Йога — поиск силы - Страница 28

Но я не знаю, можете ли вы понять ту защиту, что дает вам вселенная. Вашу защиту, о которой вы просите, вселенная не в силах дать, потому что вы не знаете, о чем просите. Вы просите смерти. Лишь труп совершенно защищен. Нечто живое всегда в опасности. Быть живыми — это риск. Больше жизни — это больше опасности, больше риска, больше авантюры.

У Ницше на стене висел девиз: Живи в опасности. Кто-то спросил его:

— Зачем ты написал его? Он ответил:

— Просто, чтобы напоминать мне. Ведь мой страх огромен.

Живите в опасности, потому что это единственный путь жизни. Другого нет. Всегда слушайте зов неизвестного и пребывайте в движении. Никогда не пытайтесь осесть где-либо. Осесть, значит умереть; это преждевременная смерть.

Я как-то пришел на день рождения маленькой девочки, у нее было много игрушек, много подарков, и девочка была по-настоящему счастлива, присутствовали все ее друзья, они танцевали. Неожиданно она задала вопрос матери: «Мама, а в прошлом, когда ты была живой, были такие прекрасные дни?»

Люди умирают прежде своей смерти. Люди поселяются в безопасности, комфорте и удобстве. Люди оседают в существовании, подобном могиле.

Я не разговариваю с вашим страхом.

«Защитит ли меня существование, когда я позволю себе освободиться?» Оно всегда защищает, я не в силах думать, что оно поступит с вами иначе. Я не могу поверить, что оно будет исключением. Оно всегда было таким. Оно защищало тех, кто оставил себя для него, кто бросил себя для него, кто сдался ему.

Следуйте за природой. Следуйте за своей внутренней природой.

Я прочел такую историю; мне она очень понравилась:

В кампус Колумбийского университета пришла весна, и на только что засеянных лужайках возникли знаки ПО ГАЗОНАМ НЕ ХОДИТЬ. Студенты не обращали внимания на предупреждения, которые сопровождались особыми просьбами, и продолжали топать по траве. Разгорелся конфликт, и вот, наконец, чиновники, отвечающие за здания и землю, поставили эту проблему перед генералом Эйзенхауэром, в то время пребывавшим ректором университета.

— Вы когда-нибудь замечали, — спросил Эйзенхауэр, — насколько быстрее идти прямо туда, куда вы направляетесь? Почему бы, не выяснить, по каким маршрутам ходят студенты, да и проложить там дорожки?

Такой и должна быть жизнь. Дороги, тропинки, принципы не должны закрепляться заранее.

Позвольте себе освободиться. Плывите естественно, пусть это будет вашей дорогой. Шагайте и, шагая, стройте себе дорогу. Не ходите по сверхмагистралям. Они мертвы, на них вы ничего не отыщите. Все уже передвинулось. Если вы следуете по сверхдороге, вы удаляетесь от природы. Природа не знает дорог, устоявшихся шаблонов. Она течет в тысяче и одном измерении, но все они спонтанные. Идите и смотрите... сядьте на пляже и посмотрите на море. Поднимаются миллионы волн, но каждая волна уникальна и отлична. Вы не в силах найти две одинаковые волны. Они не следуют ни какому шаблону.

Ни один человек, заслуживающий имя, не пойдет по какому бы то ни было шаблону.

Ко мне приходят люди, они говорят:

— Покажите нам путь. Я отвечаю им:

— Не просите этого.

Я могу лишь рассказать вам, как идти; я не могу показать вам путь. Прошу вас, постарайтесь увидеть отличие: я могу лишь рассказать вам, как идти, и как идти мужественно. Я не могу показать вам путь, потому что путь — для трусов. Те, кто не знают, как идти, парализованы, для них существует путь. Что касается тех, кто знает, как идти, то они идут в девственную природу, и просто шагая, пробивают себе путь.

И каждый достигает Бога по-своему. У вас не получится достичь его коллективно или дойти до него толпой. Вы достигаете в одиночку, абсолютно один.

Бог дик. Он все еще не цивилизован, и я надеюсь, что он никогда не будет цивилизованным. Он все еще стихиен, и он любит непосредственность. Поэтому если ваша внутренняя природа велит идти на пляж и расслабляться, так и поступайте. Бог зовет вас таким образом.

Я учу вас просто быть самими собой, ничем более. Меня очень трудно понять, потому что из-за страха вы бы хотели, чтобы я дал вам шаблон жизни, учение, стиль, путь жизни.

Людей вроде меня никогда не понимали. И Лао Цзы, и Заратустру, и Эпикура никогда не понимали. Самых религиозных людей считали нерелигиозными, потому что если кто-то по-настоящему религиозен, он научит вас свободе, он научит вас любви. Он не станет учить вас мертвому шаблону жизни. Он научит вас хаосу, анархии, поскольку звезды рождаются только из хаоса. Он научит вас, как быть совершенно свободными.

Я знаю, есть страх, есть страх свободы; иначе для чего по всему свету так много тюрем? Отчего люди должны постоянно носить тюрьмы вокруг своей жизни — невидимые тюрьмы? Мне попадались лишь два типа заключенных: немногие, кто живут в видимой тюрьме, и остальные, кто живут в невидимой тюрьме. Они носят свои тюрьмы вокруг себя — во имя сознания, во имя нравственности, во имя традиции, во имя того, да этого.

У кабалы и рабства тысячи имен. У свободы нет имени. У свободы не много типов, - свобода одна. Вы когда-нибудь наблюдали это? Правда одна, неправды может быть миллионы. Вы можете лгать миллионами способов; вы не можете сказать правду миллионами способов. Правда проста: довольно одной дороги. Любовь одна; законов миллионы. Свобода одна; тюрем много.

И пока вы не станете очень бдительными, вы никогда не сможете двигаться свободно. В крайнем случае, вы можете переменить тюрьмы. Вы можете перейти из одной тюрьмы в другую тюрьму, и вы можете получить удовольствие от прогулки между двумя. Так и случается в мире. Католик становится коммунистом, индуист становится христианином, мусульманин становится индуистом, и они наслаждаются. Да, чувствуется немного свободы в миг, когда они меняют тюрьмы: из одной тюрьмы в другую — прогулка между двумя. Они хорошо себя чувствуют. Они снова в той же ловушке под другим именем. Все идеологии — это тюрьмы. Я учу вас держаться от них на расстоянии, включая и меня.

Недавно, несколько раз я почувствовал, что мог полететь, почувствовал, что как-то странно освободился от земного притяжения и со скукой взирал на правду 150-ти фунтов моего тела.