Индивидуальные отношения. Теория и практика эмпатии - Страница 5

В настоящей работе будут схематично представлены только некоторые части «открытой системы психологии», необходимые для более полного понимания одного из векторов этой системы, а именно – вектора личности, о котором более подробно мы рассказываем в книге «Развитие личности»². Конечно, материал теории намечен только пунктиром и с той лишь целью, чтобы создать у читателя некое представление о том, что имеется в виду, когда речь идет об открытой системе психологии. Цель данного раздела – лишь ознакомление с полем психологического знания, даже лишь частью этого поля.

Первый вектор открытой системы человека представляет собой, в определенном смысле, аналог психической организации животного, но именно специфично человеческий аналог. Вне зависимости от внешних условий (наличие или отсутствие социальных отношений, языковой среды, специфической трудовой деятельности и проч. и проч.) человек рождается человеком и будет им, но в большей степени «человечность» проявляется в фило– и особенно в онтогенезе за счет или в системе с двумя другими подсистемами – личностной и гносеологической. При ближайшем рассмотрении этот первый вектор физиологичен по своей сути, именно поэтому данный аспект психического можно условно назвать «органопсихикой». И можно также сказать, что этот аспект психического есть производная психофизиологической структуры нервной системы человека и среды его обитания.

Содержательное отношение органопсихики человека и мира – есть отношение, условно говоря, информационного характера. Здесь мы прослеживаем этапы трансформации органопсихикой той информации внешнего мира, которая принимается и преобразуется ею, претерпевая своеобразные уровневые переходы. Мы исходим здесь из того, что познание – это, так или иначе, целостная система взаимодействия нас с миром, а следовательно, правомерно говорить о познающем центре в нас и обо всем прочем, что является «внешним» относительно этого нашего центра в нас. Понятно, что «внешним», в таком случае, мы считаем не только то, что происходит вне нашего тела, но и в нем, с ним. То есть, это не только наблюдаемые нами события окружающего нас мира, например, закат солнца или автомобильная катастрофа, но и то, что происходит в нашем теле, и даже то, что происходит в самой нашей психике, – тут и проявления диспепсии (желудочные боли, изжога и т. п.), и переживаемые нами чувства, абстрактный анализ, на который мы способны, и т. д.

Уровневый переход этой «внешней» информации в органопсихике является этапным процессом, сотканным из ее (органопсихики) возможностей и тенденций. Устройство этой системы представляется этапным в том плане, что каждый из процессов имеет свое место в иерархии, которая построена согласно первичности, вторичности и т. д. (но никак не значимости) этих процессов относительно друг друга. То есть информация, вступившая во взаимодействие с человеком, на каждом из этих этапов даст конкретный целостный вещественный результат (например, ощущение) случившихся отношений, но в дальнейшем путь этой информации по органопсихике продолжится (правда, правильнее было бы говорить, что с этого момента начинается новый путь – путь, в нашем примере, данного конкретного ощущения): она (уже видоизмененная) вступает во взаимодействие с новыми (другими) возможностями и тенденциями органопсихики, которые проявляются, являя на свет новые этапные процессы.

Оговоримся сразу, что этот процесс единонаправлен, то есть вступившая в отношения с органопсихикой человека информация, преломленная в ряду этапных психических процессов, не может быть, подобно обратной перемотке кинопленки, возвращена в мир (внешний по отношению к нашему познающему центру) в своем первоначальном виде. И точно так же, если информация совершила этапный переход на уровне самих органо-психических процессов (например, из аффекта в чувство), она не может сделать «шаг назад», снова стать тем, чем была до этого этапного процесса (то есть, другими словами, из аффекта можно «получить» чувство, а из чувства аффект – нельзя).

Теперь коротко об этих уровнях и этапах, об этой своеобразной одиссеи внешнего импульса по пространству психического.

Все, что дано нам в качестве результата отношения нашего познающего центра и внешнего по отношению к нему миру (информация), – дано в ощущении. Другими словами, все, что стало объектом нашего познания (в самом широком смысле этого слова), может войти в нас лишь через ворота ощущения. Ощущение, которое является результатом взаимодействия «познающего» и «внешнего», несет в себе как свойства собственно ощущаемого объекта, так и особенности восприятия, обусловленные характеристиками воспринимающего аппарата. Это первый этапный органопсихический процесс.

Взаимодействуя с ощущением («усвояемой», «удобоваримой» для «познающего» информации), органопсихика производит некую первичную оценку этой информации, это второй этапный органопсихический процесс. Возможности и тенденции органопсихики, явленные нам на этом уровне, в процессе познавания могут быть овеществлены нами в виде некой шкалы, причем сугубо индивидуальной для каждого из нас. Согласно тому, каким образом нанесены на нее метки «качественности» ощущения, будет происходить и первичная оценка данного конкретного ощущения, что следует именовать «валентностью» ощущения или первичной («+/-») оценкой.

Валентность (первичная оценка) – это то качественное значение, которое индивидуальная органопсихика присваивает ощущению в соответствии с индивидуальной валентностной шкалой. Нам не нужно научаться чувствовать боль, столкнись мы с этим ощущением в первый или в какой угодно другой раз, мы сразу же и однозначно валентностно оценим это ощущение как отрицательное. Но раз так, то что же заставляет нас говорить об индивидуальности этого оценивающего аппарата? Во-первых, разница в количественной оценке (так одно и то же болевое воздействие один оценит в «-1 балл» валентности, а другой в «-2 балла»). Во-вторых, возможно и качественное отличие в этой оценке, ведь есть индивиды, которые воспринимают одно болевое воздействие как привлекательное – со знаком «+», а какое-то другое как отрицательное – со знаком «-». Можно также сказать, что валентность – это некий первичный аффект, который в отличие от эмоции (см. ниже) пассивен в отношении «внешнего».

Именно тут с помощью валентности закладывается основа оценки «мне хорошо» и «мне плохо» – оценки весьма примитивной, в сравнении со всем многообразием возможных человеческих оценок, но очень важной. В зависимости от того, каким светом будет окрашено ощущение, определяется и все последующее действо. То ли эта оценка создаст умиротворенное состояние пассивной (изардовской) радости, то ли горя, как ответ на отрицательную валентность. Характер протекания всех последующих процессов определится здесь («как вы лодку назовете, так она и поплывет»). Так рождаются два фундаментальных «паттерна» – «хорошо» и «плохо», можно сказать, что валентность (первичный аффект) определяет направление, закрепляет его и делает явным для обладателя этих паттернов, для «меня».

После того, как ощущение приобрело свою валентность, информация, в нем заключенная, вновь вступает во взаимодействие с органопсихикой индивида, и реализуются новые возможности и тенденции последней. Теперь происходит создание образа – это третий этапный органопсихический процесс. Понятие «образа», впрочем, достаточно широкое; здесь под «образом» необходимо понимать, в первую очередь, гештальтирование, осуществляемое восприятием как таковым. Вместе с тем, образ – это далеко не то, что мы видим, слышим, осязаем и т. п. Образ – это то, что наша психика формирует на основе своего прежнего опыта. Вне зависимости от того, чувствуем ли мы, например, запах видимого нами объекта или нет, органопсихика «достраивает» в этом образе «недостающий» запах и даже способна сказать, насколько он силен. Она развернет видимое на плоскости изображение в трехмерном пространстве и во времени, поскольку образ для психики – это реальность, а последняя для нее – это обратная сторона способа существования (к которому относятся время, пространство, модальность и интенсивность). Так что, образ – это не только гештальт «объективной» фигуры и «объективного» фона, но и «субъективного» фона, а то и «субъективной» фигуры.