Иной мир. Разведчик - Страница 19

Всё-таки вывалился…

– Напугал, дебила кусок! – Антон Балмаков, возле ног которого Макс упал, был вооружён автоматом и по виду сильно напуган. Держал товарища на прицеле, нервничал, постоянно оглядывался по сторонам. А где-то над головой звучал сильный храп. Неужели на крыше?

– Голова… – пробормотал Ефименко, пытаясь подняться. – Воды… пить хочется…

– Я тоже пить хочу! – рыкнул Антоха, поднимая товарища. – Вы что, идиоты, другого времени побухать не нашли? И где вообще бухло нашли?

Макс, немного очухавшись, начал понимать, где он находится. И даже вспомнил как они приехали в это место. А вот дальше он не помнил ничего, потому что отключился. Полковник Жданов кажется говорил о каком-то старике, который должен собрать раздробленную пулей ногу Олежки Киселёва. Так, а где сам полковник? В машине его не было, может в багажнике? И кто так сильно храпит на крыше?

– Жданов, он это… – Макс, покачнувшись, указал на крышу внедорожника. – Он там, да?

– Там, где же ему ещё быть! – взвизгнул Антоха. – Ещё должен быть Бакуна, негр-следопыт, его вы где потеряли?

– Так нет его…

– Я знаю, что нет его, поэтому и спрашиваю где он!

Макс помнил, что приехали они в это место вечером, а сейчас была ночь. Значит поспал он немного и об этом говорил тот факт, что протрезвел не до конца. Вода, нужно было срочно найти её, напиться вдоволь и завалиться досыпать положенное. Если в таком состоянии продолжать бодрствовать, то можно инсульт поймать. Мозг, одолеваемый болью, думал лишь об одном: как от этой боли избавиться!

Антон, схватив товарища за плечи, и сильно тряхнув, рыкнул:

– Макс, я спросил тебя где Бакуна? Отвечай!

– Мёртв… – сумел вымолвить Ефименко и согнулся в приступе тошноты. Трясти его не стоило, чревато негативными последствиями было такое действие.

– Да-да, мёртв! – донеслось с крыши. – Мертвее мёртвого мой следопыт, уже похоронен! Со всеми почестями, как он и просил…

Полковник, помолчав секунду, снова громко захрапел.

– Макс, он что, во сне нас слышит и отвечать умудряется? И как же так вышло, что Бакуна погиб? Он ведь нормальным парнем был, хотя и знал его не так много…

– Не знаю я, Антох… ты это, лучше воды мне дай, она вроде в багажнике была… я сейчас сдохну, реально сдохну, башка развалится к чертям…

– Вода тут бессильна, нужно средство понадёжнее! – сказал кто-то хриплым голосом.

Антон развернулся так резко, насколько это было возможно, но всё равно не успел. Получив в лоб чем-то достаточно твёрдым, он понял, что сел на задницу и при этом лишился автомата. В глазах кружились звёзды, которые к тому же ещё и хоровод водили. Пока пытался справиться с расшалившимся зрением, он услышал рекомендацию:

– Мальчик, отныне и впредь уясни: никогда, что бы не происходило в твоей жизни, не направляй на меня оружие, если хочешь и дальше топтать своими ножками землю этого мира! Я дядя с принципами, которые соблюдаю всегда и везде. Всех, кто направляет на меня оружие убиваю. Ясно тебе?

– Да ладно тебе, Митька, не начинай, – послышалось с крыши. – Ты так всем говоришь, но обещание никогда не выполняешь. По себе знаю, а я ведь тебя полноценно на прицеле держал и даже застрелить хотел. Что поделаешь, новичком был, тупым и напуганным. Господи, как же давно это было, будто сотни лет прошли. Рад встречи, Мить, искренне рад, давно не виделись. Парней не обижай, они новички, на мордах у них всё написано. Ха-ха, ты не поверишь, но это спецназ КГБ Беларуси. Смешно и обидно! Мить, я вообще сплю, если что, так что сам знаешь, что будить меня не надо. Сам приду, когда высплюсь. Забирай оболтусов, одного подлечить надо и всё до их пустых головок донести. Пусть знают, в каком котле им теперь до конца их жизней вариться. А жизни здесь, давно известно, долгими не бывают. Но к всеобщей радости бывают и исключения. Я и ты, Мить, тому живые примеры…

Услышав продолжение храпа, Антон, оклемавшийся от удара по лбу, пробормотал:

– Точно во сне всё слышит, думает и даже отвечать может…

– Воды! – взвыл Макс. – Я сейчас сдохну…

Митя оказался стариком, лет ему было много, может семьдесят, а может и поболее. Огромная седая борода выдавала, и морщинистое лицо, какое бывало только у людей преклонного возраста. Ростом он был обижен, от силы метр шестьдесят в нём нашлось, но зато не обижен природой на ширину плеч оказался. Про таких говорили, что сам себя поперёк шире. Крепость телесная с годами не потерялась, хотя не стоило сомневаться, что в молодости он был ещё шире. Как ни крути, но года своё взяли и продолжали брать.

Оценив огромный кулак деда Мити, Антон подумал, что таким по лицу лучше не получать, потому что оно, лицо, может провалиться вглубь черепа. Интересно, чем же его огрел по лбу этот старик? Если кулаком, то наверняка в пол силы, а может даже в четверть бил. Ударил бы в полную и тогда устал бы лететь Антошка.

– Головка болит, верно? – дедушка Митя, вернув Антону автомат, присел на корточки рядом с Максом. Покопавшись в многочисленных карманах старой камуфляжной куртки он вытащил маленький стеклянный бутылёк и сказал: – Вот это в количестве двух полных крышечек надо добавить в стакан воды, а затем выпить. Три крышки не добавляй, иначе пожалеешь. Две и не более.

– Антох, помоги, сделай… – взмолился Макс, для которого малейшее движение было страшной мукой.

– Сделай, раз он не в состоянии, – кивнул Антону Митя и грозно добавил: – И побыстрее, потому что я уж больно шибко не люблю, когда медлят!

Выпив воду, разбавленную какой-то кислятиной и запив её простой водой, Макс понял, что ему почти сразу же начало становиться легче. За какие-то минуты головная боль испарилась, сознание прояснилось, а в теле появилась удивительная бодрость. Захотелось делать что угодно, лишь бы не сидеть на месте. С Лёхой, которого разбудили принудительно и влили тот же состав в горло, всё повторилось, живчиком стал, будто и не пил совсем.

Убедившись, что Олег Киселёв не транспортабелен, старик Митя приказал Максу и его товарищам сделать носилки из подручных средств. Когда понял, что недавно прибывшие земляне навыками не блещут, сильно обматерил их и всё сделал самостоятельно.

Олег, пребывающий под действием наркотической травы, никак не отреагировал на смену транспорта. Что в багажнике ехать, что в носилках трястись, всё ему по барабану было. А вот Максу, Лёхе и Антону не по барабану, потому что тащить раненого товарища им предстояло не один километр. По джунглям, которые и без груза труднопроходимы. «Приключения» не прекращались ни на час…

Дед Митя, остановившись, посмотрел по сторонам, пробормотал что-то непонятное и потянулся к карману, в котором он хранил пенал с трубкой и табаком. Присев на удобно подвернувшееся бревно, старик занялся неспешной подготовкой к любимой процедуре, зовущейся курением. И спокойно заговорил:

– Я, ребята, вообще-то не такой злой, как вам кажется. И вот смотрите вы на меня как волки на теленка, наверняка убить хотите, но непонятно мне, чем я заслужил такое отношение к себе. Уверен, что думаете, что я привал сделал, чтобы дымком побаловаться, но будете неправы. Вижу, что притомились вы немного, поэтому и присел, негоже таких хилых как вы до смерти выжимать, помереть можете ненароком, надо вам отдыха дать. Минут десять-пятнадцать, так думаю, будет достаточно. Отдыхайте…

Лёха, который всё время тащил заднюю часть носилок в одиночку, избавился от надоевшей ноши простейшим способом, он разжал руки и две жерди упали на землю. Как это отразилось на самочувствии раненого Олега ему было наплевать. Даже если бы тот прямо сейчас сдох, то он не особо бы расстроился.

Макс и Антоха, тащившие носилки спереди вдвоем, бросать их не стали, но товарищу за содеянное высказали по полной программе. Ругались не долго, какие-то секунды, потому что все трое настолько устали, что даже на негатив сил не осталось. Отбитые падением носилок руки по сути были сущим пустяком в сравнении с тем, что было до этого. А до этого был жуткий переход по джунглям длиною километров в пять, не меньше.