Infernaliana или Анекдоты, маленькие повести, рассказы и сказки о блуждающих мертвецах, призраках, д - Страница 17

Восставший вассал принудил нас сражаться; король, восседая на коне, готовился вести свою армию в бой, но внезапно упал и сильно расшибся; пришлось уложить его в постель. Тем временем на помощь к мятежникам поспешили англичане; король же был не в силах встать на ноги. В этом бедственном положении он призвал меня.

— Поведи мои войска в битву, шевалье; солдаты знают тебя как друга короля, — повелел он.

Я преклонил колени перед королем и поклялся победить или умереть.

— Возвращайся с победой, — сказал король, — и я окажу тебе великую честь: ты присоединишься к моей семье, и я дам тебе в жены свою кузину, принцессу ***.

Обещание короля удвоило мое рвение; заметив это, король призвал принцессу и приказал ей видеть во мне будущего мужа; он велел ей даровать мне девиз и цвета, добавив, что не может наградить нас лучше, чем объединить в нашем лице добродетель и доблесть.

Пока он говорил, принцесса стояла недвижно и молча; затем она сказала, что согласна, и даровала мне свой девиз: «Защищай слабых и уважай добродетель». Цвет ее был черным, и с того дня меня называли Черным Рыцарем.

Не медля, я встал во главе армии; наши рыцари были храбры, солдаты хорошо обучены, и мы без труда одолели бы мятежников; но им помогали англичане, и нам пришлось нелегко. Началась решающая битва; я подбадривал солдат и сам вел их на врага; они совершали чудеса храбрости, но противник превосходил нас числом, и фортуна была не на нашей стороне. Тогда я обратился к Эрнофу.

— Сын мой, — произнес я, — спасение армии зависит от нас. Видишь эти полчища врагов? Они принесли нам смерть и разрушение; ударим по ним, пусть армия видит, что друзья короля сражаются рядом с ними.

Эрноф последовал за мной; воодушевленные солдаты вновь ринулись в сражение; мой молодой друг бился, как лев; спустя недолгое время англичане уступили его храбрости, но и мы пролили немало крови. Эрноф, окруженный несколькими врагами, упал; с быстротой молнии я кинулся к нему на помощь; я спас его, на сам был тяжело ранен, и меня без чувств унесли с поля боя.

Узнав о моих победах и ранах, король поспешил ко мне. Он нашел меня при смерти; его нежная дружба, его уход ускорили мое выздоровление, а наступивший мир стал бальзамом, окончательно залечившим мои раны.

Мы вернулись ко двору; король был твердо намерен выполнить свое обещание.

— Граф! — сказал он. — Через неделю ты будешь мужем моей кузины.

Увы! Я был лишен супружеского счастья!

За день до свадьбы принцесса призвала меня к себе; я пришел, как она просила. Каково же было мое отчаяние, когда она разразилась рыданиями и промолвила:

— Шевалье, если бы одни благородство и доблесть завоевывали сердца, кто более тебя был бы достоин любви? Но узнай роковую тайну: я влюблена, рыцарь, я люблю давно и безнадежно. Король не знает о моей гибельной страсти, и я не нашла в себе сил признаться ему. Я возлагаю все надежды на тебя, любезный рыцарь: ты можешь повести меня к алтарю, и я подчинюсь; однако я верю, что ты не покривишь душой, не пожелаешь ввергнуть меня в бездну горя и откажешься от союза, который станет несчастьем для нас обоих.

Я онемел, от боли я не мог найти слова и только воскликнул:

— Но как, принцесса? Что я скажу королю?

— Я притворюсь больной, — отвечала принцесса, — а тем временем мы что-нибудь придумаем.

Что тут скажешь? В конце концов я был принужден известить своего друга и короля, что не могу согласиться на брак. Монарх сделал все, чтобы вырвать у меня секрет, но я ревностно хранил чужую тайну; одолеваемый подозрениями и гневом, он назвал меня неблагодарным изменником и удалил с глаз своих. Молодой Эрноф не был во всем этом замешан, но из нежной дружбы ко мне предпочел изгнание радостям двора.

Когда рыцарь завершил свой рассказ, аббат сказал:

— Сын мой, горести твои велики; и вправду, безвинно утратить милость короля и сердце друга — великое несчастье; но мужайся, близится время… я вижу… о да, будущее открывается мне… Я вижу тебя с принцессой: она осознает, сколь сильно заблуждалась, она понимает, что предмет ее страсти недостоин ее, она отдает тебе руку и сердце… Но прежде мы должны разрушить дьявольские козни; раньше ты сражался с людьми, теперь тебе будут противостоять злые духи; не бойся, и пусть твое сердце будет каменным, дабы ничто не причинило тебе вред, ничто не устрашило. Вот ваши защитники: это распятие, этот образок с ликом Девы Марии сделают вас неуязвимыми. Нынче ночью, в три часа, вы отправитесь в лес; мы с монахами будем молиться за успех вашего опасного предприятия. А теперь помолитесь и вы, и пусть святейшие таинства укрепят ваши души, как обильный ужин — ваши тела.

Сказав это, он удалился.

Ночью рыцари тронулись в путь, вооруженные с ног до головы. Едва они покинули стены аббатства, как показалась лань; они бросились в погоню; лань завела их в чащу леса, где глазам их предстал великолепный дворец; толпа разодетых придворных возносила почести королю Франции, другу нашего рыцаря. Рядом с королем сидела принцесса, и рыцарь на мгновение застыл, позабыв, что то были козни нечистого, и собрался было броситься к ногам короля и принцессы; однако Эрноф, угадав его намерение, удержал его и сказал:

— Видения эти ложны; дьявол пользуется твоими слабостями.

Его слов было достаточно; рыцарь выхватил меч и кинулся на призрака, а тот вскричал:

— Несчастный, ты хочешь убить своего друга, своего благодетеля? хочешь умертвить свою суженую? Приди лучше в наши объятия!

Напрасно уговаривал призрак: рыцарь, вооруженный мечом и верой, начал биться с ним и его принцессой. Замок обрушился, раздался ужасающий гром, земля разверзлась, и глазам двух воинов предстали неизмеримые глубины. Черный зловонный дым вышел из земли, и сонмы призраков закружились вокруг рыцарей; они же отчаянно разили мечами, и с каждым ударом облик врага менялся: то это была женщина, в слезах молившая их о пощаде, то младенец у материнской груди, то лютый зверь.

Битва длилась уже час, когда перед ними предстал громадный рыцарь: сила его равнялась храбрости, он осыпал противников жесточайшими ударами, но сердца их были выкованы из стали, и враг не сумел их устрашить.

Спустя некоторое время они заметили, однако, что враг этот неуязвим: мечи их не могли его пронзить; вскоре оружие их было сломано, а сами они покрыты кровью.

— Вы слабы, точно женщины, — проговорил демон. — Как отважились вы тягаться со мной? Трепещите, близится ваш последний час! Скоро вы пополните ряды безумцев, осмелившихся бросить вызов моей власти!

— О, Господи Боже! — вскричал Черный Рыцарь. — Если когда-либо я хулил Твое имя, не защищал невинных и слабых, дай мне погибнуть; но если поступал я по Твоему велению, если вела меня добродетель, дай мне победить в этой схватке!

Наши рыцари, видя, что оружие их бессильно одолеть демона, вооружились распятием и ринулись на врага рода человеческого. О чудо! стоило божественному кресту прикоснуться к нему, как воин исчез, и вместо него появился чудовищный призрак, при виде которого рыцари ужаснулись; но все же они продолжали сражаться, и призрак растаял в воздухе. Рыцари обвели глазами огромную поляну, где происходила битва, и увидели вокруг лишь деревья.

Они повернули назад и вдруг услыхали жалобные крики:

— Благородные рыцари! Спасите нас, несчастных! Мы были храбры, как и вы, но не были наделены такой верой и добродетелями; много лет мы страдали в глубинах земли; помогите же нам!

Рыцари были бы счастливы помочь собратьям, но не знали, как до них добраться.

— Меня осенила мысль, — проговорил наконец Эрноф. — Установим распятие в земле и помолимся; крест и молитва укажут нам дорогу.

О диво! земля вновь разверзлась и показалась тропа. Наши воины спешат вниз и видят несчастных пленников; но на пути их спасения встают непреодолимые преграды; вся адская рать собралась здесь для защиты своей твердыни; призраки, фантомы, реки крови и сернистый дым делают ее неприступной; мириады демонов защищают ворота; рыцари тщетно бьются изо всех сил; но вот они достают священный образок, стены падают, демоны спасаются бегством; злосчастные пленники освобождены!