Иные - Страница 8

– Конечно, мы понимаем, дядя, – согласился Блейз. – Расскажи, что привело тебя к нам.

– Меня привела сюда любовь к тебе, Блейз, – произнес Генри. – Сам понимаешь, я оставил дом только потому, что люблю тебя как родного сына. Ты оказался во власти сатаны, и, возможно, только я смогу оберегать тебя от него до тех пор, пока ты вновь не вернешься на путь истинный.

На Блейза при этих словах нахлынули тягостные воспоминания.

«Я пустился на поиски господа и не смог обрести его», – с горькой иронией подумал Блейз, но вслух говорить этого не стал. Генри наверняка счел бы это укором самому себе за то, что он так и не смог помочь Блейзу обрести веру.

– Все мы так или иначе в лапах сатаны, дядя, – наконец выдавил из себя Блейз.

– Нет, – ответил Генри. – Меня ему не увлечь…

Он мельком взглянул на Барбеджа, как будто тот большего и не заслуживал.

– …и даже этот человек, несмотря на его извращенную веру в Господа, не угодил в дьявольские силки. А вот ты – определенно! И я…

– Да как ты смеешь! – вдруг взорвался Барбедж, делая шаг вперед. – Слыханное ли дело – сначала он порочит меня, называя мою веру извращенной, а потом, оказывается, и сам Великий Учитель оказался в сатанинских объятиях! Зато он праведник! Каково богохульство! Да я тебя…

– Барбедж, – прервал его Блейз.

Ему не требовалось даже повышать голос. Упражнения, которым он посвятил долгие годы после приезда к Данно, отточили его природную способность не повышая голоса заставлять свои слова звучать с необычайной силой. Вот и сейчас совершенно ровно произнесенная фамилия капитана будто прогрохотала в холле; ошеломленный Барбедж дернулся, как будто его ударили, и сразу замолчал.

– Ты в лапах сатаны, – повторил Генри убежденно и так же спокойно, как и в первый раз. На Барбеджа он больше не смотрел. Все его внимание было сосредоточено на Блейзе. – Но я, возможно, смогу оберегать тебя от него до тех пор, пока ты не найдешь в себе силы вырваться из его когтей.

Блейз смотрел на него внешне спокойно и задумчиво, но в голове у него вихрем проносились мысли и возникали новые Планы. К счастью, первым заговорил Данно.

– Что ты имеешь в виду, дядя, под словом «оберегать»? – спросил он.

– Мне кажется, дядя имел в виду, что он со своими друзьями, которых он навещал сегодня утром, организует что-то вроде охраны для меня. Благодаря этому я смогу прожить достаточно долго, чтобы убедиться в конце концов в не праведности избранного мной пути. Я правильно говорю, дядя?

– Но Великий Учитель! – воскликнул Барбедж, не в силах больше сдерживать свое возмущение. – Что за нужда тебе держать при себе этого… старого пророка… какой из него охранник? Ведь ты волен привлечь для своей охраны столько милиции, сколько пожелаешь! Только скажи словечко – и в любое время дня и ночи мы будем беречь тебя как зеницу ока. Милиция! А не те, кого сможет привести сюда этот старик!

На сей раз Генри все же обернулся и удостоил Барбеджа взглядом. Когда же он заговорил, голос его по-прежнему звучал совершенно спокойно.

– Я считаю, что любой может изо всех сил защищать того, кого считает нужным защищать. Мне приходилось сталкиваться с милицией в бою, и я имел возможность убедиться, что она не многого стоит.

Даже получи Барбедж пощечину, он и то вряд ли оскорбился бы больше, чем от последних слов Генри. Его и без того бледное лицо стало белым как полотно.

– Коли ты скрещивал оружие с милицией, значит, ты преступник! – медленно процедил он, сверля Генри пронзительным взглядом горящих глаз. – А раз так, я должен тебя арестовать. Ты…

Он шагнул вперед и уже собирался схватить Генри за руку. Но сделать этого ему так и не удалось.

Генри перехватил его руку и крепко сжал.

Барбедж не мог поверить своим глазам. Он оставался неподвижным, но чувствовалось, что он старается высвободить руку изо всех сил. Ему это не удалось, рука только слегка шевельнулась. Генри сжал пальцы еще сильнее, и рука Барбеджа снова застыла в полной неподвижности.

Барбедж смотрел на своего противника, выпучив глаза от изумления. Он был немного выше Генри, и хотя, возможно, Генри и весил на несколько килограммов больше, других заметных физических различий, кроме роста, между ними не имелось. Но казалось, что его рукой завладел не Генри, а Данно. Сидящий в кресле Блейз негромко усмехнулся.

– Капитан, тебе же не приходилось годами возделывать землю на ферме. А дядя пахал двадцать лет. Сам понимаешь, что от этого человек становится значительно сильнее. Отпусти его, пожалуйста, дядя. А ты, Эмит, больше никогда не смей даже заикаться о его аресте. Если случится подобное, я буду считать, что виноват в этом ты.

Генри отпустил руку капитана, и та бессильно повисла, как будто из нее ушла вся сила.

– Да, Великий Учитель, – без всякого выражения произнес Барбедж. Но теперь в его взгляде, обращенном на Генри, читалась откровенная ненависть.

– И вообще, мне кажется, тебе пора идти, капитан, – продолжал Блейз. – Думаю, я ответил на вопрос, который ты задал.

– Да, Великий Учитель.

Барбедж повернулся, дверь скользнула в сторону, он вышел из холла, и дверь снова встала на место.

– Не стоит винить его в случившемся, – сказал Генри Блейзу. – Ведь он фанатик и, скорее всего, никогда не станет Истинным Хранителем Веры. Как это ни прискорбно, но по нему это сразу видно. Но даже пусть он и фанатик, он все равно ближе к Богу – гораздо ближе, – чем ты или Данно. В своей вере – пусть извращенной и ограниченной – он, похоже, искренен.

– Откуда вы это можете знать? – неожиданно задала вопрос Тони, сидевшая на другом конце комнаты. Генри взглянул на нее.

– Я довольно часто встречал подобных людей, – ответил он. – Мне доводилось и сражаться с ними, и разговаривать, и даже вместе молиться. Во многих отношениях, по-своему, как и все те милиционеры, с которыми я когда-то сталкивался, он заслуживает даже некоторого уважения. Но лично мне все равно не нравится ни он, ни вся эта порода. Бороться я готов только за тех, кого люблю.

Тони явно собиралась сказать что-то еще, но вовремя спохватилась. Она продолжала смотреть на Генри с таким выражением, которое Блейзу показалось чем-то средним между глубокой заинтересованностью и легким шоком. А возможно, в ее взгляде сквозило и какое-то восхищение.

Блейз поднялся с кресла.

– Дядя, – начал он. – Думаю, что знаю, кого ты намерен собрать. Когда-то, несколько лет назад, мне потребовалось проникнуть в среду Защитников епископа Маккея. Его телохранителями были бывшие Солдаты Господа, имевшие опыт борьбы с другими церквями и с милицией. И я знаю: они воюют гораздо лучше, чем милиционеры. Я страшно рад, что ты со мной, один или с друзьями – не важно. Но и впрямь может случиться так, что мне потребуется не просто охрана, а небольшой ударный отряд. Ладно, вы с Данно сейчас идите, и пусть он подберет тебе подходящие апартаменты. А за обедом снова встретимся.

Блейз повернулся к Данно, который тоже встал, – и тут неожиданно, будто какая-то сила, управлять которой он был не в состоянии, заставила его снова заговорить.

– Минуточку, – услышал он собственный голос и снова повернулся к Генри. – Скажи, а ты смог бы собрать необходимое, по твоему мнению, количество Солдат Господа за две недели?

Мысленно он рассматривал новые возможности, строил новые планы. Блейз снова услышал собственный голос, почти без паузы продолжающий говорить:

– Через пару недель я собираюсь отправиться с лекциями по нескольким Новым Мирам. Смог бы ты собрать группу к моему отъезду?

Он чувствовал, что Данно и Тони мрачно уставились на него, но все его внимание по-прежнему было сосредоточено только на Генри.

– Новая Земля? – уточнил Данно.

– Да, Новая Земля, – подтвердил Блейз, все еще не отводя взгляда от Генри. – Сначала я отправлюсь туда. Так как, дядя, успеешь?

– Две недели? – тихо переспросил Генри так, как будто Данно и не прерывал их. – Да.

Он повернулся к Данно.