Исход земной цивилизации: Война (СИ) - Страница 3

Александр никогда не показывал тревоги на сей счет, но Ривка знала, что нибируанцам вряд ли понравится то, что он самолично развил многомиллиардную цивилизацию и научил их анкийским технологиям, что радикально шло в разрез с понятием “низшая раса”. Люди, как и предназначалось, должны будут снова стать рабами, впрочем, как и анкийцы - Александр свято верил, что царь Энлиль примет решение об истреблении большей части людей, и Ривка не могла не испытывать волнения или даже ужаса в связи с этим фактом, пока недоступным анкийцам.

- Канцлер МакГрегор, если мое участие в вашей жизни так сильно портит вам настроение, то, я думаю, и министр Коскинен согласится, мы можем выбрать для вас другого советника от клана.

Лицо Ривки непроизвольно вытянулось. Ангела ненавидела ее так же сильно, как и Ривка ненавидела ее в ответ.

- Одной Ангелы Новак мне вполне достаточно, - заметила Ривка с иронией, но потом улыбнулась, пытаясь сгладить весьма саркастичное замечание: - Клан Нинурты уже получил достаточно власти во многих сферах. Я просто не могу так быстро решать вопросы, связанные с наделением вас властью. Прошло только несколько месяцев, как я стала канцлером. Проявите терпение. Я не всемогущая.

- Мы достаточно терпеливы, - наконец, подал голос министр; его пальцы, державшие фуражку, напряглись и побелели. - Те крупицы, которыми вы нас одарили после того, сколько сил мы в вас вложили, не перевесили чашу весов власти на нашу сторону - а это то, за чем мы гонимся. Так что, госпожа канцлер, мы ждем более значимых повышений, - он, конечно же, намекал на возведение себя в статус премьер-министра. - Вы должны быть благодарны нам. Ангела абсолютно права, без нас вы были бы даже не анкийкой, а обычным человеком.

После последних слов Ривка буквально взорвалась возмущением. У нее не было опыта в сдерживании эмоций.

- Министр Коскинен, с чего вы решили, что я жаждала родиться особенной? Моя земная жизнь была вполне комфортной, я бы даже сказала, что совершенно ни в чем не нуждалась. Так что же вы такого сделали? Выдернули меня из семьи, затем вырвали из уже привычной атмосферы Лахму и посадили в это кожаное кресло? Мне никогда не нужна была власть, и чаша терпения Великого Анкиа скоро будет переполнена. Я служу ему, а не клану Нинурты, и вы должны это осознавать. Не в моих силах прыгнуть выше головы.

Новак и Коскинен переглянулись, обменявшись какими-то мыслями.

- Вы в последнее время весьма враждебны, - вкрадчиво заметила Новак, пытаясь найти пути к примирению, и Ривка выдохнула, понимая, что высказала слишком многое, поэтому, возможно, Александр будет недоволен ее несдержанностью; клан Нинурты и представить не мог, что именно из-за него они все еще находились так близко.

Но лишь одна Вселенная знала, как они ее достали…

- Я слушаю, - она постаралась выровнять дыхание, но ее пальцы выдавали негромкую дробь по столу.

- Сегодня речь пойдет не о чьем-то повышении и не о судебных разбирательствах в пользу клана.

Коскинен сегодня был в ударе! Больше четырех слов в присутствии Ангелы Новак, которую побаивался, как показала практика, не только отец Летти.

- О чем же? - уже ожидая какой-то подлянки, спросила Ривка. - Правда, хочу сообщить, что через двадцать минут у меня встреча. Может быть чаю или чего покрепче?

- Нет, спасибо, - коротко ответил за обоих министр. - Мы хотим поговорить о вашем будущем, канцлер. О вашем семейном положении.

Чего покрепче едва не пришлось выпить ей самой, так как тема была не просто неприятной, а, дополненная постоянным ожиданием, когда же клан Нинурты полезет в ее жизнь, и вовсе стала ненавистной. Ривка с ненавистью взглянула на собеседников, которые осмелились произнести вслух фразу, которую она не ожидала услышать так рано.

- И кого же вы предлагаете мне в мужья? - сдерживая зубной скрежет, уточнила она.

Но ответом ей было молчание, лишь через несколько томительных секунд заговорила Ангела, вновь перенимая вожжи:

- Моего двоюродного племянника и сына управляющего исследовательского института разработки оружия - Джека Мура.

Лицо Ривки словно потеряло все краски - кожа приобрела довольно необычный серый оттенок, словно до превращения в статую ей оставались считанные секунды.

- Что ж, прекрасный выбор, - сдержанно начала она, но продолжила не без презрения: - особенно, учитывая какой теплотой и нежностью мы друг к другу пылаем.

Ангела облокотилась на стол и сделала удивленное лицо.

- Вы ошибаетесь, канцлер, мистер Мур, возможно, с виду кажется немного холодным и отстраненным, но он прекрасно воспитан, а о чистоте крови и говорить не приходится. Не знаю что вы себе надумали, но к предложению он отнесся весьма положительно.

- Так же положительно, как однажды в Нью-Бабили положительно отнесся к моему избиению фараонами и даже принял в этом непосредственное участие. Поверьте, мой живот никогда не забудет его кулаков, - съязвила Ривка.

- Я об этом не знала, - не без удивления заметила Ангела, чуть вскинув брови. - Министр, у нас ведь много достойных кандидатов на примете, думаю, канцлеру МакГрегор можно и самой выбрать?

- Не стоит, - оборвала Ривка. - Ангела, вы вмешиваетесь в мою работу, но в личную жизнь вмешиваться я вам не позволю! Я свяжу себя узами брака только тогда, когда настанет время, и только с тем, кому буду полностью доверять. Вы не сможете изменить моего решения, как бы не старались.

- Я так и думал, - цокнув, заметил Коскинен, - вы так и не поняли, что в нашем мире никто не отдает предпочтение любви. Главное - продолжение рода и сохранность чистоты крови, и это вдвойне касается вас, как дочь Нинурты.

Ривка, не меняя хладнокровного выражения лица, вновь выслушивала эту чушь, ожидая скорейшего завершения диалога. Она отставила так и не тронутый виски и сложила руки на столе, сцепив пальцы в замок.

- Ваше желание отложить этот момент как-то связано с этим идиотом Бен-Эзером? - вкрадчиво уточнила Ангела. - Кажется мы уже выяснили, что его интерес к вам закончился вместе с вашим назначением на пост канцлера, и он вряд ли изменит свое решение, так как весьма привержен чистоте крови клана Анкиа и прекрасно осознает всю опасность, с которой могут быть связаны ваши отношения.

- Оскорблениями вы ничего не добьетесь, Ангела, - спокойно ответила Ривка, мысленно усмехаясь тому, что та и отдаленно не представляла, кого только что назвала идиотом. - Я бы хотела завершить этот разговор поскорее, - она демонстративно взглянула на часы в браслете, - уже через десять минут мне на встречу.

Она выдавила кривоватую ухмылку и встала из кресла, вынудив собеседников последовать ее примеру. Ривка наблюдала за тем, как они покидают кабинет, сверля ненавидящим взглядом затылок Ангелы. Был бы на ее месте кто-то другой, вне сомнения, он бы удостоился такой же чести. Ангела принимала удар на себя, и она справлялась с волной ненависти Ривки, как, возможно, не справились бы другие, поэтому даже оба Коскинена не снискали к себе такой неприязни, как Ангела.

Браслет вибранул сообщением. Как по волшебству графин с виски, стоявший на столе сбоку, как аксессуар, придвинулся в ее ладонь и, плеснув в стакан и сделав несколько глотков, Ривка наконец ткнула на дисплей, чтобы увидеть сообщение.

“За идиота ответит. Отмени встречу и приходи домой”.

Ривка засмеялась от души искренне, и смех моментально прогнал весь налет раздражения после беседы с нинуртцами. Она в последний раз улыбнулась аквариуму с цветными стекляшками, в котором была спрятана камера, ткнула во встроенный в стол тачскрин и сообщила ассистентке, чтобы та отменила прием у гинеколога и перенесла его на завтра. Ривка собиралась насладиться обществом Александра и посмеяться вместе с ним по поводу бредовой идеи брака с Джеком Муром…

***

Мама. Мама была для нее важнее всех забот в Бад-Тибира, и редкие встречи с ней навевали непрошенные слезы, вот и сейчас, приехав на шабат в неизменно любимую семью, пускай они до сих пор и скрывали от Ривки факт ЭКО, она испытывала лишь щемящую благодарность за беззаботные двадцать семь лет жизни. Но каково было удивление, когда, зайдя на порог и бросив ключи от порше на столик в прихожей, Ривка увидела отца, с которым в последний раз встречалась только полгода назад, еще до инаугурации. Когда-то она считала, что у нее его улыбка - ведь так внушали ей с самого детства, вот и сейчас его ямочки казались родными, словно она видела их каждое утро в зеркале.