быть, со временём и в каждой столовой — об этом мечтал еще основатель института Абрам Федорович Иоффе — появятся маленькие фитотроны. Они займут совсем немного места. Но весь год в меню будет стоять салат из свежих огурцов, помидоры натуральные, свежая клубника.

И только скептики не верят в это, точно так же они не верили в холодильники, которые прочно вошли в наш быт.

А будущие небожители? Космонавты в ракетах, которые полетят к иным мирам, работники внеземных станций смогут питаться разнообразными свежими продуктами, а не только хлореллой.

Проводя опыты, которые должны помочь организовать производство ягод, овощей, фруктов по своеобразному поточному методу на основе полной индустриализации, работники института делают большое, нужное дело.

Эта проблема волнует не только наших, но и зарубежных ученых. Джон Бернал, лауреат Ленинской премии за укрепление мира и дружбы между народами, в своей книге «Мир без войны» пишет: «…полевое сельское хозяйство находится в решительном противоречии со всей тенденцией развития современной промышленности, которая (применительно к производству продуктов питания) заключается в том, чтобы ограничить размеры рабочего пространства и максимально увеличить выпуск продукции за счет ускоренного хода реакций, вместо того чтобы дожидаться завершения годичного цикла».

Разумеется, создание фитотронных фабрик — это лишь один из многих путей повышения урожайности. Проблемой увеличения выпуска продукции с одних и тех же площадей на наших полях занимаются ученые, работники совхозов, колхозники по всей стране.

На юге: на Кубани, в Средней Азии, в Крыму и на Кавказе труженики сельского хозяйства заставляют землю плодоносить два-три раза.

Ранней весной высеивают нут — засухоустойчивый горох — вместе с травой — эспарцетом. Горох растет быстро, а эспарцет медленно. Получаются два ростовых яруса. Когда горох созревает, на поля выпускают комбайны, и они убирают горох. Потом косят эспарцет. И сразу после этого землю вспахивают и сеют кукурузу. Если осень теплая и сухая, то кукурузу успевают вырастить на зерно, а если нет, то она идет на силос.

Но на юге тепло. Чем можно помочь полеводам холодных районов? И над этим думают сегодня работники Института агрофизики. Они создали приборы, с помощью которых удается предсказывать с вечера появление утренних заморозков. Крошечные аппараты, установленные на поле, следят за ходом испарения влаги из почвы и автоматически включают орошение, когда это становится нужным.

Наблюдения показали, что на высоких гребнях-грядках температура почвы выше, чем на плоскостных участках. Высокие грядки помогают продвинуть на север теплолюбивые культуры. Прием вроде и простой, а влияние на урожай большое.

Выводя новые сорта, выясняя потенциальные возможности развития растений, создавая высокопродуктивные семена, занимаясь вопросами районирования сельскохозяйственных культур, ученые-агрофизики, люди самой мирной профессии на земле, работают ради будущего.

Владимир Михайлов

ОСОБАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ

Услышав слова Калве, Коробов вздрогнул и оглянулся. Оно выбралось откуда-то из-под эстакады — странное, уродливое существо, похожее на большую блестящую лягушку, и с глухим воем стремительно метнулось вперед. Неподалеку от них остановилось, повисло в воздухе метрах в трех от пола.

— Летает… — изумленно прошептал Калве.

Лягушка вытянула длинные передние лапы — только их было три, с плоскими присосками на концах. Лапы прижались к стенке ракеты. Короткие пронзительные свистки прорезали тишину; даже под защитой скафандров захотелось зажать уши — так неприятен показался звук.

Затем лапы вытянулись, и с минуту марсианин — или как его назвать? — висел неподвижно. Снова Калве почувствовал на себе странный, внимательный взгляд. После этого летающая лягушка рывком скакнула дальше. Вновь раздались пронзительные звуки, словно с визгом разрывалась сама оболочка корабля.

— Э-э… — сказал Коробов. — Они нам ракету испортят…

— Эй! — крикнул он и взмахнул рукой.

И неведомое существо словно послушалось, ускользнуло куда-то под ракету.

— На чем он держится, не пойму, — сказал Калве. — Ни ног, ни крыльев… Нет, как хочешь, а это автоматическое устройство, действующее по программе или же телеуправляемое.

— Значит, в розысках они нам не помогут ни на грош, — невесело сказал Коробов, по-своему оценив сообщение Калве. — Ага, еще одно! Или опять то же самое?

Действительно, еще одна такая же лягушка появилась наверху. Она парила над ракетой, прикладывала к ней свои присоски. Потом скрылась вслед за первой. Коробов опустился на колени, внимательно исследовал оболочку в тех местах, где к ней прикасались присоски.

— Нет следов никаких, — успокоенью сказал Коробов и стал спускаться. — Что им нужно, не пойму, но вреда от них, видимо, нет.

— Трудно сказать, что им нужно. — задумчиво произнес Калве* Коробов подошел к нему, нерешительно потоптался на месте. Он не знал, что делать дальше: и корабль нельзя оставить без присмотра, и товарищей надо искать…

— Ладно, — сказал он наконец. — Разыщем ребят, тогда… А то уж двадцать шесть минут гуляем без толку…

Они подошли к двери. Калве включил прожектор, пробормотал:

— Простейшее решение? Механическое воздействие. Достаточно нажать вот на эту планку… А ты видишь, что здесь давно никто не ходил? Пыль не тронута… Это, вернее всего, означает, что живых на спутнике действительно нет. Автоматы — единственные его жители. Ну что ж… А как там, в ракете?

Коробов начал вызывать Азарова. Ракета не отзывалась.

— Опять нарушения связи, — сказал Калве. — Ионизация, что ли, влияет?

Коробов что-то проворчал; набрал побольше воздуха в легкие и, повернув регулятор на полную мощность, рявкнул в микрофон так, что тоненько запело, резонируя, прозрачное забрало шлема. Азаров не отзывался… И вдруг откуда-то — казалось, совсем близко — донеслось: