Искатель, 1962 №1 - Страница 33

— Да вот, товарищ командир, шел я по улице…

И Антон Зеленко рассказал.

Послали его по каким-то солдатским делам в поселок. Шел солдат по улице, видит — толпа у колодца газопровода. Люди беспокоятся, кричат, кто-то «Скорую помощь» побежал вызывать.

— Что случилось? — спросил Зеленко.

— Газ! Газ в колодец просочился! Ремонтник там, в колодце! У вас есть противогаз?

Противогаза у Зеленко не было.

— Бригадир полез спасать и тоже задохнулся!

Зеленко скинул гимнастерку.

— Куда! Тоже задохнешься! — останавливали его.

— Я мокрую майку на лицо повяжу, — ответил солдат. — Говорят, помогает..

Обвязав себя веревкой, сказав, чтоб тянули, когда он дернет, Зеленко полез в колодец. Газ комом сжал горло, в голове застучало, цветные круги поплыли перед глазами. Хотелось выскочить из колодца, хоть разок глотнуть свежего воздуха. Но Зеленко дернул веревку только тогда, когда крепко обвязал ею ремонтника.

Их вытащили.

Зеленко тоже потерял сознание. Очнулся уже на мостовой. Земля плыла под ногами. Отдышался Зеленко немножко — и снова в колодец, за бригадиром. Снова газ, удушье, словно в полубреду найденное тело бригадира, рывок за веревку, и снова потеря сознания.

Когда к месту происшествия приехала машина «Скорой помощи», Антон, пошатываясь от отравления газом, дрожащими руками натягивал обмундирование.

— Вас в больницу надо, — говорили ему.

— Некогда. Мне задание выполнять нужно, — сказал солдат.

— А фамилия-то ваша как?

— Это военная тайна, — усмехнулся Зеленко.

Люди отступились. Трудно было понять, что даже в такую минуту солдат может шутить.

СНИМКИ РАССКАЗЫВАЮТ

СКАЛОЛАЗЫ С ОСТРОВА МЮГГЕНЕС

…Дальше через этот мост пойдут одни мужчины. Тихо звучат прощальные слова, пожелания удачи. Женщины и дети остаются у реки. Мужчины, вооруженные дубинками, исчезают в темноте. Так начинается ночная охота на птиц.

…На краю Европы, между Англией и Исландией поднимаются из, волн Северной Атлантики Фарерские острова. Самая западная точка среди них — остров Мюггенес. Суров здесь климат. Остров испещрен ущельями, ни одного деревца не заметит глаз, только редкая трава да мхи покрывают скалы. В низеньких закопченных домишках живут фарерцы. Они содержат кое-какой скот и выезжают а маленьких открытых лодках на ловлю рыбы. Но все это плохо кормит отрезанных от Большой земли людей. Фарерцам приходится вести постоянную борьбу за существование.

Издавна у жителей острова существует промысел — охота на больших белых птиц — глупышей. Прилетая каждую весну из южных стран, сулы, как называют глупышей фарерцы, устраивают на Мюггенесе птичьи базары. Здесь, гнездясь в труднодоступных ущельях, сулы высиживают своих птенцов. На всем земном шаре насчитывается лишь около 20 крупных гнездовий глупышей.

Промысел начинается обычно в сентябре, когда подрастает молодое поколение.

…Вот охотник, словно заядлый альпинист, ловко преодолевает восьмидесятиметровую пропасть. Товарищи при помощи веревки подстраховывают смельчака. Проходит немало времени, прежде чем охотники-скалолазы без всякого специального снаряжения один за другим спускаются на дно ущелья. Теперь нужно высматривать спящих птиц, которые прячутся за камнями, в расселинах. Высматривать осторожно, чтобы не спугнуть. Условный сигнал возвещает начало охоты.

Только на рассвете возвращаются охотники в селение. Убитых птиц делят поровну. Сотни голодных людей получают вкусную пищу: мясо сулы, хотя и сильно отдает рыбой, считается у фарерцев деликатесом. Однако охотники убивают строго определенное число птиц, хорошо понимая, что «урожай» не вырастет без посева.

Ночной промысел в скалах полон риска, опасностей и неожиданностей. Вот почему удачная охота — это главное ежегодное событие в жизни маленького народа — завершается по вековым традициям веселым праздником всего населения острова.

Гюнтер Продель

БАНДА ДИЛЛИНГЕРА

Рисунки Г. Храпака

Гюнтер Продель, писатель Германской Демократической Республики, известен как автор многих детективных рассказов. Произведения этого писателя привлекают не только своим мастерством. Г. Проделю удается показать природу многих преступлений, вскрыть их социальные, а порой и политические мотивы. Сейчас писатель работает над новым романом.

Полдень. Через полчаса — конец работы Чикагского национального банка. К подъезду банка медленно подъехал темно-синий лимузин. Из него вышло пятеро молодых людей. Несмотря на холодное время года, все они были в одних костюмах и шляпах. Каждый нес легкий плащ, перекинутый через правую руку.

Редкие прохожие, которые спешили мимо стоявшего с заглушенным мотором автомобиля, едва ли обратили внимание на то, как пятеро мужчин размеренным шагом, словно они служили в правлении банка, поднялись по каменным ступеням к главному входу. Никто даже не заподозрил, что каждый из них держал под плащом тридцатидвухзарядный автомат.

Шофер лимузина тоже вытащил из-под сиденья автомат и, спустив с предохранителя, положил рядом с собой. Мужчины скрылись за величественным порталом. Один из них, словно портье, остановился у входа, вытащил из кармана картонную табличку и пневматической присоской прикрепил ее к стеклянной двери. Теперь каждый, кто подходил к порталу с улицы, мог прочитать, что кассы банка временно закрыты.

Четверо мужчин миновали вестибюль и вошли в помпезно отделанный операционный зал банка, где около сотни человек занимались своими денежными делами.

Снова один с плащом остался у двери. Трое двинулись туда, где за окошечками стоял большой сейф с распахнутыми настежь бронированными створками. Словно по команде все трое сдернули вдруг плащи, и теперь каждый мог видеть тонкий вороненый ствол. Но люди, толпившиеся у касс, не обратили внимания на вошедших.

Тогда тот, что остался у двери, поднял оружие, нажал спуск. Выстрелы разбили люстру и лепной орнамент. Гипсовая пыль и стеклянные осколки посыпались на пол. Там уже, вытянувшись, как новобранцы на плацу, и не смея поднять головы, лежали люди. Да им и не надо было оглядываться по сторонам, чтобы понять происходящее. Вот уже два года, по крайней мере раз в неделю, они читали в газетах о подобных происшествиях. Поэтому фраза, которую произнес человек в дверях: «Здесь совершается ограбление банка. Кто пошевелится — будет убит», — была лишней.

Воцарилась напряженная тишина. У некоторых из тех, кто лежал на полу, было оружие, и они подумывали незаметно достать его. В конце концов их тут больше сотни, а гангстеров только четверо, и они не могут уследить за каждым. Так думали многие, но тотчас же им на память приходили броские заголовки газет: «262 человека убито при ограблении банка!» И у всех было только одно желание — не стать 263-й жертвой.

Кассир в черных нарукавниках, сидевший рядом с открытым сейфом, сначала тоже подумал о сопротивлении, о белой кнопке сигнала тревоги, которая была всего в полуметре от него. Он подумал и о том, что утром газеты напишут: «Геройский поступок кассира сорвал план ограбления банка», — и поместят на первой странице его большой портрет, а дирекция банка сделает его старшим кассиром. Для этого ему надо было лишь незаметно протянуть руку — через одну-две минуты полиция была бы уже здесь. Но он подумал также, что пуля может достичь своей цели значительно раньше полиции, и тогда за верность Национальному банку он заплатит жизнью.