Йога - Альфа и Омега. Сила духа. том 2 - Страница 138

Поэтому неудивительно, что Япония стала одной из наиболее медитативных стран в мире и достигла высшего пика дзен, сатори, самадхи. Почему это произошло в Японии? Почему это произошло в Бирме, в Таиланде, во Вьетнаме? Все эти страны находятся под очень сильным влиянием буддизма, их язык очень сильно отличается от языка других стран, в которых влияние буддизма не наблюдается так сильно. Это произошло потому, что Будда сказал, что "я" нет, анатта, анатма, не личность, нет "я", и то, что он так часто обращал на это внимание, отразилось на языке этих стран.

Будда говорит: "Ничто не вечно". Поэтому, когда впервые Библия была переведена на буддийские языки, ее переводить было очень трудно. Трудность была основная: как перевести "Бог есть"? Потому что в буддийский странах "есть" — это очень грязное слово. Все становится, течет, ничто не статично. Если вы хотите сказать "есть дерево", на бирманском языке это будет означать "дерево становится". Там нельзя сказать "дерево есть". Если вы хотите сказать "есть река", то на бирманском языке вы не можете этого сказать. Вы можете сказать только "река течет", и это правильно, потому что река никогда не бывает статичной, это всегда процесс. Река течет. Это глагол, это не существительное. Река — это глагол, она становится. Никогда, ни в какое мгновение вы не можете определить ее, как нечто статическое. Вы не можете схватить ее, она движется, это постоянный процесс. Вы не можете её сфотографировать. Эта фотография будет ложной, потому что она будет статичной, а река никогда не бывает таковой.

Буддийский язык имеет совершенно другую структуру, и поэтому он создает совершенно другой ум. Ум зависит очень сильно от языка, потому что вся эта игра — игра слов. Осознавайте это.

Позвольте мне рассказать вам одну историю. Это случилось в эзотерической маленькой суфийской общине. Один педант-грамматик проходил мимо суфийской общины и услышал, как шейх сказал: "Да, мы пришли от Него. И к Нему мы вернемся", и этот грамматик начал рвать на себе одежду и выкрикивать странные вопли. Люди собрались вокруг него. Они удивились: "Что случилось?" Они еще никогда не видели такого религиозного пыла и мистического таланта.

Увидев, как строчка из Корана ввела этого грамматика в такое состояние экстаза, шейх снова повторил: "Да, мы пришли от Него, и к Нему мы вернемся". И снова грамматик начал рвать на себе одежду, кататься по земле, стенать и рыдать. Когда сессия была закончена, и на этом педанте-грамматике не осталось ни одного кусочка одежды, шейх завел его в угол, побрызгал водой на его лицо и сказал: "Расскажите мне, сэр, что случилось с вами, почему эта строчка из Корана ввела вас в такое состояние?" "Да как можно, как можно, — претенциозно закричал грамматик, — всю свою жизнь во всех своих речах и во всех своих книгах, во всех книгах всех ученых в стародавние времена и в наши времена, всегда использовали другое грамматическое построение — в будущем времени. Вы совершили грамматическую ошибку".

Вопрос использования в будущем времени той или иной частицы не имеет значения. Это выглядит нелепым, выглядит практически сумасшедшим, но это то, что происходит. Если Будда приходит к вам и говорит: "Нет Бога". Вы немедленно чувствуете беспокойство и обеспокоенность. Что он сказал? Он просто сказал что-то, что идет против ваших эгоистических узоров, построений, вот и все. Если бы он сказал: "Нет личности, нет я", вы бы тоже почувствовали обеспокоенность. Что он сделал? Он просто отнял у вас ваше эго, и ничего больше, он просто потряс ваши лингвистические построения.

Но это происходит ежедневно. Когда я говорю что-то, я разрушаю какие-то лингвистические построения в вас, вы раздражаетесь и очень гневаетесь. Если вы христиане, конечно, у вас христианский дом этих построений языка; если вы индуист, то у вас индуистский образ языка. Но я — ни то, ни другое, я здесь для того, чтобы разрушить ваши эгоистические узоры. Но вы гневаетесь, вы раздражаетесь, вы начинаете думать: "Что же делать?"

Но что я делаю? Что я могу отнять у вас? Может ли Будда отнять у вас Бога, если вы познали Бога? Может ли он отнять его у вас? Тогда бы вопроса не возникало. Но он может отнять у вас ваши лингвистические построения. Он может отнять у вас ваши гипотезы.

Опыт — это результат неспособности различать между Пурушей, чистым сознанием, и саттвой, чистым разумом. Язык принадлежит саттве, теории принадлежат саттв е , философии принадлежат саттве. Саттва означает ваш разум, ваш ум. Ум — это не вы.

Христианство, индуизм, джайнизм, буддизм принадлежат уму. Вот почему буддийские монахи говорят: "Если вы встретитесь с Буддой по пути, убейте его немедленно". Буддийские монахи говорят это, они говорят: "Убейте Будду, если вы увидите его, немедленно". Они говорят: "Убейте ум, не тащите с собой теорию о Будде, иначе вы никогда не станете буддой. Если вы хотите стать буддой, отбросьте все идеи о Будде, все идеи. Убейте Будду немедленно". Они говорят: "Если вы произнесете имя Будды, немедленно вы должны очистить ваш рот и прополоскать его, потому что это слово грязное. Буддийские монахи говорят это, они удивляют людей, но это действительно удивительно. И они понимают.

Если вы сможете понять это, вы сможете увидеть много больше.

Бодхидхарма говорит: "Сожгите все писания, все, включая буддийские писания. Не только Веды, но и Дхаммападу также. Сожгите все писания". Есть очень знаменитая картина Лин Чи, который сжигает все писания во время холи. Но они очень глубоко находились в реальности. Что же они делали? Они просто отнимали ваш ум. Где ваша Веда? Она не в книге, она в вашем уме. Где Коран? Это ваш ум, это не просто книга, это ваша ментальная ловушка, запись. Отбросьте все это, избавьтесь от этого.

Разум, ум — это часть природы, это просто отражение. Он выглядит практически, как реальный, но помните: даже если сказать "почти что, как реальный", это все равно не будет реальным. В ночь полнолуния вы можете увидеть, как Луна отражается в холодном неподвижном озере. На нем нет кругов, и это отражение совершенно. Но, тем не менее, это отражение. Несмотря на то, что это отражение очень красивое, вы должны думать об истинном и не попадать в ловушку этого отражения.