Инкубийственные тайны (СИ) - Страница 27

Итшуан внимательно вслушивался в смысл, при этом уплывая от звуков голоса Урстенеры, которая добавила лишь капельку вампирского гипноза. Эрстен отчитался сестре, что у мальчишки иммунитет, значит, надо брать его под свое влияние постепенно, не вызывая подозрений. Вот женщина и внушала нужное направление мыслей, лишь слегка усиливая напор своими способностями.

— Хорошо, что мой брат успел отследить твое перемещение в крепость одного нашего общего знакомого. Но зачем ты сбежал оттуда вместе с незнакомой демоницей?

— Почему незнакомой? — искренне удивился Итшуан. — Она представилась, ее зовут Алозия. Она подруга Жуана и, как потом выяснилось, моя сводная сестра по отцу.

— И как же выяснилось, что она твоя сестра, если ты даже не знаешь, кто твой отец?! — Урстенера постаралась не раздражаться, хотя наивность мальчишки злила неимоверно.

Вроде бы взрослый парень, и надо же… сводная сестра!..

— Она показала мне его портрет, — голос Итшуана дрогнул от обиды. Он прекрасно ощутил все те эмоции, что аусваинга попыталась от него скрыть. — Мы очень похожи, и у него был бурный тайный роман где-то лет двести назад, значит, он вполне мог оказаться моим отцом, потому что мне как раз сто девяносто три года, — тут юноша выдохся и закончил чуть менее прочувственно и значительно тише: — Даже если он не мой отец, то мой дядя или еще какой-то близкий родственник.

Урстенере, с детства окруженной любовью и заботой в материнском клане, трудно было понятно это отчаянное желание обрести семью. А у Итшуана даже на душе потеплело, когда он разглядел свое сходство с портретом, и тем более когда Алозия стала иногда обращаться к нему со словом «брат» и вставлять в разговоре «наш отец»…

Он даже чуть было не проболтался ей о матери, но удержался. И про то, что по договору достался клану аусваингов, рассказывать не стал.

Зато наслушался ужасов о жестокости этих страшных чудовищ и о том, как они измывались и обижали бедного Жуана.

Со слов Алозии выходило, что бедолага-инкуб, можно сказать, пожертвовал своей свободой во имя борьбы с монстрами, цель которых — найти средство, увеличивающее их плодовитость в десятки раз. Ради предотвращения этого кошмара он согласился следить за одним кланом аусваингов, став рабом другого аусваинга, но тайком передавая все полученные сведения ей, Алозии.

Гнев и страх у демоницы были искренними, а вот сочувствие Жуану — наигранным. И гордость за цель борьбы тоже вызывала сомнения.

Итшуан совершенно не понимал, кому верить и кто кого обманывает, но совершенно ясно ощущал ложь. Сначала он искренне всей душой поверил сестре, потому что очень хотелось. Она же его спасла из крепости аусваингов! Она обещала помочь попасть в храм. Она показала портрет и сказала, что это — «наш отец»…

Юноша даже решил, что это Жуан обманывает Алозию, рассказывая о своем тяжелом положении у аусваингов. Но вот это ее наигранное сочувствие… не просто отсутствие, а именно попытка его показать… она смущала. Путала. Было в этом что-то неправильное.

— Возможно, — почему-то аусваинга не стала спорить, хотя Итшуан чувствовал, что она с ним не согласна. Но женщина просто кивнула и даже улыбнулась, причем вроде бы… нет, не то чтобы весело… иначе…

Как же, оказывается, тяжело общаться, когда все вокруг не просто скрывают свои эмоции, а пытаются обмануть, делая вид, что испытывают совсем другие. В храме так поступали только жрецы, да и то не часто.

Урстенера подошла к Итшуану, положила ладони ему на плечи, взглянула в его карие глаза с резко увеличившимся зрачком, улыбнулась:

— Все будет хорошо!

И вдруг исчезла, ненадолго, буквально минуты на две. Озадаченный инкуб даже не успел как следует удивиться, когда аусваинга вновь оказалась рядом.

— Что ж, теперь я знаю, где твоя сестра прячет Алхора. Ты пойдешь со мной?

Итшуан задумался чуть ли не на те же несколько минут, что провел в изумленном одиночестве.

Алозия пообещала отвести его в храм, и она была демоницей, как и он. И, возможно, его сводной сестрой. И Жуан был одного с ним рода по матери. То есть эти двое были его семьей, и они боролись против аусваингов.

Аусваинги разрушили его храм. Конкретно эта аусваинга съела спасенных им людей.

Аусваинги — монстры, которые ищут способ, как увеличить свою численность, а семья Итшуана борется против них… И все внутри юного инкуба просто вопило о том, что его место рядом с семьей. Мало того, он должен предупредить сестру о том, что враг уже здесь и собирается идти освобождать второго врага, поимкой которого Алозия очень гордилась.

Вместо этого юноша глубоко вздохнул и кивнул головой: — Я сделаю все, чтобы вам помочь.

Ощущение при этом было отвратительное, словно предал самого себя. Но и отправить эту женщину одну, без его защиты, Итшуан не смог. И дело было не в договоре… совсем не в договоре.

Урстенера даже не сомневалась, что ее вампирский гипноз, изливаемый на юного инкуба малыми порциями, окажется сильнее всех его внутренних убеждений. Правда, на самом деле гипноз был почти ни при чем. Итшуана просто тянуло к аусваинге, как бледного ночного мотылька к ярко сверкающему пламени костра.

Но ни гипноз, ни притяжение, ни договор не смогли перевесить сто девяносто лет воспитания и наследственность. Поэтому, совершенно неожиданно для уже расслабившейся Урстенеры, юноша добавил:

— Но сначала вы расскажете мне всю правду о том, что вы искали в храме. Если уж я буду предавать свою семью, то хочу сделать это осознанно.

— По договору твой род по матери заботится о твоей матери, пока ты послушно выполняешь все мои пожелания, — напомнила Итшуану аусваинга. — А твоего отца я тоже нашла и пообещала ему помощь Алхора. Но вмешалась твоя сестра и выкрала сначала тебя, а потом и моего знакомого.

— Это ваши слова против ее, — инкуб озабоченно нахмурился.

В голосе Урстенеры звучали возмущение, раздражение, но лжи там не было. То есть она и правда нашла его отца? Но как тогда быть с Алозией? Она воюет против аусваингов, а их отцу нужна помощь аусваингов…

«Я запутался!» — этот жалкий лепет Итшуан не стал произносить вслух, хотя он действительно только что окончательно запутался в том, кому верить и как правильнее действовать. Аусваинги — монстры, и против них надо бороться, но он по договору входит в клан этих монстров, значит, он должен им помогать… или не должен?

— Вы не ответили мне про храм, — напомнил юноша Урстенере, словно это могло что-то изменить.

Женщина, откинув голову, долго изучала Итшуана, о чем-то раздумывая, а потом продекламировала нараспев:

«Давным-давно, когда-то в будущем, планету создал Кнектшунхир-ре и подарил ее любимому. Создал там жизнь и поделил энергии людские поровну, добавив крови аусваинга и многих демонов своих. Чонянями назвав одних, им завещал питать других, не кровью, силою своей. И порождать от них людей.

И вскоре он открыл секрет — раз новое не порождается, решенье может быть одно: соединить попробуй разное и правильнее подели.

Запомни! Добавь лишь каплю крови в таинство — и женщин ульи породят.

Монахи в храме Тевавора секрет Кнектшунхир-ре хранят».

Придя в себя и увидев рядом хмурую рожу Эрстена, Жуан чуть слышно застонал и вновь закрыл глаза.

— Не притворяйся, — рыкнул аусваинг. — Мы тут одни, так что могу помочь отключиться по-настоящему. Заодно симметричность синяков настрою.

— А если мне видеть тебя неприятно? — хмыкнул парень. Но глаза открыл и с вызовом уставился на Эрстена.

Криво ухмыльнувшись, закинул руки за голову и слегка поморщился. Даже у инкубов с их повышенной регенерацией возможны сотрясения мозга, учитывая, как сильно его приложил Алхор.

— То есть ты за настрой симметричности? — уточнил аусваинг. — Левый скоро окончательно заплывет, могу правый подправить. До завтра никого видеть не будешь. Останешься наедине со своей совестью.

— Ой, только не надо красивых слов! — томно протянул инкуб. — Придержи их в себе.