Исход (СИ) - Страница 52
— С нами Бог!!! — пращники до этого обильно осыпавшие отступающие разрозненные группы оптиматов свинцовыми пулями и камнями, теперь сменили пращи на мечи, топоры, шестоперы и чеканы, и перемахивая через стену, включались в драку.
Разгром второй волны атакующих был полным. Латники и арбалетчики потеряли несколько сотен человек убитыми и ранеными, и теперь спешно отступали, огрызаясь стрельбой из арбалетов и короткими контратаками. Ортодоксы преследовали их и убивали отстающих. Упоение боем захватило и Буревестника — он действительно увлекся, но не лишился рассудка. Завидев, как у подножия холмов разворачивается тяжелая кавалерия, и услышав тревожные сигналы вражеских труб, он остановился и поправил сбитую набекрень шапель:
— Мы славно поработали, маэстру! Возвращаемся на позиции!
Старый Исайя Арханий не стал напоминать Аркану его собственные слова про «простого пехотинца». Герцог есть герцог — он не может не командовать!
* * *
Рему было стыдно. Он предпочитал смотреть в землю, а не на лица Шарля и Луи, которые сопровождали его ко второй линии обороны. Старые сержанты ничего не говорили — их молчание было достаточно красноречивым. Да, вылазка удалась, да, враги понесли большие потери. Стремительный разгром наступающих колонн и их бегство не позволили врагу закрепиться у первой линии, подвести подкрепление и продолжить штурм.
Но перепрыгивать через частокол с мечом в руке лично — это было чистой воды ребячеством! Пускай фигуры расставлены, пускай шестеренки большого плана уже закрутились — но кроме вещей материальных есть ведь боевой дух, моральное состояние войска! Погибни герцог от случайного арбалетного болта, или от руки раненого оптимата, решившего из последних сил унести с собой в могилу еще одного еретика — куда делось бы бесстрашие солдат, их вера в завтрашний день и счастливый для ортодоксов конец битвы?
На одном из редутов Аркан остановился, достал подзорную трубу и сквозь начинающие сгущаться сумерки принялся осматривать позиции врага. Оптиматы находились в дурацкой ситуации: первый, стихийный штурм и второй — организованный были отбиты. Кесарийские ополченцы, подкрепленные несколькими сотнями опытных аскеронцев стояли крепко! Краузе и его присные не могли себе позволить правильную осаду — с подведением апрошей, изготовлением осадных орудий и долгой позиционной войной. Без господства на воде, со стоящим посреди Сафата замком с грозными аркбаллистами — это было бессмыслицей. Однако, надеяться на то, что Краузе просто уведет свои полки не приходилось, и поэтому Аркан ждал очередного приступа, скорее всего — ночного.
Там, на холмах, жгли костры, постоянно передвигались отряды. Рему не нравилось, что оптиматы получили передышку, имели возможность отдохнуть! Они разбили бивак, даже поставили несколько шатров на возвышенности для своих предводителей, воины отдыхали прямо на земле, в доспехах — но все-таки это был отдых…
— Тысяч двадцать, не меньше… — задумчиво проговорил Аркан, разглядывая позиции врага. — Но это не все, далеко не все! И где Патрик? Пора бы уже их подбодрить!
— Подбодрить, монсеньор? — удивленно переглянулись сержанты. — Что значит «подбодрить»? Кого?
Как будто в ответ на этот диалог, за холмами, с выжженых пустошей, поднялась огромная стая ворон, заполонившая небо. И на лагерь оптиматов пролился огненный дождь! Алые, желтые, оранжевые росчерки пронзали воздух, падали на наспех установленные палатки, поражали воинов, поджигали снаряжение и припасы…
Снова пристроившийся к эскорту герцога Эрнест Чертополох покачал головой:
— Это не магия, монсеньор!
Аркан широко улыбнулся:
— Конечно нет, маэстру! Это кавалеристы Патрика и Черные Птицы Эадора! Командуйте зверобоям строиться, и пусть готовят алебарды — сейчас начнется!
В лагере оптиматов поднялась страшная сумятица, солдаты носились туда-сюда как полоумные, кое-где командиры пытались выстроить их в боевые порядки… Насколько Рем мог различить — особенно преуспели в этом ландскнехты дю Ритёра, которые стояли особняком. Эти воины в коричневых гамбезонах держали оружие под рукой, и в самом начале паники в течение нескольких минут уже сплотились в плотное каре. Ландскнехтов было тысячи три, не меньше — грозная сила!
Другая грозная сила меж тем шла сквозь не защищенный никакими укреплениями огромный лагерь оптиматов, сея смерть. Легкая кавалерия под черными знаменами мчалась крупной рысью, топча копытами коней оптиматов, убивая мечами бегущих, разбрасывая во все стороны горшки с горючей смесью и горящие факелы. У стремян многих кавалеристов бежали стрелки — быстроногие полуэльфы не уступали всадникам на короткой дистанции, еще и умудрялись останавливаться, чтобы выпустить несколько стрел в самые лакомые цели, а потом хватались за стремя следующего всадника — и бежали дальше.
Скорость пока спасала корволант ортодоксов. Ровно до тех пор, пока оптиматы не очнутся от первого шока итяжелая рыцарская кавалерия оптиматов не развернется в лаву и не раскатает врага в кровавый блин… Имелось лишь одно средство против тяжелой конницы, и Аркан надеялся, что Исайя Арханий и остальные решат его применить сами — чтобы снова не пришлось брать бразды командования в свои руки.
Барабанная дробь стала ему ответом — кесарийский ортодоксы и офицеры зверобоев решили все правильно. Длинные пики и алебарды уже мелькали над головами пехотинцев, уже тащили широкие и длинные помосты из толстых досок: линия обороны сооружалась сплошной, ворот и прорех в ней не предполагалось, поэтому такие мостки оставались единственным способом быстро пересечь частокол, ров и вал. Это были натуральные корабельные сходни — их сняли с каракк, так что такие приспособления вполне могли выдержать вес нескольких всадников или пары десятков солдат. И выдерживали!
Будоражащий душу барабанный бой, звуки рожков и топот ног наполнили воздух. Аркан рванул было вперед, но был самым бесцеремонным образом удержан за плечи Шарлем и Луи.
— Если ничего не получится — кто будет командовать дальше? — резонно спросил Шарль. — А вы уже нагеройствовались… Монсеньор.
Рем медленно выдохнул и кивнул:
— Мы будем корректировать залпы аркбаллист! Хватай флажки, работа предстоит ювелирная! — и снова разложил подзорную трубу.
Все-таки герцог мог позволить себе лучшую оптику из всех, имеющихся в продаже, так что даже на этом посту он старался принести пользу. Убедившись, что на стенах Шаранта бдят артиллеристы, Аркан прильнул к окуляру: все развивалось так, как он и предполагал. Корволант сумел пробить лагерь оптиматов насквозь, оставляя за собой кровь и огонь, но сильно замедлил скорость — там и сям возникали очаги сопротивления, уже качнулось в сторону дерзких налетчиков каре ландскнехтов дю Ритёра, рыцари в тяжелых доспехах при помощи своих оруженосцев и слуг уже забирались в седла и формировали отряды…
Темная масса ортодоксальных пехотинцев в шапелях, кожаных аскеронских доспехах или стальных кирасах, под гром барабана строилась в фалангу по ту сторону рва. И их становилось все больше и больше, людские реки перетекали по мосткам укрепления — Исайя Арханий вывел как бы не половину всего гарнизона фортеции! Следом за копейщиками шли лучники и пращники — они не могли оставить своих товарищей без прикрытия. Наконечники пик и лезвия алебард хищно посверкивали в блеклых лучах заходящего солнца, которое почти скрылось, лишь краешком цепляясь за горизонт, как будто не в силах уйти, не увидев финал разворачивающейся на берегах Сафата и Рубона драмы. Или, как минимум, ее первого акта!
Корволант вырвался из лагеря. Свистя и улюлюкая, лихие кавалеристы Патрика мчались прямо к ортодоксальной фаланге, которая, построившись, набирала ход, двигаясь навстречу соратникам. Рыцарская кавалерия — двести или триста тяжелых всадников, закованных в броню с головы до ног, каждый из которых вел в бой также и свою вооруженную свиту — «копье» — явно подчиняясь приказам одного властного и авторитетного командира, уже горячила коней, вела их шагом, также набирая скорость для мощного рывка, таранного удара! Этот удар должен был столкнуть налетчиков-кавалеристов со строем пехоты, смешать ряды и сделать ортодоксов легкой поживой…