Ищейки - Страница 1

Peter Lovesey

BLOODHOUNDS

© Peter Lovesey, 1996

© Перевод. В. Соколов, 2017

© Издание на русском языке AST Publishers, 2017

Детектив-суперинтендант Питер Даймонд скорчился на заднем сиденье патрульной машины, которая, включив мигалку и ревя сиреной, мчалась на полной скорости по Кейншэм-байпас в сторону Бата.

– Берегись придурков за рулем! – крикнул он водителю.

– Нас видно за милю, сэр.

– Да, но кто знает, что придет им в голову?

Даймонд чувствовал, что каблуки его ботинок вот-вот продавят пол. В машине он оказался только потому, что выступал свидетелем в Бристольском суде и попросил патрульного подкинуть его до Бата. Вызов поступил почти сразу же, как они отъехали от города. Дьявольское невезение.

– Ты говоришь – звонили из банка?

– Да, сэр.

– У тебя есть счет в банке, сынок?

– Да, сэр.

– В этом отделении?

– Нет, сэр.

– А, тогда хорошо.

– Похоже, там что-то серьезное.

– Такое случается сплошь и рядом, – ответил Даймонд, пытаясь перекричать рев сирены. – Как только какой-нибудь бедняга уходит в минус, банк съедает его заживо. Это настоящие акулы. Они присылают тебе уведомление, что ты превысил кредит на пару фунтов, и берут с тебя десять фунтов за то, что его отправили.

Разговор заглушил рев сирены. Даймонд старался не смотреть на придорожную зелень, сливавшуюся за окном в мутную полосу. Еще этим утром, сидя в суде, он всерьез думал, что работать полицейским в Бате – пара пустяков. Когда они подлетели к кольцевой развязке между Бат-роуд и Бродмид-лейн, он закрыл глаза.

Взвизгнув тормозами, машина остановилась у банковского отделения на шоссе А4 в Солтфорде.

– Кажется, мы первые, – без особой радости заметил Даймонд. – Интересно, этот клоун у двери – один из них или один из наших?

Мужчина в серой «тройке» помахал им рукой – явный признак «своего». Он подскочил к машине раньше, чем Даймонд успел вытащить из салона свое грузное тело.

– Раутледж, – представился господин в «тройке». Голос у него был сладким, как фруктовое желе. – Старший клерк. – Он протянул руку Даймонду с деловым видом, словно перед ним был новый клиент, желавший открыть счет. – Быстро вы приехали.

– Что тут стряслось?

– Наш управляющий, мистер Беллини, мертв.

– Мертв?

– Да, убит выстрелом в голову, – подтвердил клерк сухим тоном британского актера, демонстрирующего мужество на поле боя.

– Вот как? Стрелок еще в здании?

– Э… нет.

– Есть свидетели?

– Свидетели? Нет, все произошло в кабинете мистера Беллини.

– Но люди должны были слышать выстрел.

– Тут вы правы.

– И видеть, как убийца вышел из кабинета.

Раутледж задумался.

– Боюсь, что нет. Спросите их сами. По-моему, все попрятались за столами.

Даймонд старался быстро усвоить полученную информацию.

– Если никто не видел, как стрелявший вышел из кабинета, откуда вы знаете, что его там нет – у мистера Беллини?

Ратуледж пожал плечами и скромно улыбнулся.

– Дело в том, что это я его застрелил. Простите, что говорю так прямо, офицер. Но мистер Беллини был тот еще засранец.

Церковь Святых Михаила и Павла, возведенная в тот год, когда королева Виктория взошла на трон, расположена на перекрестке Брод-стрит и Уэлкот-стрит, недалеко от «Подиума» и здания почтамта. Писатель Джон Хэддон в своем «Описании Бата» назвал это место «ловушкой для глаз» – лучше, действительно, не скажешь. Ее шпиль величаво возвышается над городом. Южный фасад, сильно усеченный из-за нехватки места, был вдохновлен собором в Солсбери. Правда, в центре Бата он смотрится не очень. Узкие окна, острые шпицы и стрельчатые арки плохо сочетаются с георгианскими фронтонами и портиками. Самое приятное, что случилось с этим зданием за последние десятилетия, – очистка стен. После того, как с камней сняли столетнюю копоть, церковь стала куда лучше вписываться в окружающую архитектурную среду – если не по форме, то по цвету.

В этот пасмурный октябрьский день, около восьми вечера, на перекрестке со стороны Брод-стрит появилась женщина в желтом плаще и с большим зонтом, которым она старалась заслониться от окрестных зданий. Громада собора действовала на нее угнетающе: Ширли-Энн Миллер не любила ходить в церковь. Она была в храме единственный раз – много лет назад, во время фестиваля, на концерте Найджела Кеннеди. Ее увлечение этим панк-скрипачом началось лет в пятнадцать и продлилось чуть ли не до тридцати. Но сегодня она шла сюда совсем по другой причине, и причина эта, судя по всему, была очень веской, поскольку встречу назначили не где-нибудь, а в церковном склепе.

Дверь в храм оказалась закрыта. Ширли-Энн поискала другой вход, начиная сомневаться в том, что ее правильно проинформировали. Со стороны Уэлкот-стрит обнаружились невысокие перила, за ними – спускавшиеся вниз ступеньки. Она сняла очки и протерла стекла, пытаясь понять, что делать дальше. Лестница заканчивалась дверью с аркой и явно вела в подвальный этаж. Женщина закрыла зонтик, как следует его встряхнула и, глубоко вздохнув, спустилась вниз.

Она боялась увидеть могильные плиты и надгробия, затянутые паутиной, но вход в крипту оказался светлым и просторным. В коротком коридорчике имелось несколько дверей, и за одной из них слышались чьи-то голоса.

Ширли-Энн всегда нервничала перед встречей с новыми людьми, но тут уж ничего нельзя было поделать. Она толкнула стеклянную дверь и вошла в комнату. Помещение напоминало палату в частной клинике: теплое, уютное, с большим ковром и ярким светом, без малейших намеков на гробы. На желто-кремовых стенах висели туристические постеры. Все выглядело таким чистым и стерильным, что она испугалась, как бы не запачкать ковер мокрой обувью.

Находившаяся в комнате пара оборвала разговор и уставилась на Ширли-Энн. Сидевшая ближе к ней женщина – немолодая, с широким напудренным лицом и изумрудными тенями вокруг глаз, в переливчато-синем платье с высоким воротником, – показалась ей похожей на восточную царицу. Нефритовые серьги, ярко накрашенные ногти… Все остальное выглядело скорее по-европейски: светлые завитые волосы и сочные оранжевые губы, сжатые в надменной гримасе.

Мужчина был не менее внушителен в своем роде. Свою пышную черную бороду он, похоже, приобрел в маскарадной лавке: она никак не вязалась с его седыми волосами. Ширли-Энн невольно пришло в голову, не приклеена ли его борода к очкам и не продавались ли они одним комплектом.

Поскольку те продолжали хранить молчание, она представилась.

Двое все так же молча смотрели на нее, и она торопливо добавила:

– Надеюсь, я не ошиблась адресом? Это вы – «Ищейки Бата»?

Вопрос прозвучал как-то глупо. Мужчина, не отвечая прямо, поинтересовался:

– А вы что, хотите присоединиться?

– Да, мне сказали, что меня могут принять. Я обожаю детективные истории.

– На вашем месте я бы так не говорил, – предупредил мужчина тоном адвоката, дающего квалифицированный совет. – Некоторых людей может покоробить подобное признание. Надо осторожнее говорить о своих пристрастиях. Лучше сказать: я поклонник криминального жанра. Не так ли, мисс Чилмарк?

Восточная царица скривила губы и не произнесла ни слова.

Мужчина продолжал:

– Термин «криминальный жанр» гораздо более широк, чем старомодные «детективные романы». – Он рассеянно взглянул на каменные своды церкви. – Скажем так, мы – свободолюбивая община.

Ширли-Энн догадалась, что последняя фраза была шуткой, и, хихикнув, пробормотала:

– Ну, я имела в виду не только детективные истории.

– А что вы имели в виду? – спросил мужчина.

Ширли-Энн уже стало казаться, что, придя сюда, она совершила большую ошибку.