Инкуб, или Демон вожделения - Страница 4

… Этой девушке, пожалуй, нет еще и двадцати. Даже сейчас смотреть на нее – сплошное удовольствие. Лицо выглядит пикантно бледным в обрамлении распущенных волос ярко-солнечного цвета. На ней платье из грубой ткани. Оно ей велико и висит как на вешалке, не доходя до босых ступней. Пустой желудок девушки протестует, урчит. Два дня ей не давали ничего кроме жалких порций воды. Она сидит на жестком деревянном стуле. Кругом мрачно, к закопченным каменным стенам прикреплены факелы. Смрада от них больше, чем света. Жирный дым жжет глаза и носоглотку, вызывает приступы кашля. К девушке приставлено трое мужчин. Они привыкли к смраду, их он не раздражает. Они – производное этого полумрака, дым и спертый воздух камеры для них естественная среда обитания.

Один из троицы, раздетый до пояса, выпячивает потную, волосатую грудь. Сбоку его торс вылитая бочка. Он стоит рядом с девушкой и пышет на нее удушливой скотской вонью. Второй сидит за примитивным письменным столом. Он готов записывать – перо наготове перед листом бумаги. По выражению лица можно понять, что все это ему порядком надоело.

Самый добродушный на вид третий. Но именно он внушает ужас девушке. У него седые волосы и глубоко посаженные глаза. Похоже, что когда-то был красив. Облачен в строгое одеяние магистра. Он произносит слова мягким, уверенным, хорошо поставленным голосом.

Каждый день Билл Картер, следуя стародавнему порядку, первым приходит в редакцию «Галэн Сигнала». Сегодня утром взор его не был безмятежно ясен, руки слегка дрожали, когда ключом отпирал дверь. Видно, вчера довелось здорово хлебнуть. Он прошел прямо к старинному печатному станку, с которым нянчился полжизни. Станок был действительно допотопный, но фирменный знак «Михле» смотрелся на нем гордо. Да и работал он прилично, вполне удовлетворяя скромные потребности «Сигнала». Сперва Билл, как обычно, достал из тайника под станком бутылку джина. Хороший глоток – и по всему телу потекла благость. Глаза прояснились, руки перестали дрожать. Можно приступать к делу. Билл слыл человеком очень дисциплинированным, работу свою любил и крайне редко пил… за порогом редакции.

Казалось, день обещал быть вполне обычным. Билл знал, как только он начнет набирать оставленные Лорой с вечера материалы, тут же появится она сама. Так и произошло. Выглядела она просто блистательно. Впрочем, как и всегда. Сияющие глаза, приветливая улыбка, от линий фигуры, подчеркнутых строгим платьем, можно зациклиться. Несмотря на шесть десятилетий за спиной, Билл не считал себя настолько старым, чтобы не оценить ее прелестей.

– Доброе утро, Билл, – поприветствовала хозяйка.

– Доброе утро, мэм, – вежливо ответил он.

И опять же, как всегда, Лоре понадобилось в последнюю минуту внести кое-какую правку: утро вечера мудренее.

– Билл, во втором абзаце статьи о налогах на собственность измени «справедливый» на «законный», – попросила Лора.

– Хорошо, мэм, – кивнул Билл. – Как говаривал ваш батюшка, если можно, то лучше использовать одноцилиндровое слово вместо четырехцилиндрового. Эта статья о налогах вообще-то немного длинновата. Вы не хотели бы ее подрезать?

– Нет. Если тебе нужна еще одна колонка, то перенеси продолжение статьи на третью полосу и сними кинообозрение.

– Это вряд ли обрадует Джо Прескотта. Я и так уже выкинул большое рекламное объявление его «Парадиза».

– Пусть скажет спасибо, ведь мы раскритиковали картину.

В то же утро, но чуть позже, блестящий черный порше Джулиана Траска остановился перед галэнской гостиницей. Джулиан вышел из машины, постоял с минуту, разглядывая причудливый фасад здания колониальных времен. Улыбнулся. Он знал эту постройку давно, за минувшее время в ней ничего не изменилось. Достав из багажника большой чемодан – другой поклажи не было, – Траск вошел в вестибюль.

Внутри гостиницы каких-либо заметных перемен тоже не произошло. И хозяин Джед Парди выглядел по-прежнему. Ему было около пятидесяти, когда Траск в последний раз посетил Галэн. Теперь в шестьдесят он казался все таким же. Джед занимался счетами за своей конторкой, когда подошел Джулиан. Парди глянул на него поверх очков:

– Помочь, сэр?

Он не вспомнил Джулиана или не узнал. И неудивительно. Ведь Джулиан в гостинице никогда не жил. Просто в былые времена он несколько раз тут обедал.

– Надеюсь, у вас найдется комната? – спросил Траск, присаживаясь на чемодан.

– Конечно. А вы надолго к нам? – поинтересовался Джед.

– Пока точно не знаю.

– Ну и ладно. Живите сколько хотите. Только распишитесь вот здесь, пожалуйста.

Комната, в которой несколько минут спустя оказался Джулиан, была просто очаровательна. Запах дерева, кружевные занавески, широченная кровать с пологом, державшимся на четырех столбиках. Все это было из другого века и так приятно отличалось от пластико-хромированных номеров мотелей, с безликостью которых Джулиан уже смирился.

Долгая дорога вымотала его основательно, и он чувствовал себя разбитым. Первым делом – в душ. Положив чемодан на кровать, он раскрыл его. Достал бритвенные принадлежности. Среди вещей виднелась старинная книга в переплете из толстого пергамента. Прежде чем пойти в ванную, он запер чемодан на замок.

Было уже около полудня, когда Джулиан Траск появился у редакции «Сигнала». Грохот печатного станка слышали даже на улице. Лора, сидя за столом, вычитывала гранки и так увлеклась, что не заметила, когда в комнату вошел посторонний. Он наклонился к ней и попытался перекричать грохот:

– Я могу заказать у вас визитки?

– Тисненные или обычные? – автоматически произнесла Лора, не поднимая головы. Потом она взглянула на заказчика и радостно воскликнула:

– Джулиан?

– Привет, Лора!

Силясь быть услышанной в типографском шуме, Лора крикнула Биллу:

– По-моему, пора обедать.

Билл кивнул и выключил станок. Затем дипломатично вышел. Они остались наедине.

– Давно мы не виделись, – заметила Лора.

– Слишком давно.

– Что тебя снова привело в Галэн?

– Не знаю, поверишь ли, очень захотелось…

– Меня? Или в Галэне у тебя в запасе есть еще какая-нибудь штучка? – рассмеялась она.

– Ты – единственная!

За шутливым тоном скрывался вполне серьезный интерес друг к другу.

Они познакомились одиннадцать лет назад. Джулиан читал тогда курс лекций в колледже Галэна. А семнадцатилетняя Лора была одной из его студенток. Вчерашняя школьница по уши влюбилась в молодого британца. И его непреодолимо влекло к ней. Но Джулиан был человеком очень строгих нравственных устоев. К тому же не забывал о существовании в законе статьи «о растлении несовершеннолетних». Если бы не эти два сдерживающих фактора, Джулиан только поманил бы пальцем и…

– Как бы там ни было, – переменила тему Лора, – появление в нашей дыре самого Джулиана Траска – повод для шикарного интервью. В кои веки Галэн еще удостоится такой чести? Это прямо-таки событие.

– Плохое или хорошее? – уточнил он. – Пара собственных книг, понятных лишь посвященным, и пасквиль в «Таймс» – этого маловато, чтобы считаться знаменитостью.

– Может, и так. Но с той поры, как ты читал здесь курс антропологии, ты многого добился. Чашечку кофе? – она поднялась и подошла к горячей плите, на которой в кофейнике булькал черный как смоль напиток.

– Спасибо. Мне со сливками, но без сахара.

– Ты пожалеешь об этом, поверь мне…

– Я вижу, что у тебя все идет нормально, Лора. На мой вкус твое детище – «Сигнал» выглядит гораздо привлекательнее, чем издания конкурентов. К тому же ты сама намного симпатичнее, чем, скажем, издатель «Империума» Вильям Аллен Уайт.

– Ну, спасибо, Джулиан.

– Конечно, это мнение лишь одного отдельно взятого мужчины, – добавил он.

– В избытке галантности тебя обвинить трудно.

– А я и не стремился к этому. Я просто воздаю должное уважение женщине, сражающейся на газетных баррикадах Галэна…