Иоганн ван Роттенхерц – охотник на монстров - Страница 6

Изменить размер шрифта:

Озарение пришло неожиданно, когда ван Роттенхерц беседовал со школьным учителем. Они стояли во внутреннем дворе одноэтажной кирпичной школы и неспешно обсуждали происходящее. Что-то показалось странным охотнику на монстров. И он стал внимательнее присматриваться к детям. Он быстро понял, что именно. И невежливо прервав учителя, направился общаться с молодёжью. Дети боялись странного старика в инвалидном кресле, но на вопросы всё же ответили. У трёх из четырёх пропали игрушки. Солдатики, куклы, игрушечные лошадки, у кого-то даже музыкальная шкатулка с клоуном. Всё это как испарилось. Потому дети вынуждены были заниматься активными видами игр, а иногда просто колотить друг друга, смеха ради. Охотник понял, что за дичь ему попалась.

Их было два вида – кукольная девочка и кукольный мальчик. Как правило, дети кукольных дел мастеров или площадных актеров, устраивающих кукольные представления. Дети, умершие не своей смертью, к счастью такое случается редко, и восставшие из могилы. Это дети, любившие игрушки при жизни. После смерти они заставляют игрушки любить себя. Мальчик обычно собирает армию из оживших игрушек и превращается в бродягу, ходящего по городам и убивающего на дорогах припозднившихся прохожих. Как и большая часть облачённой плотью нежити, он вынужден питаться человечиной, чтобы продолжать существовать. Если мальчика не прикончить вовремя, его игрушечная армия невероятно разрастается и начинает представлять серьёзную опасность. Игрушки чуют кукольных детей и, если такой оказывается в городе, они оживают и отправляются к мёртвому ребенку по первому зову. Девочка не так страшна, как мальчик. Она не путешествует. Но может стать настоящим бедствием для места, где поселится. Выбирая тихое, уютное, незаметное и хорошо скрытое место, обычно подвал или заброшенный дом, она создаёт в нём "кукольную комнату", стягивая к себе все понравившиеся игрушки из окрестностей. Ожившие игрушки изменяют себя, чтобы лучше служить своей госпоже и начинают кормить её, поставляя тела пойманных неподалеку от кукольной комнаты людей. А она отвечает им горячей любовью и материнской заботой, постепенно делая всё сильнее и страшнее свои любимые куклы, напитанные некроэнергией.

Иоганн был уверен – он имеет дело как раз с кукольной девочкой.

* * *

Лестница осталась позади. Гиттемшпиц тяжело дышал над ухом. Воздух с хрипом вырывался из легких старого хальста.

– Стоило бросить курить ещё лет двадцать назад, – флегматично заметил Иоганн, подъем дался ему нелегко, болели моментально уставшие руки, ныли суставы, кашель подкатывал к горлу. Пришлось глубоко дышать, пока они на пару закатывали тяжёлое кресло по крутым ступеням, а воздух дома был наполнен старинной сухой пылью.

– Уж лучше сдохнуть! – Чуть отдышавшись, ответил напарник наигранно бодрым голосом.

На втором этаже их больше никто не встречал. И это стало сигналом для охотника. Девочка была рядом. Это радовало, радовало и пугало – как всякая нежить, девочка должна была любить тёмные и сырые места. Ван Роттенхерц специально оставил подвал дома, а он тут был, напоследок, желая сначала избавиться от лишних помех перед главным блюдом. Противник был сильнее ожидаемого, если избрал своим обиталищем второй этаж. Он, вернее она, вела себя нестандартно, а значит, сюрпризов могло быть много больше.

Впрочем, разворачиваться и убегать всё равно было бессмысленно. Иоганн очень редко убегал от монстров и ещё реже отказывался от вызова, даже не начав сражение. С возрастом он не стал сильнее ценить жизнь, но стал больше гордиться своей репутацией. Умереть было не страшно, а вот читать в местной газете о похождениях старика-шарлатана было бы обидно.

Сухая рука вытянула из кожаной сумки, притороченной справа у кресла, два небольших амулетика на длинных бронзовых цепочках. Это были выполненные из кости фигурки младенцев, весьма грубо к тому же выполненные, но покрытые мелкой сетью колдовских значков. Тот, кто вырезал эти амулеты, был прекрасно знаком со своим ремеслом, но обладал посредственным художественным талантом.

Амулетики в чём-то тоже были мёртвыми детками, их прислал специальным курьером, по запросу старого друга, знакомый некромант Иоганна. Аляповатые фигурки были наполнены некроэнергией и могущественным колдовством. Из-за них пришлось почти на неделю затянуть поход в логово девочки.

Если верить словам некроманта – мэтра Думкорфа, лучшего из скрывающихся в империи еретиков, костяные младенцы должны были на короткий срок (мэтр ручался за десять минут, но могло быть и дольше), сделать человека невидимым для большинства видов нежити. Ван Роттенхерц был слишком стар и слаб, чтобы сходиться с монстрами врукопашную, потому он взял себе за правило действовать наверняка, не оставляя противникам никаких шансов.

Охотник надел амулет, мизерные глазенки-впадины младенца засияли сине-зелёными искорками. То же сделал хальст, чуть ругнувшись, когда бронзовая цепочка при надевании зацепила и вырвала пару клочков шерсти. Ничего не изменилось. Но своему другу и должнику Думкорфу Иоганн верил.

Скрип колёс по старому паркету. Паутина в углах. Крик случайной птицы за окном. Ряд дверей по коридору, как внизу, справа и слева. В конце коридора окно. С бледными как почти везде занавесками, чуть колышущимися под легким сквозняком. Входная дверь внизу открыта.

Вот и нужная дверь. Из-за неё разносятся шорохи. За ней слышно легкое хихиканье. Из-за этой крупной двустворчатой двери с медными ручками-ангелами сильнее всего доносится запах гниющего мяса, витающий в доме.

Мушкетон покоится на коленях, поверх клетчатого пледа. Напарник обнажил клинок и напрягся, как всегда перед важной схваткой. Иоганн, наоборот, спокоен и расслаблен. Скоро всё закончится и можно будет отправиться в город. Получить деньги, починить карету. Немного побыть в праздности.

Сухие руки толкают створки двери. Они легко распахиваются внутрь. В нос бьёт волна вони. Гниль и тлен. Привычно, слишком привычно, чтобы даже обращать внимание. Ван Роттенхерц профессионал. Он тут же вскидывает оружие, выискивая взглядом цель. И видит её, даже не шелохнувшуюся на открывшиеся двери. Всё это очень неправильно. Так не бывает. Так быть не должно.

Комната полна жизни. Или, скорее, нежизни. На полках, в кукольных креслицах, обитых бархатом и парчой, в нарядных платьях с лентами и пышными юбками сидят фарфоровые куклы, бесподобно красивые, изящные, выполненные настоящим мастером, как и все игрушки тут. Фарфоровые куклы с ржавыми ножами, горящими синим огнем стеклянными глазами и ощеренными пастями, полными зубов из игл и гвоздей. В углу стоит розовая игрушечная лошадка, большая, на каких с восторгом смотрят дети через витрину магазина в зимний день. Из седла лошадки торчат шипы, сделанные из обломков кос и багинетов. Глаза гнилостно фосфоресцируют, пасть полна клыков из битого стекла и металлических обломков.

На полу игрушки попроще – большой плюшевый медведь, глазки-бусинки, внутри опилки, толстые лапки покоятся на большом пузе. В пузе опилок нет. Там зияет огромная пасть, в несколько рядов шипов и игл. Из пасти торчит кусок мяса.

Медведя окружают тряпичные простушки, куколки для детей победнее. Слишком слабые, чтобы держать ножи и тесаки, они проткнули себя лезвиями. Вот тряпичная пастушка, вся насквозь пронизанная вязальными иглами. Вот трубочист из грубой чёрной ткани в кривом цилиндре, к его тряпичным рукам примотаны лезвия разломанных ножниц. Вот принцесса в короне из цветной фольги, увитая мотками колючей проволоки. И их много. Слишком много.

С потолка свисают деревянные марионетки, в их пустых глазах виднеется затаённая злоба. Они более не позволят дергать себя за ниточки, в ниточках запутались битые стекла, куски фарфора и ржавые шипы. Пьеро держит дубину с гвоздями, Арлекин сжимает моргенштерн, марионетка-Коломбина ласково прижимает к деревянной груди два гранёных стилета.

Вот докрутилась ручка на ящичке с сюрпризом, с хохотом вылетел чёртик из коробочки, с личиком злобного клоуна и небольшими рожками, вылетел и принялся размахивать опасной бритвой.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com