Исход (СИ) - Страница 55
Ситуацию переломил Ёррин. Он, улучив момент, вырвался вперед, и, раскрутившись вокруг своей оси, запустил щит вперед по узкой улочке. Железная кромка с хрустом впечаталась в грудину тъялери в роскошной кирасе, сломала ему хребет, отшвырнула эльфа на руки его сородичей…
— Ай-ой!!! — заорали кхазады и один за другим стали швыряться щитами.
Странная тактика принесла неожиданные плоды — раздалась мелодичная команда, и, утаскивая раненых, эльфы отступили к своим кораблям, под прикрытие стрелков! И корабли один за другим стали отчаливать от острова!
— Ай да гномы, ай да сукины дети!!! — как ребенок радовался старый Исайя.
— И я очень рад, что эти сукины дети сражаются за нас! — проговорил Рем, сердце у которого все это время колотилось так, будто хотело выскочить через рот.
Когда оптиматы из-за частокола густой толпой полезли в очередную атаку — он воспринял это даже с облегчением. С этим ведь можно было что-то поделать! Эти враги были здесь, рядом. Их можно было рубить мечом, поражать дротиками, стрелами и камнями…
И в сторону мысли о том, что теперь корабли эльфов точно заблокируют второй рукав Сафата — это можно решить через час, два, утром… Главное — на остров они больше высадиться и не пытаются — кхазады бдят!
А оптиматы…
— Не стреля-а-а-ать! — раздалась команда, и стрелки замерли.
Толпа оптиматов, то самое людское море, заполнила все пространство меж двух линий обороны — частоколом и земляными редутами.
— Жги! — повернулся Аркан к магу, в руках того мелькнули искры, веером разлетаясь над полем боя, и под ногами оптиматской пехоты загорелась земля, загодя пропитанная горючей смесью.
Смрад от многих сотен горящих заживо людей и их многоголосый вопль страдания был невыносим — и герцог закрыл лицо плащом, показывая пример своим людям. Война ужасна — даже когда страдают враги.
* * *
— Теперь начнется самое худшее, — командиры собрались на совет, и речь держал брат Мартелл. — Враг исчерпал все человеческие силы — и даже эльфийские союзники ему не помогли. Но — они не отступят. Мы знаем, на что способны иерархи Синедриона, до чего могут дойти в своей жажде власти и могущества аристократы…
— То есть — они используют силы нечеловеческие? — спросил Оливьер.
Он и его люди вернули понтон обратно к берегу — до поры, опасаясь, что эльфийские корабли, которые держались в отдалении и кружили вокруг Шаранта, не давая артиллеристам поднять головы, вернуться и повредят конструкцию.
— Именно так все и будет. Мы должны быть готовы встретить демоном и чудищ из самого Ада, — священник решительно кивнул. — И мы будем готовы! С нами Бог!
— С нами Бог!!! — откликнулись ортодоксы.
— Ваше место — на третьей линии, маэстру, — не терпящим возражений голосом заявил Аркан, обращаясь к кесарийцам. — Сражаться с монстрами — дело зверобоев.
Ополченцы переглянулись, а потом один из них — крепкий мужчина с перебинтованным лицом — спросил:
— Где же наши галеры? Где маэстру Разор и Скавр? Они ведь должны прийти нам на помощь, верно? Они смогут отогнать эти золотые корабли — и мы уйдем за реку, так ведь? По плавучим мостам?
Аскеронский герцог потер лицо ладонями и глянул на восток. Небо там едва-едва начинало светлеть, возвещая скорое появление светила.
— Если доживем до утра — выиграем битву, маэстру. Сломаем хребет Краузе, и если не повесим его на крюке любой из башен Шаранта на ваш выбор — то заставим бежать обратно в сожженную Кесарию теряя собственные дурацкие пулены и придерживая руками портки! Все меня слышали? Приказ — дожить до утра! Хо-о-оп!
— Давай-давай! — откликнулись ортодоксы.
А потом кто-то подхватил:
— Краузе за ребро цепляй!
— Хоп!
— Давай-давай!
— Оптиматов поджигай
— Хоп!
— Давай-давай!
— Белых Братьев убивай!
— Хоп!
— Давай-давай!
— Доминируй-унижай!
Ударил барабан, кое-кто начал стучать оружием о щиты или бить древком алебарды в землю, другие — слегка приплясывали, третьи — мотали в такт дурацкой песенке головами… Конечно, это совсем не напоминало торжественные молитвенные гимны или маршевые песни вроде «Пути герцога» — но это помогало людям сбросить психическое напряжение, и жутко бесило оптиматов. И это уже было немало!
* * *
— Почему дю Ритёр не вступает в дело? — Эадор был тут, рядом со своим другом, на вершине редута. Его скимитары могли пригодиться против чудищ, в конце концов — эльф был зверобоем! — Я видел, чего они стоят, он и его Вольная Компания! На вид — такой благообразный дядечка, одет прилично, даже некоторое брюшко имеется… Усы, бородка, волосы седые кудрявые… Но голос! От этого голоса мне самому хотелось спешиться, ухватить пику и стать в стройные ряды, веришь, нет?
— Не верю, — хмыкнул Аркан, вглядываясь в предрассветный сумрак. — Ты слишком стар для этого дерьма. Тебя не заставишь ходить по струнке.
— И то верно… — милостивый государь Нилэндэйл приосанился. — У меня вообще-то своя Вольная Компания, и не из последних! У нас просто специализация разная, и точка. Нечего сравнивать!
— Если бы тут был Ёррин — он точно бы сказал: «Как хрен с пальцем!» — не удержался Буревестник.
— Ёррин — молодцом, — посерьезнел эльф. — Очень мне жаль было, что я не стоял с ним плечом к плечу на Шаранте. Я бы расписал эти гнусные рожи как положено… Но! Ты правильно сделал что отвел ополченцев на третью линию… Кто будет сдерживать дю Ритера, когда он навалится в полную силу? На самом деле я сомневаюсь, что наши — сдержат. Твои люди устали, почти все — ранены или травмированы… И подкрепления с острова мы перебросить не сможем!
— Доживем до утра, — нахмурился Аркан. — Для этого нам предстоит сделать еще много Божьей работы! Глянь — зашевелились…
Стараясь не шуметь, они подкрались к брустверу. Здесь уже находились настороженные зверобои — каждый со скимитаром из подземелий Граббе. Полсотни отборных людей, видавших всякое и побывавших в самых свирепых переделках — большая часть из них шла с Арканом рука об руку еще с самого бунта гребцов на Красном корабле. Они весте сражались с чудовищными эльфами в Доль Наяда и убивали фоморов на мосту через Лзаа, топили в крови Низац Роск и штурмовали особняк Закана… Им Буревестник верил как самому себе — и даже больше.
Поэтому, когда над частоколом первой линии показалась первая клыкастая башка, он спокойно, с легким шелестом потянул из ножен черный клинок и поправил перевязь: теперь он снова мог просто делать то, что должно — и ни о чем больше не думать.
— А-у-у-у-у! — утробный вой стал предвозвестником атаки.
Чудища полезли одно за другим — рогатые, клыкастые, когтистые, в чешуе и с шерстью, со свиными рылами и крокодильими пастями… Рем уже знал, что этот облик — отражение внутренних страхов и пороков того, кто впустил скверну в свою душу, провел ритуал — и стал одержимым. Наверное, все они думали, что смогут это контролировать. Что, победив врага, снова станут людьми, и их будут почитать за полубогов и мифических героев. Но Аркан знал и еще кое-что: у этих тварей не будет шанса проверить правдивость своих надежд. Они будут убиты — здесь и сейчас.
Огромными прыжками монстры достигли линии редутов — и полезли наверх.
— Начнем, во имя Господа! — Буревестник скинул с головы шапель и кольчужный капюшон, его волосы тут же растрепались…
Одно движение руки — и клинок загорелся ярким пламенем. Краем глаза Рем видел горящие клинки в руках других зверобоев, его ноздри ощутили запах ладана… Первого демона — того самого, клыкастого, он встретил на бруствере — стегнул его широким, размашистым ударом, прямо по оскаленной пасти, а потом — еще и еще.
— … и когда пойду я долиною сени смертной, то не убоюсь зла! — зверобои рубили, и кололи, и ароматный дым заполнил собой линию редутов, заставляя одержимых останавливаться и очумело мотать головами — и умирать от града ударов.