Иоанн Кронштадский - Страница 26
«Он тихо скончался, — свидетельствовал отец Иоанн. — Вся Семья Царская безмолвно, с покорностью воле Всевышнего, преклонила колена. Душа же Помазанника Божия тихо отошла ко Господу, и я снял руки свои с главы его, на которой выступил холодный пот. Мир душе твоей, Великий Государь и верный слуга Царя царствующих! Не плачь и не сетуй, Россия! Хотя ты и не вымолила у Бога исцеления своему Царю, но вымолила за то тихую, христианскую кончину, и добрый конец увенчал славную его жизнь, а это дороже всего!» Императору было всего 49 лет...
Отчего же столь великий чудотворец, как отец Иоанн, не мог исцелить царя, хотя в то же время исцелил больного магометанина?.. Напомним, что Господь не всегда исполнял молитвы даже Первоверховного апостола Своего Петра, и дело не в силе молитвы. Смысл всего надо искать на путях неисповедимого Промысла Божия, где смерть Императора была предрешена, и ничто не могло изменить его судьбы. Отец Иоанн писал в одной газете: «Я мертвых воскрешал, а Батюшку-Царя Александра III не мог у Господа вымолить. Да будет на все Его Святая воля».
20 октября 1894 года в четыре часа пополудни на площади перед Малой церковью Ливадии протопресвитер Янышев прочитал Высочайший Манифест, в котором Император Николай II возвестил народу своему о кончине царя Миротворца и о вступлении своем на прародительский престол. Потом он привел к присяге на служение новому Государю России особ Царской Фамилии, чины двора и войска. Началась недолгая, двадцатидвухлетняя эпоха последнего российского Императора, Царя-Мученика Николая II, которого его великий отец Александр III в своих заветах предупреждал: «Помни, у России нет друзей. Нашей огромности боятся».
Действительно, Россия превратилась к концу XIX века в мощнейшую мировую державу, равную «1/6 части света», как торжественно провозглашали коммунисты, имея в виду СССР, будто им принадлежала честь собирания стольких земель. Ф. Энгельс утверждал: «Ни одна революция в Европе и во всем мире не может достигнуть окончательной победы, пока существует теперешнее русское государство».
Отчего же так? На это недвусмысленно отвечает святой Иоанн Кронштадтский: «Да, чрез посредство державных лиц (царей, помазанников Божиих. — Н. Г.) Господь блюдет благо царств земных и особенно благо мира Церкви Своей, не допуская безбожным учениям, ересям и расколам обуревать ее. И величайший злодей мира, который явится в последнее время, антихрист, не может появиться среди нас по причине самодержавной власти, сдерживающей бесчинное шатание и нелепое учение безбожников».
Идеолог уже победившего марксизма Лев Троцкий в своих воспоминаниях признавал, что больше всего Советы боялись, чтобы не был провозглашен царь, ибо тогда было бы неизбежно падение советской власти.
«Тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь Самодержец, удаления которого домогается определенная публика...»
Множилось число внешних врагов самодержавной России, однако самый главный враг таился в душе народа. О нем пророчествовали все святые XIX века: преподобный Серафим Саровский, святители Филарет (Дроздов), Игнатий (Брянчанинов), Феофан (Затворник). Емко и образно сказал об этом замечательный русский писатель М. М. Пришвин. В своем дневнике (21 февраля 1918 г.) он пишет о расстреле 27 октября (3 ноября ст. ст., еще до октябрьского переворота) пустого Московского Кремля. «В чем же оказалась наша самая большая беда? Конечно, в поругании святынь народных: неважно, что снаряд сделал дыру в Успенском соборе, — это легко заделать. А беда в том духе, который направил пушку на Успенский собор. Раз он посягнул на это, ему ничего не стоит посягнуть и на личность человеческую».
Десятью годами раньше отец Иоанн Кронштадтский писал: «А теперь исчезла правда, и повсюду неправда и в печати, и в жизни... Чего ожидать впереди, если будет продолжаться такое безверие, такая испорченность нравов, такое безначалие? Снова ли приходить на землю Христу? Снова ли распинаться и умирать за нас? Нет, полно глумиться над Богом, полно попирать Его святые законы!»
Речь идет все о том же духе антихриста, который уже поразил русский народ, и наказание за это неминуемо приближалось в виде «Великой Октябрьской социалистической революции».
«Незадолго до блаженной кончины отца Иоанна он часто любил служить обедню в подворье Леушинского монастыря, — вспоминал И. К. Сурский. — Мы с женой постоянно посещали эти службы, и многократно отец Иоанн в проповедях своих грозно пророчествовал и громогласно взывал:
— Кайтесь, кайтесь, приближается ужасное время, столь ужасное, что вы и представить себе не можете!
Он не говорил, а кричал, поднимая руки кверху. Впечатление было потрясающее, ужас овладевал присутствующими, и в храме раздавались плач и рыдания. Мы с женой недоумевали, что же это будет: война, землетрясение, наводнение? Однако, по силе слов пророка, мы понимали, что будет много ужаснее, и высказывали предположение, что перевернется ось земная. Игуменья же Таисия, восьмидесятилетняя старица, спросила отца Иоанна:
— Когда же, батюшка, это время будет?
— Мы с тобой, матушка, не доживем, а вот они, — он указал на монахинь, — доживут.
Теперь же все, конечно, понимают, про какое время говорил отец Иоанн».
Еще одно свидетельство от 1934 года белоэмигранта П. М.
«В 1900—1903 годах учился я в Ораниенбауме в Офицерской стрелковой школе, куда часто приезжал покойный протоиерей Иоанн Кронштадтский, который говорил, что уже близко время, что разделится народ на партии, восстанет брат на брата, сын на отца и отец на сына и прольется много крови на русской земле. Часть русского народа будет изгнана из пределов России, изгнанники вернутся в свои родные края, но не так скоро, своих мест не узнают и не будут знать, где их родные похоронены. Я покойному протоиерею не верил. Но теперь вспоминаю его слова».
Пророк никогда не запугивает народ. Указывая на грядущие бедствия, он взывает к совести всех и каждого и пробуждает в людях страх Божий, который есть начало покаяния.
И время появления пророков никогда не бывает случайным. Что касается праведного Иоанна Кронштадтского, то замечательно сказал современник батюшки протоиерей Павел Лахотский:
«В отце Иоанне была нужда именно в наше время. Неверие, кощунство, издевательство над всем святым, наглая ложь обрушились на Христа Бога и на Церковь. И вот как бы для того, чтобы подготовить верующий народ выдержать этот страшный натиск сил ада, Господь воздвиг отца Иоанна, чтобы он стал народной верой и народной совестью, собрал и сосредоточил в нем все лучшие черты православной народной души; наградил его обильными благодатными дарами, даже — до великого дара чудотворений, чтобы он был оплотом немощных в вере, защитой слабых, прибежищем колеблющихся, подкреплением малодушных. По огромному влиянию, какое имел отец Иоанн на народ, можно решительно сказать, что весьма многие устояли в вере, не изменили ей потому, что заимствовали твердость веры от его силы; не отдали своего сердца врагам Христовым, потому что спасла их любовь к отцу Иоанну, в котором, видимо, жил Христос».
Возвращаясь к кончине Александра III, отметим, что «верующий народ» не разочаровался в своем пастыре-молитвеннике, осознавая, что чудо выздоровления Императора не зависело от воли отца Иоанна. Проявленное же царем внимание к батюшке стало сигналом для усиленного чествования и признания заслуг уже чтимого народом чудотворца. Удивительно, но образцовый пастырь, вполне достойный занимать кафедру патриарха, был до сих пор только служащим протоиереем при скромном провинциальном кронштадтском соборе. И лишь в год смерти Александра III, через сорок лет после принятия священства, отец Иоанн Ильич Сергиев стал настоятелем кронштадтского Андреевского собора. Но он остался так же кроток и смирен сердцем. И все так же не переводились люди, даже и из ближайшего окружения пастыря, которые не видели нового пророка в своем Отечестве.