Инженер Пса - Страница 51

— Потому что это было спланированная атака. Так же как и на столицу. Их чего-то сюда тянет. Никогда же такого не было, чтоб атаки шли так часто.

— Согласна. — Рита вздохнула. — Я немного посплю. Будет что-то интересное, то тогда разбуди.

— Хорошо. — кивнула Вита.

Новости появились лишь к трем часам дня. Когда сообщили об арестах в правительственных рядах. Где-то мелькнул Игорь. Вита почувствовала, как сердце предательски сжалось при виде его. Он не смотрел в камеру. Выполнял свою работу. Знакомый, родной, близкий. И от понимания этого слезы на глазах. Она попала в ловушку, из которой уже не будет выхода. Сидеть и не выходить на улицу. Комендатский час. Ирлитам запрещалось покидать дома, на время операции. Зачистка. Псы разъезжали по городу, зачищая адреса. Откуда Игорь знал на каких квартирах собирались заговорщики? Но он знал. Вита была в этом уверена. Знал давно, но не рассказывал ей, потому что не считал нужным.

Тревога. Захотелось выйти из квартиры. Что-то ее звало. Или кто-то. Но есть приказ оставаться дома. И что делать? Нарушить? Нарушать нельзя, но и тревогу терпеть невыносимо. Рита спит. По телевизору показывают кино. Дальше оставаться дома нельзя. Надо идти. Не известно куда, но идти.

Вита не стала снимать кардиган. Пусть он ей велик, да и выглядит она в нем смешно, но зато уютный. В него можно кутаться, когда дует холодный порывистый ветер, волнуя зеркальную поверхность луж. Машин нет. Пешеходы единичны. Все сидят по домам или на рабочих местах. Зачистка всего города. Вита брела по улицам совершенно бесцельно. Не запоминала путь. Она шла, хлюпая по лужам. Ботинки намокли сразу, поэтому искать сухой путь было необязательно.

Акадмка. Здесь учился сын Игоря. Она даже не помнила его имени. Мальчишка. И зачем она здесь? Земля задрожала. Грохот. Пыль. Вита потерялась в пространстве. Дышать было невыносимо. Пыль была повсюду. Прорыв? Нет. Пыль начала оседать. Кто-то подорвал Академку. Как это было возможно?

Крыло Академки превратилось в груду руин. Плиты сложились, как карточный домик. А там был мальчишка. Нужно найти. Иначе погибнет. Откуда такие мысли? Но времени нет, чтоб найти на них ответа.

Она пробиралась по разрушенными плитам. Слышала откуда-то стоны, а то и крики. Всех не спасти. Или придут спасатели и откапают выживших. Ее интересовал лишь один мальчишка, что попал в небольшое пространство между плитами. Она видела все это так ясно, что становилось страшно. Но чувство страха было уже привычным явлением. Человек ко всему привыкает. Ко всему.

А вот и плиты. Их надо поднять. С ее силой это ничего не стоило. Вита мысленно подняла их и с помощью вытащила мальчишку. Весь в крови. Сильные раны. Виднеются поломанные кости. Ребра  всмятку. Как еще жив? Маму зовет. Ребенок. Она провела по его волосам рукой. Чумазый и весь в пыли. Она не могла ему помочь. Здесь нужны лекари. Но где их взять? Да и смогут ли они ему помочь? Иры. Сильные. С повышенной регенерацией. Его оставят залечиваться самому. Будут помогать более слабым. А у мальчишки не хватит сил. Он же еще мелкий, хотя и выглядит старше. Надо ему помочь. Но как? Запихнуть в него свою силу? Но ему еще не должны были вколоть этот поглотитель чужой энергии. Или вкололи? Или эта способность могла передаться от отца. Попробовать можно. Тянет. Слабо, но тянет с нее энергию. А для восстановления надо больше. Намного больше. Уйти почти в ноль, чтоб спасти какого-то случайного паренька? Зачем? Но это важно. Ему важно. Псу. А ей? Ей наверное тоже. Хотя он не оценит.

Голова кружилась. К этому тоже можно привыкнуть. Ко всему можно привыкнуть. К слабости, усталости и... Он открыл глаза и с удивлением посмотрел на нее.

— Вита? — голос слабый, но жить будет. Процесс восстановления запущен. Энергии хватит. А ей надо подремать. Кто-то подбежал. Люди. Кричат. Требуют, чтоб она отошла от мальчишки. Только нет сил отходить. Потерять бы сознание, но не получилось. И отвечать, что-то объяснять бесполезно. Люди злые, напуганные. Они не будут сейчас ее слушать. Вита решила не тратить силы. Молча смотрела на людей пустыми глазами. Машина. Куда-то везут. Камера. Нет. Сразу допросная. А сил все меньше и меньше.

Следователь орет. Надо отвечать. Только разогнать бы туман для начала. Что же этот мужик так громко орет? Лицо все красное. И голос громкий. Кулаками стучит. И что он думает, так заставит ее лучше соображать? Имя. Ему нужно имя. Чье? Ее. Да. Она с ним согласилась, что ведет себя как дура. Туман.

— Вита. — наконец ответила она. Положить руки на стол, а на них голову и уснуть. Пусть сам разбирается, в том кто взорвал это здание. Разве она обязана ему помогать? Нет. Не обязана. Он ей никто. Пес. Будет злиться. Она его не дождалась. И энергией пользовалась. Он бы сейчас приехал и помог бы восстановить баланс. Но сейчас ему лучше не попадаться на глаза. Она не должна нарушать приказы. Это ведь противоречит самой сути. Сути чего?

— Что такое суть? — неожиданно спросила Вита.

— Что? — следователь перестал орать.

— Что такое суть? — повторила Вита.

— Ты с головой не дружишь?! — и новый поток ора.

Почему не дружит? Очень даже хорошо соображает или соображала. Раньше. А что было раньше? Другая жизнь. Какая? И была ли эта другая жизнь? Наверное не было. Что же тогда было и есть в этой жизни? За что цепляться, чтоб не потеряться в этом противном тумане? Пес. Он большой и сильный. Вытащит ее из этого тумана. Надо только подождать. Он придет. И тогда станет легче. Если не убьет ее. Он может. С такими когтями легко человека убить. Противно. И голова болит. Куда ее тащат? В камеру? Пусть будет камера.

Мест нет.  Там, где должно поместиться пять человек, сидит тридцать. Вита села на холодный пол. «Ирлиты не могут простыть. Не могут заболеть. Они нелюди, но и не твари, как иры. Ирлиты ближе к людям, чем иры. Но люди смотрят на всех одинаково. Изгои», — кто-то говорит так красиво и четко. Открыть глаза и посмотреть бы. Но Вита не станет. Не пойдет революцией на людей. Это не одобрит Игорь. О! Она вспомнила как звали пса. Игорь. Красивое имя. Он не одобрит, если она примкнет к движению. Нельзя бросать на него тень. Пусть он в душе и поддерживает революцию, но останется в стороне. Она же будет его тенью. А имя мужественное. Сильное. Как и он сам. Вита же слабая. Ничего она не может одна. Без него. Только спать, не обращая внимания на пламенные речи, что говорили в камере.

Глава 24.