Инспектор Вест [Инспектор Вест в затруднении. Триумф инспектора Веста. Трепещи, Лондон. Инспектор Ве - Страница 3

Вест повернулся к Кельхэму:

— Его нашли точно в таком положении?

— Абсолютно. Отворив двери, я не заметил ничего подозрительного. И лишь когда он никак не отреагировал на мое приветствие, даже не шевельнулся, я почувствовал тревогу. Приглядевшись внимательней, я понял, что он мертв. Пощупал его пульс… рука уже холодела.

— Понятно, — сказал Роджер. — Скажите, мистер Кельхэм, вы не представляете, кто мог его убить?

— Не имею понятия.

— Вы не знаете, были ли у него враги?

— Насколько мне известно, не было.

— Кому еще было известно, что он должен быть здесь этим вечером?

— Как мне думается, никому. Я сам услышал, что он сюда приезжает, только сегодня утром: он собирался провести Пасху у матери в Ньюбери, а я планировал уехать к ним на субботу и воскресенье. Он сказал, что приехал в Лондон всего на один день и переночует здесь. Я никому об этом не говорил, кроме Блэра.

— Я никому не рассказывал об этом, — выговорил Блэр слишком поспешно, как подумал Роджер.

— Вам известно, что привело вашего сына в Лондон? — спросил Роджер.

— Лучше сами прочтите вот это, — предложил Кельхэм. Он протянул Роджеру записку, смятую с угла, которую все еще не выпускал из рук. Коротенькая, она была написана плохим почерком на листке бумаги Брейзеносского Колледжа.

«Дорогой Энди, я приготовил для тебя приятный сюрприз! У меня завтра в Лондоне есть пара неотложных дел, я сильно сомневаюсь, что закончу с ними рано и сумею вечером уехать в Ньюбери, так что жди меня примерно часиков в пять. Все новости сообщу при встрече, но их почти нет. Тони».

— Благодарю вас, — сказал Вест. — Я считаю, вам не нужно здесь оставаться, если, конечно, вы этого сами не хотите. Я смогу позднее обсудить подробности с мистером Блэром, а через пять минут приедет полицейский врач.

— Есть ли причины, по которым мне нельзя здесь присутствовать?

— Нет.

— Тогда я останусь.

В течение последующих двадцати минут сделали несколько десятков фотографий тела с различных сторон, пока Роджер с сержантом Меллором осматривали комнату. Роджер не подходил к телу до прихода доктора Говарда Винтера, молодого длиннорукого человека с нетерпеливыми манерами. На все трупы он смотрел одинаково заинтересованно и деловито, как и подобает патологоанатому. Никакой сентиментальности!

Они с Роджером вместе подошли к телу. Еще до того, как короткий осмотр был закончен, Кельхэм изменил свое решение и вышел из комнаты. Блэр ждал подле двери.

— Почти нет сомнений, вполне ясно, что с ним произошло, — произнес Винтер, — меткий выстрел из крупнокалиберного револьвера, а? Уверен, что смерть была мгновенной. Мне больше не надо оставаться, да?

— Нет, благодарю, — ответил Роджер. — Меллор, вызови «скорую помощь» и предупреди морг на Кэннон Роу. — Когда сержант вышел, Роджер подошел к дверям, чуть не отдавив при этом ногу Блэра. — Извините, — проговорил он изысканно-вежливым тоном.

Он закрыл двери в библиотеку, выпачкав при этом руку в порошке для обработки отпечатков пальцев, но это его не встревожило: уже были сделаны снимки дверной ручки и большинства предметов, на которых были обнаружены следы. Блэр стоял позади Веста в коридоре. Роджер медленно отпер дверь, которая не издала никакого звука. Вот появился толстый ковер на полу, а вот и письменный стол с сидящей за ним мертвой фигурой. Выстрел, сделанный с уровня талии, как раз оказывался на высоте раны. Роджер посмотрел на окно: оно было расположено довольно высоко, фрамуга была открыта, но пуля, выпущенная оттуда, не могла бы попасть в человека за столом.

Блэр неожиданно сказал:

— Должно быть, стреляли от дверей.

— Мы ничего не принимаем на веру. Скажите, мистер Кельхэм пользуется этой комнатой?

— Да, конечно, она служит ему приемной.

— Несколько дней ему здесь не будет покоя, — сказал Роджер. — Было бы удобнее, если бы он перебрался в какой-нибудь отель или на другую квартиру, удобнее для него самого, я имею в виду. Мы-то устроимся. Спросите его, как он решит, ладно?

Пока Блэр отсутствовал, явился Меллор и доложил, что не обнаружил никакого признака взлома наружной двери, вокруг замочной скважины не было видно царапин. Роджер проверил его донесение, минут пять ушло на осмотр других дверей. Сержант Лин сказал, что, кажется, никто не заметил, когда приехал Энтони Кельхэм, выстрела тоже не слышали. К этому времени у ворот остановилась машина «скорой помощи». Владелец дома настаивал, чтобы тело вынесли через черный ход, и Роджер снизошел к его просьбам. Когда убрали тело, Вест пошел в гостиную поговорить с Кельхэмом. Тот произнес:

— Если полиция считает, что нам лучше уехать, мы можем это сделать. Не возражайте, Блэр.

— Я думаю только о ваших удобствах, — ответил Блэр с полупоклоном. — Все ваши бумаги находятся здесь.

— Полиция не будет возражать, если мы заберем отсюда кое-какие документы, — закинул удочку Кельхэм, — не так ли, инспектор?

— Пожалуйста, но только после того, как мы их просмотрим, чтобы быть уверенными, что ничто не будет уничтожено.

— Разве это необходимо? — возмутился Блэр.

Кельхэм повернулся к своему секретарю:

— Мне надоели ваши возражения! Здесь было совершено убийство, неужели до сих пор вы этого не поняли? Полиции необходимо все тщательно проверить, просмотреть всех и все. А мы обязаны оказывать им всемерную помощь. — Он посмотрел на Роджера и проговорил, слегка понизив голос: — Вы должны простить меня, инспектор, но мои нервы не выдерживают. Вы не будете возражать, если во время обыска мой секретарь будет находиться при вас?

— Нисколько, — ответил Роджер.

— Благодарю вас. А я договорюсь о переезде на несколько дней в отель.

Если у Кельхэма и имелись причины бояться полиции, то его поведение было безукоризненным. Конечно, можно было предположить, что компрометирующие бумаги изъяты еще до прихода полиции. Более того, не исключено, что Кельхэм и Блэр разыгрывали спектакль, чтобы обмануть полицию. Роджер считал бы это более вероятным, если бы не поведение Кельхэма в тот момент, когда он переступил порог дома. Сейчас Кельхэм казался более собранным, но в глазах по-прежнему застыла боль, а руки дрожали.

— Еще один вопрос, инспектор. Я бы хотел выехать из Лондона повидаться с женой, вернусь я, если это необходимо, завтра утром. Она нездорова и сама приехать не может.

— Я не возражаю, — ответил Роджер.

— Благодарю вас. Теперь вы, Блэр. Надеюсь, вы поняли, что я настаиваю на полнейшем сотрудничестве, полиции вы должны помогать везде и во всем.

— Слушаю, сэр, — сказал Блэр, потом добавил с видимым усилием: — Как в отношении упаковки вещей?

— Я все сделаю сам.

— Вы можете заняться этим совместно, — сказал Роджер. — У меня нет никакой необходимости немедленно приступать к проверке шкафов с бумагами. — Он оставил их, когда они вдвоем направились в спальню, а сам заговорил с сержантом Меллором: — У вас много денег в наличии?

— Да фунта два наберется, а что?

— Кельхэм уезжает, и я хочу, чтобы вы последовали за ним.

Роджер вытащил бумажник и достал трехфунтовую купюру — все, что было при нем.

— Займите столько, сколько сумеете, у остальных. Как только узнаете их адрес, позвоните в Ярд.

— Ясно, сэр, — ответил Меллор. — Я его не потеряю!

— Постарайтесь. По его словам, он собирается к себе в загородный дом «Тополя», в Стрэттоне близ Ньюбери. Запомнили?

— «Тополя». Стрэттон, близ Ньюбери, — повторил Меллор.

— Правильно. Пошевеливайтесь! — Роджер вернулся, а Меллор поспешил вниз по лестнице.

Кельхэм отсутствовал минут десять, и Роджер начал просматривать бумаги в одном из шкафов с выдвижными ящиками. У входной двери раздался звонок. Полицейский в гражданском платье пошел открывать. Блэр обеспокоенно проговорил:

— Интересно, кто это?

Роджер никак не отреагировал. В свое время он займется вопросом, почему так нервничал Блэр. Пока же Вест ухватился за возможность заняться бумагами, которые всего часа два назад казались совершенно недоступными. Это были в основном контракты, накладные и прочие документы, связанные со строительством. Время от времени Блэр заглядывал ему через плечо, но инспектор полностью ушел в свою работу до тех пор, пока в холле не раздались голоса.