Интересные рассказы о животных - Страница 3

Она так страшно стрекотала, что перепуганные утята убегали и прятались в траве. Они боялись, что стрекоза их всех перекусает.

А злая стрекоза садилась на тарелку, пробовала еду и потом улетала.

После этого утята уже целый день не подходили к тарелке. Они боялись, что стрекоза прилетит опять. Вечером хозяйка убирала тарелку и говорила: «Должно быть, наши утята заболели, что-то они ничего не едят». Она и не знала, что утята каждый вечер голодные ложились спать.

Однажды к утятам пришёл в гости их сосед, маленький утёнок Алёша. Когда утята рассказали ему про стрекозу, он стал смеяться.

– Ну и храбрецы! – сказал он. —

Я один прогоню эту стрекозу. Вот вы увидите завтра.

– Ты хвастаешь, – сказали утята, – завтра ты первый испугаешься и побежишь.

На другое утро хозяйка, как всегда, поставила на землю тарелку с рублеными яйцами и ушла.

– Ну, смотрите, – сказал смелый Алёша, – сейчас я буду драться с вашей стрекозой.

Только он сказал это, как вдруг зажужжала стрекоза. Прямо сверху она полетела на

тарелку.

Утята хотели убежать, но Алёша не испугался. Не успела стрекоза сесть на тарелку, как Алёша схватил её клювом за крыло. Насилу она вырвалась и с поломанным крылом улетела.

С тех пор она никогда не прилетала в сад, и утята каждый день наедались досыта. Они не только ели сами, но и угощали храброго Алёшу за то, что он спас их от стрекозы.

Живя в деревне, неподалёку от леса, много удовольствия доставляет попытка заманить этих милых зверьков к самому дому и иметь возможность наблюдать вблизи за их весёлыми и грациозными движениями и играми. При этом иногда случается оказывать им даже и благодетельные услуги, помогая их пропитанию – в дни нужды.

.

Как я уже рассказывала, у меня вывешивается перед окном корзиночка с кусочками сала и жира для синичек. В эту же корзиночку кладу я орехи – для поползней, которые и не заставляют себя долго ждать: они являются и разделяют вместе с синицами содержимое моей корзинки.

Эти же орехи приманили однажды хорошенькую белочку, и в короткое время она к нам так привыкла, что преспокойно оставалась сидеть в корзинке и щёлкать орехи, в то время, когда мы ходили по комнате и даже подходили к самому окну. Однажды я пыталась заманить этого милого зверька в комнату, положив на стол, неподалёку от окна, несколько орехов. Не прошло и пяти минут, как белочка сидела уже на столе, и в настоящее время она стала настолько ручною, что разделяет с нами наш обед и как бы сделалась членом нашей семьи.

Сидя на столе, с орехом в передних лапках, она энергично работает своими острыми зубками, добираясь до вкусного зерна, причём, не стесняясь, разбрасывает скорлупки во все стороны и плутовски смотрит на нас своими выпуклыми чёрными глазёнками.

Насколько больше доставляет удовольствия такой свободный любимчик, сравнительно с бедною белкой-пленницей, без устали вращающею колесо своей клетки и осуждённою на скучную, однообразную, одинокую жизнь, без общения со своими товарками по зелёному лесу! В городе, конечно, нет другого выбора. Впрочем, и там можно несколько скрасить жизнь одинокого зверька хорошим уходом, разнообразием пищи, смехом и ласковою болтовней с ним и выпусканием время от времени из клетки; если же при этом белочка ещё из молодых, то можно, в конце концов, настолько её приручить, что она сделается настоящим маленьким весёлым товарищем.

Посещения белочек доставляли нам очень много радостей. Одна за другою карабкаются они, бывало, по косяку окна, пробираясь к корзинке, для того, чтобы вскочить в неё, выхватить орешек и затем вышелушить из него зернышко на ближайшей ветке дерева. При этом они играли и шутили друг с дружкой самым очаровательным образом.

Вскоре и другая белочка приручилась настолько, что стала приходить к нам в комнату – на стол, за орехами, и при этом однажды так поссорилась с нашею давнишнею приятельницей-белочкой, что откусила у бедного маленького зверька почти половину уха, так что пришлось даже смывать губкой следы крови на столе…

Величайший враг белок – кошка. Едва можно поверить, чтобы она могла поймать столь проворное маленькое создание, но я собственными глазами видела, как однажды кошка подкарауливала белку под старым дубом нашего сада. Я считала положительно невозможным, чтобы она могла сделать ей что-нибудь дурное, но, воспользовавшись одним благоприятным моментом, кошка бросилась, как тигр, на свою добычу. Хотя белочка тотчас же стремительно обратилась в бегство, но, – увы! – прежде чем я успела прийти к ней на помощь, кошка схватила её и убежала, держа несчастную в зубах.

Один садовник говорил мне, что у него есть кошка, которая держит всех белок в приличном отдалении от его сада. Правда, что эти зверьки лакомятся горохом и молодыми всходами пихт и каштанов в весеннее время; в одно очень сухое лето они нередко хозяйничали также и на наших персиковых и сливовых деревьях. Но я прощаю им эти маленькие грехи и очень бы скучала, если бы белочки перестали посещать лужайку моего сада, на которой они – нередко вчетвером и впятером – так мило забавляются. Они с изумительною ловкостью и грацией гоняются друг за дружкой, вокруг древесных стволов, и выражают своё неудовольствие уморительным своеобразным хрюканьем и топаньем лапками, вроде того, как это делают кролики.

Осенью я велю собирать для них жёлуди и буковые орешки; весной же и зимой я разделяла все это между голодными белочками, обильно разбрасывая жёлуди и орешки, вместе с другими зёрнами, под упомянутым уже выше старым дубом. Этот корм является также большою притягательною силой и для соек, диких голубей, поползней, ворон и всякой прочей пернатой публики.

Мои продолжительные наблюдения над белками привели меня к убеждению, что хвост этих зверьков служит им для выражения различных настроений духа, а также, может быть, и для других более или менее важных целей. Так, будучи закинут на спину и распластан, он защищает, наподобие крыши, от дождя; изогнут ли он в виде вопросительного знака, лежит ли горизонтально на земле, вздёрнут ли прямо кверху, как палка, – все эти положения имеют своё значение.