Инспектор-призрак (сборник) - Страница 48

В иллюминатор заглядывало местное светило, ослепительная Марис. Созвездие Кита осталось за кормой. Хотя Кэлхаун лишь три недели назад покинул штаб-квартиру Медицинской Службы, свет этих звезд должен путешествовать много-много лет, чтобы дойти до точки, где он сейчас находился. Третья планета звезды Марис величественно кружилась по своей орбите. Кэлхаун сверил данные, довольно кивнул и сказал через плечо, обращаясь к Мургатройду:

— Все в порядке, мы на месте!

— Чи! — пронзительно завопил Мургатройд, раскрутил хвост, которым придерживался за ручку ящика, и вспрыгнул на крышку, чтобы посмотреть на экран.

Конечно, изображение для него смысла не имело. Просто тормалы имитировали поведение людей подобно попугаям, подражающим человеческой речи.

— Это — Марис-3, — объяснил ему Кэлхаун. — До него рукой подать. Там колония с Деттры-2, Как сказано в рапорте, город построен два года — земных года — назад. Сейчас там должна быть приличная колония.

— Чи-чи! — согласился Мургатройд.

— Прочь с дороги! — приказал Кэлхаун. — Начинаем подтягиваться на посадочную орбиту. Я сообщил, что мы прибыли.

Он начал стандартный маневр подхода на внутрисистемной тяге, что, само собой, потребовало времени. Несколько часов спустя он щелкнул тумблером передатчика и запросил разрешения на посадку по стандартной формуле.

— Говорит корабль Медслужбы “Эклипсус-20”. Прошу посадки. Прошу координаты космодрома. Наша масса — пятьдесят тонн. Повторяю, пять — ноль тонн. Цель визита — планетарная санинспекция.

Он откинулся на спинку кресла. Задание было рутинным. В космопорту на Марисе-3 должна быть посадочная решетка. Диспетчер сообщит координаты точки, в которой должен зависнуть медкорабль. Посадочная решетка протянет в космос, на расстояние пяти планетных диаметров, щупальце посадочного поля, поймает корабль и, мягко притянув к поверхности, опустит на посадочную решетку. После этого Кэлхаун, как официальный представитель Медслужбы, вступит в серьезные переговоры с властями колонии с целью выяснить состояние общественной системы здравоохранения.

Кэлхаун ждал ответа на запрос и рассматривал диск планеты.

— Судя по карте, — заметил он, обращаясь к Мургатройду, — город расположен на берегу вон того залива.

С поверхности пришел наконец ответ. В динамике космофона раздался удивленный голос:

— Что? Что вы там такое сказали?

— Корабль медслужбы “Эклипсус-20”, — терпеливо повторил Кэлхаун. — Прошу координаты посадки. Масса пять — ноль тонн. Цель визита: планетарная санинспекция.

— Медкорабль? — с еще большим удивлением сказал голос. — Великие Небеса! — Судя по тону, человек у микрофона отвернулся в сторону: — Эй, вы только послушайте его!

Наступила тишина. Кэлхаун приподнял брови. Он не ожидал затруднений. Он должен был познакомить медиков Мариса-3 с последними достижениями в области медицины. Если даже эти сведения уже имелись на планете, добытые обычным путем обмена и торговли, Кэлхаун должен был в этом убедиться. В любом случае, через три дня он вернулся бы на борт медкорабля, посадочная решетка забросила бы “Эклипус-20” на орбиту, и Кэлхаун с Мургатройдом поспешили бы с докладом в штаб-квартиру Службы. Возможно, — хотя и маловероятно — он увез бы с собой какую-нибудь новинку, придуманную медиками этой колонии.

Кэлхаун нетерпеливо постукивал по приборной панели пальцами. Слишком долгая пауза. Наконец послышался новый голос.

— Эй, наверху! Отзовитесь!

Кэлхаун очень вежливо ответил.

— Ждите, — сдавленно сказал голос.

Послышалось неразборчивое бормотание. Люди, собравшиеся вокруг передатчика в пятидесяти тысячах миль внизу, совещались. Потом — щелчок. Кэлхаун снова вопросительно поднял брови — это абсолютно не вписывалось в рамки рутинной процедуры! Важность Медслужбы еще никто и никогда не оспаривал. Штаб-квартира местного сектора находилась в созвездии Кита. Сотрудникам приходилось работать с двойной и тройной нагрузкой и существовать Медслужба могло лишь благодаря согласию колоний помогать. Ведь Медслужба была чем-то вроде межзвездной клиники. Сюда собирался и отсюда распространялся новый опыт лечения и диагностики, а время от времени местная служба входила в контакт с аналогичной штаб-квартирой соседнего сектора. Например, новой технологии генной селекции понадобилось всего пятьдесят лет, чтобы пересечь Галактику. Неплохая скорость, учитывая, что полет по прямой в овердрайве занял бы три года. Медицинская служба стоила затраченных усилий. Десятки колоний выжили только благодаря помощи медкораблей. И никогда, нигде медкораблю еще не отказывали в гостеприимстве.

— Слушайте, внизу! — нарушил молчание Кэлхаун. — В чем дело? Вы думаете меня сажать?

Молчание. Потом, совершенно внезапно, кабину наполнил оглушительный грохот. Вибрировало все, что могло вибрировать, подпрыгивать, дребезжать и стучать. Отключилась система освещения — сработали предохранители. Затарахтел клаксон детектора наружных объектов. Вскрикнул индикатор температуры корпуса. Внутреннее гравиполе дало всплеск интенсивности и полностью исчезло. Пульт словно сошел с ума. На несколько секунд воцарился бедлам.

Потом все стихло. Мертвая тишина. Невесомость, темнота. Где-то жалобно мяукнул Мургатройд.

Кэлхаун вспомнил книгу, которую читал во время полета. По книге, он имел дело с “неблагоприятными последствиями”, нацеленными, скорее всего, на прекращение существования медкорабля.

— У кого-то чешутся руки, — подчеркнуто спокойно сказал Кэлхаун. — Черт подери, какая муха их укусила?

Он щелкнул клавишей экранов. Видеоэкраны имели сложную чувствительную систему предохранителей, потому что нет в космосе объекта беспомощнее ослепшего корабля. Экраны, вопреки надежде Кэлхауна, не загорелись: значит, предохранители вовремя не сработали.

Волосы на затылке Кэлхауна зашевелились. По мере того, как глаза привыкли к темноте, он начал различать слабое флюоресцентное свечение и понимать, что произошло. Посадочная решетка “шлепнула” медкорабль силовой “ладонью”, рассчитанной на посадку лайнера массой в двадцать тысяч тонн. Такая энергия парализовывала любой прибор и сжигала любой предохранитель. Это не было случайным совпадением и несчастным случаем. Они поняли, с кем имеют дело, переспросили, велели подождать… Да, попытка уничтожить медкорабль налицо.

— Возможно, — сказал сам себе Кэлхаун, окруженный чернильной темнотой кабины, — прибытие медкорабля невыгодно вследствие чьего-то нехорошего поступка и теперь они стараются от нас избавиться. Очень на то похоже.

Мургатройд жалобно завыл.

— И мне кажется, — холодно продолжал Кэлхаун, — что кое-кому не помешает хороший ответный пинок.

Обратная связь!

Отстегнув привязной ремень, он нырком пересек кабину, открыл металлическую дверцу. То, что он сейчас делал, обычно производилось в пункте обслуживания посадочной решетки людьми в толстых изолирующих перчатках. Чудовищная энергия уходила на ввод в овердрайв даже пятидесятитонного корабля и чудовищная энергия возвращалась в аккумуляторы, когда корабль выходил обратно. Теперь Кэлхаун перекинул контакты так, что всю эту энергию можно было сбросить на посадочную решетку.

Он поплыл обратно к пульту.

Корабль дернуло: посадочное поле решетки безжалостно затрясло корпус. Кэлхаун успел схватиться за спинку кресла, но новый жестокий толчок едва не вырвал кресло из его рук. Если бы он не удержался, ускорение расплющило бы его о стенку. “Эклипсус-20” висел как бы на одном конце рычага с плечом в пятьдесят тысяч миль, и сейчас этим рычагом старались как следует его потрясти. Для этого требовались специальные переключения и настройка посадочной решетки. Кто-то их сделал. Новый толчок, в другую сторону. Кэлхаун старался не выпустить спинку. Опять толчок. И еще один. На этот раз повезло — его бросило прямо в кресло.

За спиной сердито шипел Мургатройд — его пронесло через всю кабину, а всеми четырьмя лапами и хвостом зверек пытался за что-нибудь зацепиться.

Кэлхаун едва успел щелкнуть ремнем, как последовал новый рывок — опоздай он на долю секунды, и его макушка протаранила бы потолок. Жуткий всплеск ускорения. Кэлхаун пытался дотянуться до пульта. Рывки становились все чаще, и у него начала кружиться голова. После особенно мощного рывка он на секунду потерял сознание, но каждый раз, когда руки попадали на пульт, Кэлхаун пытался привести в действие нужную цепь. Почти все цепи пережжены, но эта…