Интенсивная терапия (СИ) - Страница 8

Ответ Говоровой оказался совсем не таким, которого Глеб ожидал. Вот так номер, она даже не читала его мейл, что ли? И опять вся в расстроенных чувствах. И самое обидное – опять о своих проблемах, про начавшуюся между ними интересную дискуссию Говорова, кажется, забыла напрочь. Глупая девчонка! И это – учёный?! Да это истеричный клубок эмоций!

Поостыв и выкурив две сигареты подряд, Глеб перечитал письмо Марии. И внезапно понял, что это и есть ответ на его вопрос – как быть с тем, кто тебя предал? Точнее, не совсем ответ. Торопясь поймать ускользающую мысль, Поддубный защёлкал клавишами ноутбука.

«Маша, здравствуй. Думаю, на правах друга, я уже имею право так тебя называть, да? Во-первых, мне жаль, что ты не продолжаешь нашу с тобой дискуссию. Но ты сейчас немного не в том состоянии, я понимаю. И всё-таки надеюсь, что наш спор продолжится, мне интересно услышать твой ответ, и надеюсь, ты не поленишься снова почитать какие-нибудь учёные труды, чтобы опровергнуть мои предположения. Забавно спорить с классиками, знаешь ли. Особенно когда их цитирует искренне верящая им молодая женщина с не очень большим жизненным опытом. Да-да, это сарказм, и я рассчитываю, что это вызовет у тебя здоровую злость, Маша!

Теперь во-вторых и в главных. Опять же на правах друга, Маша! Ты можешь обижаться на меня, можешь даже побить, когда приедешь на защиту – я тебе это позволю. Только, умоляю, не при свидетелях, ты уронишь меня в глазах мировой общественности! (Здесь, наверное, нужен смайл-улыбка, как это принято у нынешней молодёжи, но я не умею их использовать, прости. В общем, ты поняла, что это шутка, да?) Однако в любой шутке всегда есть доля правды. Такая твоя реакция – обижаться, ругаться, драться – мне бы понравилась больше, чем то, что я увидел в твоём письме.

Какие ещё «огрызки от яблока»? Какое всепрощение, какое закрывание глаз?! Маша, ты пишешь, что любишь своего мужа – но это не любовь. Ты собираешься выжечь самую основу любви – доверие. Закрывая на всё глаза, ты в первую очередь предаёшь саму себя.

Ты настолько себя не любишь? Ты считаешь себя достойной только огрызков? Маша, я разочарован. Увидев твою скрупулёзность в научном плане, оценив твои способности к анализу и креативность мышления – кстати, пришли мне свою статью, хочу прочитать и написать рецензию, ты же не против? – так вот, оценив тебя прежде всего как научного сотрудника, я поражён этими твоими словами. Человеку, наделённому развитым интеллектом, нельзя так относиться к себе!

Ты говоришь, что вы перестали общаться, всё сводится к быту, к зарабатыванию денег – что вам мешает это изменить? Купив что-то, вы становитесь счастливее? Знаешь, Маша, я не из богатой семьи. То, что сейчас я часто выезжаю за границу – заслуга моей научной работы. Профессорская зарплата, конечно, не в пример выше заработков обычных врачей и научных сотрудников. Но, знаешь, на что я её предпочитаю тратить? Не на одежду, чтобы подчёркивать свой статус, хотя мне и приходится временами обновлять гардероб, я же лицо кафедры, как-никак. Не на престижные машины и технику, чтобы быть «не хуже остальных».

Я пробирки покупаю для своих лаборантов, Маша, а ещё устраиваю своей группе выезды на природу. Я очень люблю бывать в лесу, на озере. Мои ребята меня немного стесняются, поэтому обычно я только всё организовываю, а сам устраиваюсь подальше от них. А им говорю, что организовал всё профком. Они верят. И им весело. А мне просто хорошо, что я хоть так могу порадовать людей, практически заменивших мне семью.

Что вам с мужем мешает отказаться от дополнительных дежурств и в выходные, вместо того, чтобы покупать очередную новинку бытовой техники, просто гулять по парку? Ваши родители живы, надеюсь? Оставьте дочку бабушкам-дедушкам, погуляйте вдвоём. Верните себе то время, когда вы не были родителями, а были просто влюблёнными. Что, так сложно это сделать?

И поговори ты с ним уже наконец. Не бойся, если это окажется правдой. Нет такого понятия в биологии – абсолютная гетеросексуальность. Человек бисексуален, как и любой примат. Не веришь – дам ссылки на статьи так уважаемых тобой авторитетов. А то, что на фотографии твой муж обнимает и целует кого-то другого, не тебя, не значит ли того, что тот человек в твоём супруге видит прежде всего симпатичного ему другого человека, а не машину для зарабатывания денег и обеспечения всем необходимым ребёнка, а? Ты видишь в своём муже мужчину? Ты говоришь ему об этом?

Мужчинам надо всё время самоутверждаться. И тот способ, который выбрала ты – принимать как должное его загруженность на работе, оправдывая всё заботой о дочери – не самый лучший для него. Думаешь, родительские качества в мужчинах настолько же сильны, как в женщинах? Ты ошибаешься, Маша.

Если он изменяет тебе с мужчиной, значит, в своём партнёре он нашёл то, что не нашёл в тебе. Возможность просто наслаждаться жизнью, не обременяя себя постоянной ответственностью. Ты так не думаешь?

Спорь со мной. Доказывай, что я не прав. Перестань бояться и люби себя, Маша! Никаких огрызков, поняла? Валяясь в ногах, ты ничего никому не докажешь, только свою зависимость. Ты не такая, правда же?

Прости, если был груб. Я пойму, если мы перейдём на чисто деловое общение в свете твоей будущей защиты. Хотя мне будет жаль, если ты после такой моей резкости перестанешь считать меня другом».

Перечитывать Глеб не стал. Он не Марии всё это писал. Он говорил это самому себе – потому что был уже готов точно так же валяться в ногах у Игоря. Письмо Говоровой словно показало Глебу, каким станет он сам, если не удержится и поддастся этому «не отказывай мне в своей дружбе».

Ни за что. Ни. За. Что.

Глеб отправил мейл Марии и открыл письмо Игоря. Теперь он точно знает, что нужно ответить. Только не в письменном виде.

«Игорь, давай встретимся. Назначь время и место, я подъеду».

====== Да катись ты, ещё другом назвался! ======

Вот если день начинается чёрт-те как, то ничего хорошего не жди.

То ли усталость от всяких дум сказалась, то ли нервотрёпка и неопределенность достали, но по дороге в детский сад Мария подвернула ногу. Каблук сломался. А ей ещё идти и идти. Не любила она материться, просто терпеть не могла, а тут выругалась.

– Мама, а плохие слова говорить нехорошо, – раздался голос дочери.

– А хромать без каблука нормально?!

Девочка пожала плечами и скривила ротик (совсем как папа).

– Так незачем на каблуках ходить, я же не хожу.

Марии стало смешно.

– Посмотрю я на тебя лет так через десять.

В детском саду ждало новое разочарование – группу закрыли на карантин по краснухе.

Пришлось брать такси и ехать на работу вместе с дочерью.

Заведующий был недоволен. Мало того, что младший научный сотрудник кафедры Говорова занимала целый стол и компьютер в его ординаторской, так ещё и ребёнок в отделении. Больным покой нужен, а дочь Марии не отличалась тихим характером.

Решила, что в обед сносит сапоги в ремонт: не так далеко, у магазина, есть сапожник, а до него как-нибудь в туфлях дойдёт. Правда, нога отекла в лодыжке и туфли тоже были неудобны. Надела тапочки. Позорище.

Оставить дочь в ординаторской и самой идти на обход не получилось. Та просто отказалась сидеть одна. Тогда решила отвести её на полдня к папе. Вот полдня он с ребёнком, а половину – она. Вечером же нужно будет поговорить с соседкой, у которой они периодически Анюту оставляли, когда ну совсем некуда. Платили ей, конечно, но оставляли хоть со спокойной душой.

Главное – продержаться день и сапог починить. Домой же в тапочках не пойдёшь.

Нога ныла. Анюта радостно скакала рядом с хромающей матерью, пока они шли во вторую терапию.

В дверях столкнулась с медбратом, который нёс пробирки в лабораторию. Он был явно новеньким, но его лицо показалось Марии смутно знакомо.

Не обратила внимания и прошла прямо в ординаторскую.

– И кто это к нам пожаловал? – приветствовала ребёнка одна из врачей.

– Я тут сегодня работаю, – важно выпучив глаза, заявила Аня.