Иной мир - Страница 2

Что она делает здесь? Зачем она сюда пришла? Придумала! Она пришла покупать платье. Короткое яркое платье на лето. И никто не догадается. Вот кошелек... Как, и это все? Наличные деньги Даниэль Ван Рейбеккен - только не надо хохотать вслух... На самое простенькое платье, наверное, хватит.

Так много разных отделов! Забавное место - этот супермаркет. Телевизоры! Зачем ей телевизоры, боже, как смешно, в жизни не встречала ничего смешнее...

Но где же платья? Где? Искать, искать... Сейчас эти люда заметят, что она не в состоянии ориентироваться здесь, и тогда... Кстати, почему они все попадаются ей навстречу? Трудно идти вперед... Как против течения бурной реки... Они уходят! Куда?!

- Мадемуазель, наш магазин закрывается.

Пустота, пустота, пустота... Да-ниэль, Да-ниэль, Да-ниэль... Ей что-то сказали. Надо вспомнить, надо немедленно вспомнить, что именно... Вот что! Они хотят, чтобы она ушла. Ушла под дождь, в сумерки, во мрак, туда. где ее ждет убийца... Они все заодно! Где же, где же, где же отдел с летними платьями? Как все кружится перед глазами...

Нет!!!

Он стоит в проеме стеклянных дверей, у него уже нет арматуры, но зато он не один... А они о чем-то шепчутся между собой, эти продавщицы, они все в одинаковой форме, как солдаты карательной армии...

- Мадемуазель, если вам угодно, мы задержим закрытие магазина, но будьте добры выписать чек - сто пятьдесят франков за каждую минуту вынужденной...

Как она посмела?!!

Продавщица отняла руку от щеки - красные пятна проступали прямо-таки на глазах. В душе Антуан был всецело на стороне той девушки, чьи каблучки сейчас стучали где-то вверху, на втором зтаже. Эта накрашенная девица напрашивалась как раз на такую оглушительно-звонкую пощечину.

Они о Бернаром аккуратно пристроились у стенки рядом с выходом и проболтали до самого закрытия. В супермаркете уже никого не осталось, они тоже собрались уходить, когда случился этот скандал.

- Ни за что, - стонала накрашенная продавщица. - Ни за что! Эти богачи думают, что если простая девушка...

- А ты уверена, что это она? - спросила другая продавщица.

- А как же! Их все время показывают в светской хронике. Ван Рейбеккен с дочерью! Самая богатая наследница в Европе!

- Но ведь тогда, - продавщица постарше наморщила лоб, - что она здесь делает? И почему не хочет уходить? Знаете, девочки, по-моему , у нее не все дома.

Первая девица покрылась смертельной бледностью, и следы маленьких пальцев Даниэль Ван Рейбеккен еще ярче выступили на ее напудренной щеке.

- Но она опасна! У нас есть оружейный отдел! Надо немедленно вызвать полицию!

Антуан стоял слишком далеко, чтобы как следует разобрать их птичью трескотню. Но это слово он услышал хорошо. Полиция! Уж он-то знал, что это такое. Полиция - это когда тебя хватают и запихивают в машину, и обещают разобраться потом, но никто ни в чем не разбирается, а только ломают человеку жизнь, и счастье, если удается восстановить ее через какое-то время. Когда-то Антуан прошел через все это, и ни за что не желал подобного этой незнакомой сказочно-красивой девушке...

- Не надо... полицию, - выговорил он, непроизвольно трогая за рукав Бернара.

Бернар кивнул головой и шагнул вперед. И тут же, как по команде, повернулись головы в наколках, и продавщицы хором выдали сдавленный стон. Узнали! Антуан усмехнулся и отступил в тень. У Бернара получится лучше. У него всегда все лучше получалось.

- Девушки, вы разрешите мне подняться наверх?

Наверх, наверх... Как болят ноги и свистит дыхание - это потому что она не занималась спортом. На втором этаже они ее не найдут. Кому придет в голову искать на втором этаже? И здесь никого нет... Никого!

Краски... Музыкальные инструменты... Летние платья! Какая же ты глупая, Дани, зачем они тебе теперь? Меха... Огромные, как пещеры, косматые шубы - вот где можно спрятаться!

Как душно! Мягкая пещера засасывает, обнимает мохнатыми щупальцами, беззвучно урча от удовольствия... Меховая лапа придавливает лицо, и уже совсем нечем дышать...

Вырвалась! Бежать, бежать подальше от этих шуб-ловушек... Мебель, хрусталь, косметика, карнавальные костюмы... Шаги? Нет, этого не может быть, ведь никому не догадаться, что она... Шаги!!! Что делать?! Зачем она убежала из мехового отдела?..

Вот он поднимается по лестнице - высокий, широкоплечий, элегантный. Где-то она его видела - да, он стоял внизу рядом с тем убийцей, нет, еще где-то раньше... Она даже знала когда-то его имя... Имя... Да-ниэль... Куда деваться от этой навязчивой ненаписанной песни?

Уже не скрыться... Он идет прямо на нее, фатальный, неотвратимей, как горная лавина, Мучительно знакомое лицо, обрамленное длинными, до плеч волосами и перерезанное линией аристократических усов. Лицо... Карнавальные костюмы!..

В этой черной полумаске со спадающей ниже искрометной вуалью, он ее не узнает. А если надеть еще эту широкополую шляпу с топорщащейся по краю оборкой...

- Здравствуйте, мадемуазель.

Улыбнуться. Непременно улыбнуться, иначе он убьет ее сразу. Она не даст! Она будет бороться за свою жизнь во что бы то ни стало!

- Добрый вечер, мсье. Вы, вероятно, удивлены, встретив меня здесь. Я сама удивляюсь странной необычности сегодняшнего вечера. Меньше всего я ожидала встретить здесь вас...

Вспомнила! Кабальеро Хуан - вот его имя.

- ...кабальеро Хуан.

И вот так же и дальше. Говорить, говорить, говорить! Заставить его поверить в свою ошибку. Как сверкают продолговатые светлые глаза... Глаза наемного убийцы, не знающие жалости.

- Вы не предложите мне руку? Знаете, я с детских лет не могу долго находиться на одном месте. Начинает казаться, что мимо проходит что-то неповторимо-важное...

Какая ледяная рука! Только бы не отдернуть свою, только бы не закричать от ужаса близости этого человека... Это должно получиться, то, что она задумала, непременно должно, только бы выдержать, не сорваться, не покатиться вниз по чудовищной осыпи...

Неужели это она хохочет - дико, неудержимо, как морская птица? От хохота сотрясаются стены, лопаются стекла, прорываются ливнем небеса... Прекратить! Немедленно прекратить это!

Вот. Они пришли.

- Вы любите музыку, кабальеро Хуан? Мне кажется, все должны ее любить.., - ее руки тянутся за полированной гитарой, а он рванулся между ней и стеллажами, и сейчас... Нет, он только снял гитару с высокой полки и протянул ей. - Ведь нет ничего прекраснее музыки... Да-ниэль...

Негнущиеся пальцы поддерживают мелодию дрожащим аккордом. Нет, только не это! Другую, про отважного кабальеро и девушку в башне. Кабальеро... Кабальеро Хуан... Изысканно-утонченный овал лица и длинные глаза, вспыхивающие изнутри бриллиантовыми огнями Бесконечно прекрасные глаза заклятого, непримиримого врага. Врага, которого надо убить.

Бернар взбежал вверх по длинной и широкой лестнице. Эта девушка должна быть где-то здесь. Он еще сам не знал, зачем решил поговорить с ней, он действовал, повинуясь какому-то смутному, неосознанному чувству. С каждым шагом это чувство крепло, но не могло принять конкретной формы. Медленно двигаясь вперед, он повернул голову чуть влево - и вдруг увидел ее.

Тонкая, как луч света, девушка стояла, вся подавшись вперед, и узкие туфельки на высоких каблуках создавали иллюзию, будто она висит в воздухе в нескольких миллиметрах от пола. Романтически-изогнутые поля черной шляпы бросали тень на ее лицо, и Бернар не сразу заметил, что эта девушка в маске. В маске! Так странно было видеть это не в безумной пестроте карнавала, а здесь, в таинственной тишине, залитой холодноватым светом.

Они стояли друг против друга, и Бернар вдруг понял, что может простоять так вою жизнь. Он смущенно улыбнулся и, словно в первый раз в жизни размыкая губы, произнес:

- Здравствуйте, мадемуазель.

За черной искристой вуалью он уловил ответную улыбку. Ее необыкновенные распахнутые глаза чудно светились в прорезях маски , и Бернар вспомнил, что уже видел сегодня эту девушку. Нет, там, на первом этаже, он не рассмотрел ее, но он видел ее раньше, на мокром от дождя асфальте, и теперь он узнал то же странноватое влюбленное выражение глаз и ту же красную газовую косынку.