Infernaliana или Анекдоты, маленькие повести, рассказы и сказки о блуждающих мертвецах, призраках, д - Страница 6

— Поскольку никто не желает обедать со мной, пусть приходят в гости все демоны!

Произнеся такие слова, он вышел из дома и направился в церковь, где читал проповедь некий священник. И пока он слушал проповедь, во двор его дома въехали богато одетые всадники, черные, как арапы — и велели слуге сказать хозяину, что гости прибыли. Донельзя испуганный слуга бросился в церковь и уведомил о том своего господина. Тот в ошеломлении обратился к священнику, кончавшему проповедь. Святой отец без лишних рассуждений отправился к дому, куда явились черные всадники, и приказал вывести оттуда все семейство. Это было исполнено с такой поспешностью, что в доме остался младенец, спавший в колыбели. Адские гости тем временем начали переворачивать мебель, завывать и выглядывать из окон в обличии медведей, волков, кошек и жутких уродцев; они держали в руках наполненные вином кубки, рыбу и куски отварного и жареного мяса.

Пока соседи, приходской священник и многочисленные слуги глядели на это зрелище, бедный хозяин дома воскликнул:

— Горе мне! Где мое несчастное дитя?

Последнее слово застряло у него в горле, когда один из черных людей поднес младенца к окну.

— Друг мой, что мне делать? — в отчаянии обратился отец к одному из самых преданных слуг.

— Господин мой, — отвечал слуга, — я вручу свою жизнь Господу, и во имя Его войду в сей дом, и с Его помощью и благословением спасу ребенка.

— В добрый час, — сказал хозяин, — да пребудет с тобой Господь, да поможет Он тебе и укрепит твои силы.

Слуга, получив благословения хозяина, приходского священника и всех собравшихся, вошел в дом и, воззвав к Господу, открыл дверь зала, где собрались темные гости. И все эти ужасающего вида чудовища, из которых одни стояли, другие сидели за столом, а третьи ползали по полу, кинулись к нему и возопили:

— Эй! Эй! Ты что здесь делаешь?

Слуга, побледневший от страха, но тем не менее непоколебимый в своей вере, обратился к злодею, державшему младенца, и сказал:

— Отдай мне ребенка.

— Нет, — отвечал тот, — он мой; иди и скажи своему хозяину, пускай придет и возьмет его.

Но слуга настаивал:

— Я исполню свой долг! И потому именем Иисуса Христа заклинаю тебя отдать мне это дитя, которое я должен возвратить отцу.

Сказав так, слуга выхватил у демона ребенка и крепко сжал его в руках, а черные гости разразились страшными криками и угрозами:

— Ах, проходимец! ах, мерзавец! Брось младенца, иначе мы разорвем тебя на куски!

Но верный слуга, не обращая внимания на их гнев, вышел в целости и сохранности и положил ребенка на руки отца. Несколько дней спустя адские гости исчезли, и господин из Силезии, сделавшийся мудрым и добрым христианином, возвратился в свой дом.

Пьер д’Энгельберт (ставший позднее клюнийским монахом)[14], отправил своего человека по имени Санчо к королю Арагонскому, повелев служить королю на войне; по истечении нескольких лет человек этот вернулся к своему хозяину в добром здравии, но вскоре после возвращения заболел и умер.

Однажды вечером, четыре месяца спустя, когда Пьер д’Энгельберт лежал в кровати, а в окно лился яркий свет луны, в спальню хозяина вошел Санчо, одетый в тряпье. Он подошел к камину и принялся разводить огонь, будто пытаясь согреться или получше осветить спальню. Пьер проснулся, увидел темную фигуру и спросил, кто пришел.

— Я Санчо, твой слуга, — отвечал призрак хриплым и прерывистым голосом.

— Что привело тебя сюда?

— Я направляюсь в Кастилию, и со мною много других солдат, дабы искупить зло, что мы причинили во время последней войны, и в тех самых краях, где мы творили злое. Что до меня, то я ограбил одну церковь, украл церковные украшения и теперь обречен совершить паломничество туда. Твои добрые дела немало мне помогут; и я буду безгранично благодарен, если твоя жена, задолжавшая мне из жалованья восемь су, отдаст их от моего имени бедным.

— Раз уж возвратился ты из загробного мира, расскажи мне о Пьере Дефе, каковой давно уже умер.

— Он спасен.

— А Бернье, наш согражданин?

— Этот проклят, ибо злоупотреблял должностью судьи и отнимал последнее у вдов и сирот.

— А что же Альфонс, король Арагонский[15], умерший два года назад?

Тогда заговорил другой призрак, сидевший на подоконнике и только сейчас замеченный Пьером д’Энгельбертом:

— Не спрашивай его о короле Альфонсе, ибо он недавно с нами и не успел еще узнать. Однако я мертв уже пять лет и могу поведать тебе кое-что о короле. Альфонс некоторое время оставался с нами, но монахи из Клюни вызволили его[16], и я не знаю, где он сейчас.

Затем призрак поднялся и обратился к Санчо:

— Пойдем, пора уходить; последуем за нашими спутниками.

Санчо повторил свои просьбы, и два призрака покинули спальню.

После их ухода Пьер д’Энгельберт разбудил жену[17]; хоть она и лежала рядом с ним, но ничего не видела и не слышала. Она призналась, что задолжала Санчо восемь су, и это доказывало правдивость слов призрака. Супруги исполнили все просьбы покойного: они щедро одаривали бедняков, заказывали заупокойные мессы и много молились о спасении души несчастного Санчо, который более не возвращался.

В деревне Перью внезапно умерла шестнадцатилетняя девушка по имени Катерина, повинная во многих грехах и святотатственных деяниях. Стоило ей умереть, как тело ее начало испускать такое зловоние, что его невозможно было оставить в доме; пришлось вынести труп наружу, дабы избавиться от неприятного запаха.

Тотчас раздались звуки, похожие на вой стаи собак. Лошадь, обыкновенно очень смирная, стала биться в стойле и топать копытами, и попыталась оборвать веревку, которой была привязана, как если бы кто-то мучил ее и яростно колотил.

Немного спустя молодой работник, который прилег отдохнуть, почувствовал, как его кто-то с силой потянул за руку, а затем он был сброшен с кровати на пол. В тот же день служанка ощутила удар в плечо, нанесенный невидимой рукой, и после несколько недель ходила с синяками.

Все эти нападения приписали злобе покойной Катерины; ее поспешили похоронить, надеясь, что она никогда не восстанет из мертвых. Но через несколько дней послышался громкий треск черепицы и ломающихся кирпичей; при свете дня привидение незримо проникло в комнату, где находилась хозяйка и прочие домочадцы. Призрак схватил за ногу служанку, которую ранее ударил, и стал на глазах у всех волочить ее по комнате, причем никто из собравшихся не видел, кто же так издевался над бедняжкой.

Несчастная девушка, сделавшаяся, по всему судя, излюбленной жертвой покойницы, пошла на следующий день в верхнюю комнату за кое-какой одеждой и столкнулась лицом к лицу с Катериной; последняя, поднявшись на цыпочки, тянулась к стоявшему на полке горшку. Девушка бросилась бежать, но привидение схватило горшок, погналось за ней и с силой швырнуло в нее свой снаряд. Хозяйка услышала шум, поспешила наверх, увидела дрожавшую от страха служанку, разбившийся на тысячи осколков горшок — и была в свою очередь вознаграждена обломком кирпича, к счастью, не причинившим ей вреда.

День спустя, собравшись вместе, домочадцы заметили, что распятие, надежно прикрепленное к стене, было сорвано и разломано на три части. Решено было изгнать призрак, однако тот долго еще продолжал свои злобные выходки и избавиться от него оказалось весьма трудно.

У двух мальтийских рыцарей был раб, хвалившийся, что он владеет тайными заклинаниями, позволявшими ему вызывать демонов и заставлять их указывать сокрытые клады. Хозяева отвели его в старинный замок, где, как считалось, было спрятано сокровище.