Инновационная сложность - Страница 28

Следует заметить, что сложившаяся сегодня в науке ситуация, напоминает времена инквизиции, когда всякая идея, противоречащая тому, о чем говорится в священном писании, рассматривалась как ересь, а ее авторы подвергались жестокому остракизму. «Священное писание» в науке сегодня – это все, что отложилось в классификаторе под названием УДК. Ныне вся научная периодика ориентирована на предметное, узко-дисциплинарное знание, – на те профильные науки, иерархизованные по канону УДК, что порождены картезианским императивом «разделяй сложное целое на части и исследуй их по отдельности». Социальная версия этого императива: «Разделяй и властвуй!», «Кесарю – кесарево, божье – Богу»; библейские версии: «Кто не со Мною, тот против Меня» (Лк 11:23) и «кто не против вас, то за вас» (Лк 9:50; Мк 9:40). Все иные варианты, реализующие, в частности, концепцию системного синтеза знания, высокий академический синклит относит к разряду псевдонауки и отвергает, что называется, с порога, а их авторов позиционирует как лжеученых. И даже самую мысль о том, что ныне, на стыке тысячелетий, пришло «время собирать камни», сменившее «время разбрасывать камни», этот синклит, захвативший «академический Олимп», усвоить не в состоянии. Нечто подобное в свое время пережил Макс Планк, создавая «теорию квант»: придут новые поколения ученых и примут ее как должное, говорил он с горечью, когда нынешние светила от науки (его современники), не способные ее воспринять, перемрут как динозавры. Нобелевский лауреат И. Пригожин детерминизм уподобил пародии на науку. «Цивилизация, – констатировал он в совместной с И. Стенгерс книге, – достигла необычайных высот в искусстве расчленения целого на части, а именно в разложении на мельчайшие компоненты. Мы изрядно преуспели в этом искусстве, преуспели настолько, что нередко забываем собрать разъятые части в то единое целое, которое они некогда составляли»[108]. Это его признание говорит о кризисе «заблудшей цивилизации», потонувшей в детерминизме, рационализме, логикоаналитизме при почти полном игнорировании системного синтеза, науки интеграции, восстановления гармонии и целостности.

Всякая сколько-нибудь значимая теория возникает и развивается в удовлетворение соответствующих назревших, соразмерных времени, насущных масштабных социальных потребностей. Она и появляется на свет в качестве ответа совокупного общественного интеллекта на этот социальный заказ, выдвинутый со стороны общества. Именно такой была логика, разработанная Аристотелем для нужд Александра Македонского, вознамерившегося образовать империю на необозримых просторах земной Ойкумены. Ее вообще следует рассматривать в системе управления массами людей как инструмент воздействия на представителей нижестоящих уровней управленческой пирамиды, как действенное орудие доказательства истинности тех положений, которые угодны тем, кто эту пирамиду возглавляет. Уже сам принцип бинарных оппозиций типа «да – нет», «истина – ложь», «хорошо – плохо», «прекрасное – безобразное» и других, страхует от непониманий и недоразумений хотя бы тем, что здесь полновластно действует так называемый закон исключенного третьего, допускающий выбор лишь в ключе «либо-либо». Это придает силу онтологического статуса только одной из противоположностей (полярностей), и, согласно этому закону, составляет не выбор на пути к установлению компромисса, а только лишь возможность агрессии и борьбы за полное ниспровержение того, на чем зиждется другая противоположность.

Поэтому главный принцип "Divide et impera!" ("Разделяй и властвуй!") – выражает суть древовидной структуры, иерархии, порождаемой как действием логического аналитизма, когда познание идет путем разделения сложного на более простые составляющие, так и властными полномочиями поступающего точно так же первого лица империи, светской либо религиозной. Логика здесь представляет собой последовательность необходимостей. Вот оно, шекспировское: сведи к необходимостям всю жизнь, и человек сравняется с животным.

Но «век империй», с персонифицированными абсолютистскими устремлениями субъекта власти на ее вершине, закончился по неумолимым законам истории уже в начале прошлого столетия. Факт, который не смогли узреть и постичь позднее, на протяжении всего XX столетия, новоявленные диктаторы, претендующие на построение «тысячелетнего рейха» в том или ином его воплощении. Однако церкви и ее конфессий это не коснулось: там царит все тот же принцип, иерархи не намерены с ним расставаться. Принцип «разделяй сложное на простые составляющие, целое на части, и исследуй их по-отдельности», как основной в познании, привнесенный в эпистемологию Декартом, также остался, действует и поныне и даже играет главенствующую роль. К настоящему времени процесс ветвления знания по предметным областям и конкретным профилям изучаемого субстрата зашел столь далеко, что кажется немыслимой и даже абсурдной, кощунственной если не крамольной, даже сама мысль о их возможном сведении воедино.

В нынешнем виде наука, аналитическая по существу, представлена множеством преподаваемых в университетах дисциплин, профилированных по предметным спецификам. Навскидку можно назвать некоторые из них, и обилие их говорит само за себя. Это профильные ветви знания, которые все в основном с концовкой «логия»: социология, культурология, политология и кратология, историология, хронология, методология и онтология, гносеология и эпистемология, астрология и нумерология, тектология и праксе-лология, эдукология, биология и зоология, антропология и мифология, валеология и сонология, элитология и персонология, эниология и сайентология, этология и ноосферология, психология и педология, филология, семиологиия, лексикология и текстология, системология и структурология, миксеология и проектология, микология и бактериология, минералогия и геммология, экология, гематология, гепатология, бриология и энтомология, ихтиология и орнитология, дендрология, физиология, нейробиология, флебология, морфология, вирусология, урология, кардиология, гинекология, проктология, трансфузиология, анестизиология, фармакология, стоматология, оториноларингология, офтальмология, онкология, цитология, невропатология, геронтология, эмбриология, эпидемиология, эндокринология, гистология, геология, гидрогеология, гидробиология, климатология, реология, технология, радиология, эволюциология, археология, палеонтология, футурология, палеология, криология и гляциология, космология и т. д., и т. п. Все они представляют собой локальные универсумы специфически определенных реальных явлений и процессов. По такому же образцу дифференциации знания оформились изучаемые в теологически ориентированных учреждениях христология и демонология, и даже столь одиозные как стервология, указующая женщине путь поиска себя в «гендерном универсуме» – обретения самодостаточности, самоуважения, характерности, достойного социального, морального, гражданского и экономическое состояния.

Словом, кризис знания, а, следовательно, и всей современной цивилизации в целом, которая, как подчеркивают, зиждется на знании, не преодолен прежде всего потому, что недостает решительности принять новые каноны образовательного пространства, где должное место должно быть отведено интегративным методам, методам системного синтеза на основе всеобщих, трансдисциплинарных принципов. Ибо нельзя не видеть, что, говоря языком Екклесиаста, на смену «времени разбрасывать камни» уже пришло новое время – «время собирать камни». Поистине, пользуясь слогом Генриха Гейне, каждый новый век приносит и новые глаза.

Давая оценку учениям пифагорейцев, их концепции универсума, где важнейшая роль отведена числу, Аристотель отметил, что

«причины и начала, которые они указывают, пригодны к тому, чтобы восходить и к высшим областям сущего» (Метафизика, 990 а5). Но он подчеркнул: важны не числа как таковые, а их отношения. Успехи науки во многом обусловлены тем, что в ее базовых уравнениях производные суть отношения. Не случайно и то, что созданная в XX веке величайшая доктрина Универсума получила название теории относительности. К сожалению, теория отношений перешла из XX в XXI век, можно сказать, в зачаточном состоянии. И в том одна из причин глубокого кризиса науки в целом.