Иоланда — дочь Черного корсара - Страница 9

— Что там?

— Кто-то сюда идет.

За таверной начиналась улица, и оттуда доносились голоса людей, словно запыхавшихся от бега.

— Внимание, гамбуржец! — крикнул Кармо, устремляясь в ту сторону.

Не успел он добежать до угла, как к нему в объятия упал какой-то человек. Кармо с силой прижал его к себе.

— Сдавайся!.. — крикнул он угрожающе.

В тот же миг на площадь вылетели восемь или девять негров, которые неслись куда-то с огромными тюками. Они с такой силой оттолкнули гамбуржца, что тот кубарем полетел в сторону, не успев даже взять мушкет наизготовку.

— Гром и молния! — воскликнул Ван Штиллер. — Убивают!

При звуках этого голоса человек, попавший в объятия к Кармо, поднял голову и тут же жалобно простонал:

— Я погиб!..

— Ха, ха, — громко рассмеялся Кармо. — Плантатор!... Вот так встреча!.. Как вы поживаете, сеньор Рафаэль?

Почувствовав, что объятия разжимаются, несчастный плантатор отступил на два шага.

— Я погиб!.. Я погиб!.. — повторял он сдавленным голосом.

— Ба!.. — воскликнул в этот момент Ван Штиллер, успевший встать на ноги. — Кого я вижу?.. Плантатор!.. Богатый улов, Кармо!

Онемев от ужаса, дон Рафаэль смотрел то на того, то на другого, выдирая на себе волосы.

— Горе мне! — вздохнул он потом. — Вы меня вздернете в отместку за повешенных губернатором на Пласа Майор.

— А при чем тут вы?

— Знаю, но ваш капитан вряд ли поверит.

— Гм, гм, — произнес Кармо, получавший огромное удовольствие от происходящего и едва сдерживавшийся, чтобы не рассмеяться. — Не отчаивайтесь, сеньор. Вот и Ван Штиллер, который с радостью несет нам четыре бутылки, запечатанные чуть ли не во времена Ноя. Черт возьми! Ну и нюх же у этого гамбуржца!.. И минуты не прошло, как он отыскал погребок!..

Кармо взял было покрепче плантатора под руку, чтобы тот не вздумал бежать, как вдруг неподалеку раздались выстрелы из аркебуз, а из боковых улочек повалили жители с огромными тюками на плечах, в которых заключались, скорей всего, их последние пожитки.

— До чего дожили!.. — воскликнул плантатор. — Нас убивают!..

— Так лучше нам укрыться в таверне, — сказал Кармо. — Береженого бог бережет!.. И шальная пуля минует.

С этими словами он втолкнул плантатора в таверну, где гамбуржец кортиком отбивал горлышки четырем бутылкам.

В зале было пусто, но все перевернуто вверх дном. Большой стол, на котором сражались петухи, был опрокинут на пол, стулья в беспорядке приставлены к стенам, табуретки валялись вперемешку с разбитыми горшками и бутылками.

Прежде чем сбежать, хозяин, видать, старался перебить все, чего не мог унести с собой.

— Был бы цел погребок, а на остальное наплевать, — проговорил Кармо. — Не так ли, гамбуржец?

— Настоящее аликанте, — откликнулся Ван Штиллер, щелкая языком как настоящий знаток. — Точно такое мы пили вечером, когда смотрели бой петухов.

— Смотри, чтоб другие не присоединились, это все, что у нас есть. Негодный трактирщик перебил все бутылки в погребе. Идиот!

Гамбуржец наполнил чудом оставшийся целым стакан и поднес его плантатору.

— Эликсир долголетия, сеньор испанец, — сказал он. — Помните, мы его пивали?

Дон Рафаэль, чувствуя, что у него дрожат поджилки, залпом осушил стакан и пробормотал «спасибо».

— Еще один, — предложил Кармо, в то время как гамбуржец стал пить из горлышка.

— Хотите снова напоить, а потом повесить? — спросил дон Рафаэль.

— Откуда вы знаете, что капитан Морган приговорил вас к смерти? — сердито спросил Кармо.

— Значит, я смертник? — завопил дон Рафаэль, посинев от страха. — Хотите отомстить за гибель ваших пиратов?

Несколько мгновений Кармо сверлил его взглядом.

— Только вы можете спасти себя, — сказал он.

— Что мне делать? Скажите! Я богат и могу заплатить большой выкуп капитану...

— Выкуп заплатите нам, дорогой сеньор, — сказал Кармо. — Это мы взяли вас в плен, но сейчас речь не об этом, а о вашей шкуре.

— А поточнее... — спросил дон Рафаэль.

— Где спрятана дочь Черного корсара?

— Как! — воскликнул удивленно плантатор. — Вы до сих пор ее не нашли?

— Нет.

— А я не видел ее бежавшим губернатором.

— А, значит, губернатор сбежал, — насмешливо воскликнул Ван Штиллер.

— Со всеми офицерами и на добрых конях, — ответил дон Рафаэль. — Сейчас он, наверно, уже далеко, и вряд ли вам его удастся догнать.

— А дочери корсара там не было?

— Нет.

— Дон Рафаэль! — рявкнул вдруг Кармо и так крепко стукнул кулаком по столу, что подпрыгнули бутылки. — Имейте в виду, что вы рискуете жизнью.

— Знаю и поэтому говорю без утайки.

— Значит, она где-то здесь?

— Более чем уверен.

— А не прикончили ее случаем? — спросил бледнея Кармо.

— Не думаю, чтобы губернатор посмел покуситься на родственницу.

— Что вы говорите? — разом воскликнули оба флибустьера.

Плантатор закусил губу, словно пожалев, что хватил лишнее, но затем, пожав плечами, проговорил:

— Я не давал клятву хранить секрет. К тому же я в ваших руках и имею право защищать свою жизнь, как умею.

Кармо хлебнул глоток аликанте и, скрестив руки на груди, впился глазами в лицо плантатора.

— Дон Рафаэль, — сказал он, — выкладывайте все, как есть. О какой родственнице идет речь?

— Вы можете меня дослушать?

Кармо собрался было ответить, но на площади грянули выстрелы, и какие-то люди пробежали мимо в сторону садов.

Увидев трактирную вывеску, пять или шесть флибустьеров с еще дымившимися аркебузами в руках заглянули в таверну.

— Погребок! Ура! Айда дырявить бочки!

— Назад, друзья! — воскликнул Кармо, преграждая им путь аркебузой.

— Хм! — хмыкнул один из корсаров. — Опять эти неразлучники. Сами, что ли, все выпьете?.. Черт возьми!.. Да тут испанец, по вине которого вздернули наших!.. Сожжем-ка его на костре!

— Это наш пленник, — осадил их Кармо.

— Да будь он хоть дьявол, я не уйду, пока не проткну ему живот, — промолвил другой корсар.

— Убирайся вон! — гаркнул Кармо, решительно наводя аркебузу на флибустьеров, ломившихся в таверну. — Этот человек — добыча адмирала.

При этих словах корсары попятились назад, затем повернулись и побрели прочь! — настолько храбрые моряки, не признававшие ни законов, ни власти, боялись Моргана.

— Продолжайте, — произнес Кармо, возвращаясь к плантатору. — Никто нам больше не помешает.

Дон Рафаэль залпом осушил для бодрости стакан аликанте, а затем сказал:

— История, которую я хочу вам поведать, известна немногим испанцам, а для вас она — и вовсе тайна. Но прежде чем перейти к делу, я хотел бы знать, чем была вызвана непримиримая вражда между сеньором Вентимилья, и герцогом Ван Гульдом, бывшим губернатором нашего города. Вы принимали участие в морских предприятиях и, возможно, были доверенными лицами грозного корсара, причинившего столько вреда нашим колониям, так что наверняка кое-что знаете, а это помогло бы нам понять, отчего нынешний губернатор питает такую ненависть к дочери сеньора Вентимилья.

— Как! — вскричал Кармо. — Губернатор ненавидит дочь Черного корсара? Значит, не корысти ради захватил он ее в плен?

— Нет, из кровной вражды, — мрачно произнес дон Рафаэль. — Герцог умер, но оставил после себя не менее беспощадного мстителя, чем он сам.

— Что вы говорите? — воскликнул Кармо.

— Ответьте сначала на мой вопрос, а потом я все расскажу.