Ингви фон Крузенштерн - Страница 14

– Наконец-то! – раздражённо воскликнула Снежана, вскакивая с кресла и опаляя огоньками маленьких тёмных глаз.

Дверь закрылась. Я начал оглядываться – комната без кровати, но с небольшим диваном. Есть несколько кресел и стол. Только девушка не дала на это времени:

– Что так долго, Игорь?

– Простите, леди Снежана, – склонил я голову, – старался очиститься лучшим образом для вашего общества.

– Ну! Продолжай рассказ. Что там было с тем юнгой?..

Удалось легко вспомнить момент, на котором остановился ещё в экипаже. Эту историю мне рассказывал Бранд. Правда с его уст всё выглядело намного кровавей и жёстче, но я на ходу смягчаю и выдумываю романтические подробности.

В присутствии девушки, томление внизу живота только усилилось. Я стал постепенно влиять на её разум, сопровождая это всё уклоняющимся в близость рассказом. Герои уже не путешествуют, они заняты друг другом.

Дыхание Снежаны стало глубже. Рот немного приоткрылся, позволяя малиновым губам выглядеть ещё более чувственно. На щеках выступил румянец, а в глазах зажёгся особый блеск. Высокая же грудь приподнимается в такт, маня взгляд. Больше медлить не хочу.

Я сижу на диване и, улыбнувшись одними губами, поманил девушку пересесть ко мне с кресла. Её язычок быстро облизал малиновки и Снежана сменила место. С удовольствием ловлю аромат её волос.

– Дальше рассказ продолжиться с примерами, моя пылкая Снежана, – низким голосом вымолвил я, поедая её глазами.

– Я не против, – охотно отозвалась она и раскрыла руки в объятьях.

Меня понесла ревущая река страсти. Поцелуи, ласки, стоны – всё это фоном проносится мимо, я же мчусь к яркой цели познать темпераментную дочь графа полностью.

Вдруг, в коридоре послышались голоса. Один знаком, а второй я сразу, почему-то, приписал отцу красавицы, что, объятая пламенем желания, сейчас подо мной и чью грудь я ощущаю в ладонях.

– Это отец! – вымолвила она и краска тут же отлила от лица, едва не сделавшись меловым. – Что делать?!

Продолжение…

Я подскочил как испуганный кот, а Снежана успела поправить наряд, когда дверь распахнулась и в проёме возник граф, – русоволосый гигант с суровым взглядом и давящей магической аурой. Сразу понял, что дёргаться смысла нет.

– Так! – прорычал он. – Ты что за хмырь?!

– Я…

– Молчать, гад! – воздух от его крика сгустился и сковал меня, резко приподняв над полом. – Убью!

– Папа! Папочка! Стой, пощади Игоря. Он ничего плохого не сделал!

– Чего ты мелешь? Какой-то мерзавец заперся с моей дочерью в комнате и это, по-твоему, ничего плохого?!

Гнев графа только разростается. Я с досады заскулил, ибо ничего не могу поделать, даже пальцем пошевелить. Возле порога белеет лицом перепуганный слуга.

– Папа! Он спас меня в порту. Это правда. Я пригласила его к себе, чтобы…– замялась Снежана и все оправдания тут же рухнули.

– Чтобы что?

– Ну-у… послушать историю про моряков, – вконец смутилась она, а я, хотя это точно не отвечало вызову текущего момента, посмеялся про себя над манерой моих “рассказов”.

– Каких ещё моряков?! – вскипел граф Александров.

– Ты же знаешь, как мне нравятся истории про пиратов и морские путешествия, – уже в голос и подняв голову, сказала дочь могучего мага.

Я со страхом ловлю каждый его взгляд. Вот так неожиданно жизнь повисла на волоске, а у меня даже челюсть не открывается, чтобы произнести оправдания.

– Не мычи там, смерд! – бросил мне граф. – Что это за щёголь, Снежана? Чей сын?

– Я… он… не знаю, – уставилась она в пол.

Граф перевёл гневный взгляд посиневших от струящейся маны глаз на меня.

– Ну, чьих будешь?

– Я сбежал, – просипело горло, только чуть отпущенное его удавкой. – Сбежал из дома. Не хочу с ними больше видится. Сам по себе.

– Ну вот, ещё и дурак. Ничего, ничего, проучу тебя, чтобы впредь знал своё место, негодник.

В его правой руке стал формироваться жгут. Граф – маг воздуха, уверенный Гридь. В голове тут же пронеслись все слухи о могуществе русичей.

– Вот тебе! – вдруг хлестнул он и по спине, с переходом на плечо, пришёлся удар. – Так тебе гадёныш!

Я не могу дёрнуться и даже взвыть от боли. Только мычать. Слёзы потекли жгучие, я постарался отстранится от мук, сосредоточил внимание на духовном стержне, что звенящей струной пронизывает тело. Вновь память развернула уроки отца, – как он учил успокаивать нутро, называя это оком шторма.

Голоса, прочие звуки и вспышки боли отошли на второй план. Я словно оказался под водой. Всё размыто, кроме чёткой мысли контроля состояния.

Мимо проплыли коридор и холл. Вот мы оказались на дворике перед фасадом. Все силы направляю на сохранение транса и на восстановление от стегающих ударов. Неожиданно они прекратились.

Из мутной картины мира выплыли два стражника. Подхватили обмякшего меня и поволокли к воротам. Я прекратил транс и окунулся в океан боли тела. Стоны и проклятья сами вырвались из горла.

– Тебе ещё повезло, парень, – бросил на меня взгляд тот, что справа.

– Эт точно. Зашибить мог и не заметил бы, – покивал второй.

– Во-во! У графа Александрова нрав ого-го, дюже дурной.

– Глава рода! – с выражением сказал первый и прибавил: – Боярин всё-таки.

– Он же…– с трудом выдохнул я. – Он же граф.

– Я имею в виду боевой чин.

– Не… не Гридь разве?

Поясняет второй стражник, ибо первый просто покачал головой:

– Официально он Гридь, но среди наших всем известно, что уж больно могуч граф. Больно могуч.

Второй зыркнул:

– А ты? Что-то плохо тебя чувствую. С какого рода?

– Я это… вышел из рода… разругался. Теперь сам, – выдал я им удобную легенду.

– У-у! – подхватили оба блюстителя порядка.

– Да пошли они! Род слабый, надо, говорят, укреплять. Подыскали мне одну…– тут я перевёл дыхание, едва не уйдя в обморок. – Фух! Уродина она была, каких свет не видывал, но с потенциалом. Я и так, и эдак пытался к ней привыкнуть, так оказалась ещё глупой вконец. Отказался я. Всё, говорю, отец, делай что хочешь, а не возьму такую в жёны. Пришлось уйти.

Стражники от рассказа начали цокать и качать головой. Одобрили выбор, а потом правый спрашивает:

– Говор у тебя ненашенский? Как, говоришь, род твой бывший назывался?

– Так с севера я, с Мурманова Берега, слышали о таком?

Оба мотнули головами. Ну, а мне сочинять нетрудно, так что к воротам мы пришли незаметно.

– Васё-о-ок! – смешно искривляя рот, крикнул стражник слева. – Слышь, Васёк!

Из башни вышел ещё один стражник.

– Пусти паренька на лежанку, дух перевести – от Александрова, только что, получил плетей на брата.

– И живой? – удивился Васёк.

– Слава Богам.

Я не стал отнекиваться. Сил в ногах и правда нет. Выдул воды полкувшина и завалился на широкую, умягчённую сеном и покрытую мешковиной, скамью.

Каптёрка разбудила манящей кислотой аромата браги и дразнящим, жирным запахом жаренного мяса, от которого желудок буквально забился о рёбра. Рот наполнился слюной, и я шумно сглотнул.

Под грохнувший хохот, услышал:

– Говорил же! Вставай, дружок, поешь с нами. Да и познакомимся заодно.

Тут служат маги, потому света в помещении хватает. Пара лучащихся шариков висит по сторонам от могучего стола, повидавшего многое. Рядом четыре лавки, места на которых хватит на большую компанию. Я поспешил присоединиться, ибо голод буквально сводит с ума.

Когда гусь порядком осел в животе, щедро перемешанный с хлебом и запитый брагой, настало время историй. Признаться, пока ещё челюсти перемалывали еду, уже продумывал, что буду отвечать, но стражники попались словоохотливые и после пары вопрос в мою сторону, взялись рассказывать сами. Я с большим удовольствием слушаю, впитывая каждое слово.

Пусть с неохотой, но пришлось вскоре покинуть уютную каптёрку, насквозь пахнущую дымом, потом и сеном.

Ворота устало проскрипели, словно сетуя на трудный день и я восторженно впился взглядом в картину закатного пейзажа. Вышгород стоит на холме, так что округу видно далеко. На чуть рябой поверхности воды тут и там застыли суда. Вьются сотни дымков над портовым районом, а лёгкие мазки облаков багрово пламенеют.