Иной жизни для себя не представляю! Книга четвертая (СИ) - Страница 13
читал, со всякими чертежами и формулами. И друзей у тебя я не видела. И
со мной никогда не ругался! А потом….», - немножечко помолчала, и уже
34
тише и ласково продолжила, - «я подруг послушала, что их мужья
вытворяют дома и какие они козлы, и поняла, что ты лучше всех! И на
работе тебя уважают! И… даже в постели с тобой каждый день
приятно….баловаться!»
Дальше, когда Инночка лежала рядом и лицом к нему, столь
приятные слова слушать Андрей не смог. Руки сделали заложенное
природой движение, и она – без возражения! – оказалась на спине, а он на
ней, и оба сегодня уже второй раз, спеша и помогая друг другу, полетели в
миг блаженства.
Вернувшись из гостей, Света быстренько переоделась и плюхнулась
на кровать, предупредив:
«Час дай мне отдохнуть – не лезь, не приставай, не вздумай
разбудить!»
Я улыбнулся, поцеловал ее в щечку, и ущел в другую комнату. Что
бы заняться срочным делом. Достал лист бумаги, с расписанными по дням
событиями прошлой недели, и прежде всего кое о чем над ним
повспоминал.
По словам Андрея, в «Понедельник», у соседа что-то грюкнуло. Но
точно не шкаф упал, потому что того не было, и с большой степенью
вероятности не ведро. А если был выстрел?
Я еще подумал, другого объяснения не нашел, и на бумаге под
«Понедельником» с правой стороны нарисовал человечка с ружьем,
вылетающим из нее дымком и пулей. Тоненько нарисовал, что б легко
стереть. Еще подумал, и ниже ружья нарисовал мокрую тряпку на доске –
это в комнате наводилась чистота, после выстрела. На которую Андрей
обратил внимание во «Вторник», когда слегка под шофе (приходил ко мне с
бутылкой вина) вздумал проверить, не застрелился ли сосед случайно. Но
наводилась она раньше, по крайней мере ночью. Днем то канавщик был в
поле, махал лопатой.
И что получается? Да никогда ни у одного канавщика не возникнет
желание ночью делать уборку, тем более мыть пол! Значит, была причина.
А если выстрел реален, то реальна и кровь после него. И эту кровь сосед
Андрея ночью и замывал!
Я тут же ружье с дымком и пулей на бумажке жирно обвел, что б
уже невозможно было стереть. И посчитал, что выстрел – был! А после нее
была кровь, которая и замывалась! Подрисовал человечка, которому пуля
летит в голову.
Теперь пойдем дальше: во «Вторник» мы с Игорем Георгиевичем
ездили рано утром на рудное гнездо выставлять скважины, и видели дымок.
Вчера до обеда мы с Докой место костерка нашли, а в нем остатки
сожженной не рабочей одежды. И что получается? А то, что в ночь на этот
же «Вторник» из партии вынесли труп в разобранном виде, бросили его в
глухом месте в старую скважину ( к которой в этом году никто на машине
не подъезжал), а одежду в сторонке на костерке сожгли. Потом, наверное,
35
этой же ночью, или утром, сосед Андрея и сделал у себя капитальную
уборку.
Я еще подумал над бумажкой: все сходится! Даже момент
появления запашка из скважины: расчлененный труп появился в ней ночью
на «Вторник», пролежал этот день, потом «Среду», и проявил себя
запашком в «Четверг».
У меня последние сомнения отпали: убийца Ивана Лопатина – сосед
Андрея! Он же и ювелирный обчистил, по другому не получается. Но как
все умно организовал, как решился на убийство невинного человека, только
ради того, что бы отвести следствие в сторону?
Бог шельму метит – еще раз убедился в этом. Ну кто, если не он,
свел убийцу, который наверняка знал о старой скважине в глухом месте, и
нас, геологов, которым это место срочно понадобилось для бурения
скважин? Мы же с Игорем Георгиевичем можно сказать, чуть ли не нос к
носу с убийцем встретились рядом с рудным гнездом, куда поддонок
перенес из партии расчлененный труп, костерок не успел потухнуть, на
котором он сжигал его одежду!
Я даже руки потер, от удовольствия, что все у меня так хорошо
сходится. И… вспомнил о пробном мешке, который заметил возле дорожки,
при возвращении с рудного гнезда в партию пехом. Его то куда приклеить?
Никуда не получалась, пришлось придумать фантазию: когда я и главный
геолог ехали на рудное гнездо выставлять скважины, подонок только от
костерка в партию возвращался! И нес с собой этот мешок, для чего-то он
был еще нужен. Нас заметил, мешок бросил, и возвращаться за ним
побоялся! Нестыковочка? Да нет, получается, что в партии у него еще что-
то осталось, для этого пробный мешок он и нес. Но что? Память еще раз
подсказала: кисть руки, которая преступнику пока была нужна. По
большому, ради этой кисти, что бы наследить ею в ювелирном, он человека
и грохнул, без всякой жалости.
А здесь, как я и ожидал, дверь в дом заскрипела, и я кинулся на
выход, не дать Доке ворваться в комнату и разбудить жену. Вернул его на
крыльцо, и по мрачному виду понял, что дела у него, то-есть разговоры со
знакомыми по поводу возможного выстрела в партии, результата не дали.
Он мне это тут же подтвердил:
«Пошли ко мне. На душе мрак, выпить хочется», - не стал
сопротивляться, и мы пошли. Только я сразу начал рассказывать свои
измышления, как-то незаметно мы сбились с пути, и оказались вне поселка
на свалке, где и устроились на подходящих железяках. Выслушав меня,
посмотрев схему событий, с последними внесенными уточнениями, Дока
немного расстроился:
«Я как гончая пол дня бегал по партии, расспрашивал насчет
стрельбы в понедельник-вторник – и ничего, полный ноль. А ты за столом
сидел, водку пил – и все разузнал! Ну почему я такой невезучий?»
«Ты лучше подумай, что нам дальше делать!» - это я напарнику, что
бы он успокоился. И предложил мне поехать в Мирный к оперу Михаилу,
36
продемонстрировать схему развития событий на неделе. Показать
настоящего преступника, убийцу и похитителя драгоценностей в
ювелирном. Дока внимательно на меня посмотрел – как я понял, оценивая
степень отравления алкоголем – и не замедлил предложить:
«К Михаилу едем, прямо сейчас! Что б этот поддонок ночью не
улизнул из партии с драгоценностями!» - и побежал к своему дому. Я,
естественно, за ним.
Двух наглых типов, ворвавшихся в квартиру, Михаил встретил без
особого восторга. Но, когда ему показали схему развития событий за
неделю, задумался.
«Сочинять вы умеете», - это вместо благодарности, - «все логично,
все красиво, но», - закурил сигарету, - «улики, насчет предполагаемого вами
убийцы, только косвенные», - и по очереди нас с Докой оглядел.
«Но выстрел то – в комнате был!» - отреагировал Дока.
«Не однозначно, мог канавщик, как он говорил, и ведро с водой
уронить», - Михаил стоял на своем.
«Но в партии все уже о расчлененке в скважине знают, и убийца
тоже! Он же может в любой момент исчезнуть! С драгоценностями из
ювелирного!» - Дока на своем стоял тоже.
Опер молча докурил сигарету, потушил ее в пепельнице, и
поднимаясь из-за стола, буркнул:
«Посидите!» - пошел, как мы поняли, к телефону в другой комнате.
Вернулся минут через десять, веселым:
«Можете ехать домой, все решилось», - и за стол не присел,
показать, что нам пора из квартиры уматывать. Но мы сидеть нахально
продолжали, все же ожидания от Михаила разъяснения, что решилось и
как. Противостояние затянулось на минуту, дальше опер не выдержал:
«На сутки канавщика задержим, для выяснения личности. За это
время нужно найти в его комнате пулю, которой Лопатину прострелили
голову, и следы его же крови на полу. Вернее, в щелях между досками
полового покрытия», - и мою бумажку событий недели забрал. Теперь мы с
Докой переглянулись, и улыбнулись: дело сделано!