In Telega (сборник статей) - Страница 21
Один друг мне сказал: "Когда снимаешь дачу, спроси, есть ли на участке лягушки. При малейшем нарушении среды они исчезают первыми. У них отсутствует защита".
Если следовать смыслу пословицы "у трезвого на уме - у пьяного на языке", нашей подкоркой овладел грех уныния, сломана модель привычки - на язык пьяному не приходит то, чего нет на уме. Шиллеровское "элизийское дитя" - радость покинула душу. Лягушки родимой удали передохли. То есть жди урона отовсюду и успевай охранять четверги.
И вот, исполнясь решимости, мы выходим из дому на проспект... И сразу: почему "проспект"?
Когда-то, отправляясь в Ленинград, москвичи уезжали не столько в другой город, сколько в другой мир. Поезд "Красная стрела" оказывался темно-синим, а улицы после московской кривоколенности изумляли прямизной, называясь при этом почему-то "проспектами". В городских традициях так бывает. В Италии, скажем, только в Венеции улочка называется "calle". Это - венецианское. Как гондолы, дожи и догарессы.
И вот для кривейших московских трактов уворовывается именование "проспект", копирайт на которое - у Питера, и поветрие тотчас подхватывают разные городишки с хотя бы одной асфальтированной улицей. И это не ценности, захваченные в результате военных действий, насчет которых Думе всегда есть что сказать, это ценности города Питера, переданные без спросу Москве. Но куда смотрели и смотрят питерские дожи?
Господин гонфалоньер Лужков! Вернув чужое, вспомните уж заодно и про московские "дороги" - Смоленскую, Калужскую и т. п., а то получится, что блаженный Августин был куда совестливей нас с вами...
А тут из витринного телевизора долетает об очередных переговорах России и Украины по поводу Крыма - что там чье. Но где татары?
Согласен: задолго до того как Крым был переэтнизирован Хрущевым, украинцы в виде запорожцев в Крым хаживали, жгли нехристей и возвращались с добычей. Это так. Но и крымские ханы по Украине гуляли, ругались над неверными и возвращались с добычей. Это тоже так. Про то, как Крым стал российским, есть в школьных учебниках. Как татар выселяли из Крыма, в учебниках нет. Кому принадлежат санатории, гора Ай-Петри, коктебельские ферлямпиксы, пионерлагерь "Артек", "Голубой Дунай" в Джанкое и одна моя знакомая в Симеизе, вроде бы на сегодня ясно, хотя не совсем понятно. Но кому принадлежат татары? Или - что будет принадлежать татарам? И когда?..
А на витринном телевизоре возник между тем танцующий мужчина, но с накрашенными губами и в крепдешиновых штанах. Помада, или, как говорят в райцентрах с асфальтовыми проспектами, "губнушка", на нем первейшая, причем ее элегантный тюбик своей мелкой монументальностью запросто даст сто очков обелиску Победы...
За спиной что-то, зарычав, подпустило смраду, и мы, огорошенные танцующим Смердяковым, которого подпустило в наш с вами окружающий четверг телевидение, оглянувшись, ахнули - зеленый газон оказался исковеркан разворачивавшимся грузовиком (руль влево, подаем назад, потом - вправо и вперед). Протекторы громадных колес вывернули черную землю... У отдаленного светофора большой грязный самосвал пускал струи черного дыма из организма внутреннего сгорания.
Вот сердце мое, Господи, вот сердце мое... Но я бы этого мерзавца шофера...
И мы погружаемся, погружаемся в окружающий четверг, и ничего у нас с его охраной не получается. И мы плюем мимо урны на свои намерения.
Поступаем же таково тем охотнее, что делать это не возбраняется.
СРЕДИ ДОЛИНЫ РОВНЫЯ
Ист-Сайдов и Вест-Сайдов в русских городах не бывает - именовать слободы по странам света не заведено. Солнце в умеренном поясе греет в меру - оно не скудно, не агрессивно, а посему небесный его путь жилищам и кварталам не указ. Древнее же понятие посолонь, то есть направление сообразно движению солнца (по часовой стрелке), и соответственно противосолоние относятся к молебственному чину (то же и у сектантов), так что старые распри на сей предмет суть дела внутрицерковные. Нет привычки давать имена и ветрам, они у нас дуют как попало, то есть подветренность с наветренностью в расчет не берутся.
Равнодушие к компасу вполне объяснимо проживанием на Великой Равнине, а также дорогами, каковые ведут куда ведут. Для колонизации Сибири довольно было иметь солнце сбоку. Отсутствие морей по рубежу не порождало географического любопытства и мореходства (вездесущие купцы тут ни при чем), а значит - интереса к ветрам, за ненадобностью не нарекаемым. Разве что у поморов и на больших озерах - там ветер уважают и прозванье его помнят.
Обитатель равнины к горизонтали равнодушен, не то что к вертикали координате его эстетических, духовных и социальных устремлений, откуда и храмы на высоких местах, и долговязые колокольни плюс к тому вертикаль иерархическая. С царем или вождем на верхушке. Горизонталь - вольница. Вертикаль - порядок (или тоталитаризм).
Хотя следы астролябии в равнинном нашем житье необильны, зато флора и фауна, на удивление антропоморфные, исподволь навязывая вождизацию народного сознания, в формировании разных мифов роль сыграли.
Скажем, медведь. Хозяин. Кроме громадности и человекоподобия, на него работает многое. Может задрать корову, но съест и мед, и ягоду, и рыбу, а нет - сосет лапу. То есть всеяден. Способен проспать зиму. Иногда портит деревенских девок. Среди зверей другого такого не замечено.
Среди деревьев нет ровни дубу. Живет века. Ствол не в обхват, крона обширна, семена - не кленовая или березовая шелуха, а литое полированное изделие. Древесина не гниет, но тонет в воде, дабы стать морёной. В лесном шуме, каковой идет и гудет, дуб - этакий Иоганн Себастьян Бах, под чью музыку сотворялся мир.
Среди грибов явный государь - белый. Причем несомненный Рюрикович. Куда там рыжику, даже соленому, не говоря уже о волнушке.
А щука - барракуда российских водоемов! А Волга - издалека долго! А Репин - бурлаки на ней! А Чайковский! А Лев Толстой! А Суворов! А РСФСР первая среди равных! Вот как укоренена в инстинкте правомерность понятия вождь. "Лучшему из" предпочитается "первейший".
Всё, о чем речь, давно окаменело в сказке - самом чистом и наивном контексте народной души. Сбились в кучу на должном расстоянии от медведя волк, лиса, еж, зайчик-побегайчик, а также комар-пискун. И заради вековечной этой иерархии многие преудивительные фигуры выведены за штат. Скажем, лось. Огромней всех, он, увы, травоядный, и от стаи волков ему конец. Рысь свирепейший из зверей, но та - больше по веткам, по верхам. Громадная белуга, о которой только и позволено, что два словца насчет реветь белугой.
Укоренись эти лишенцы в традиции, наш тоталитарный бестиарий мог бы выглядеть демократичней, и, хотя петровская табель о рангах тоже вводилась, дабы демократизировать боярство, все было чин чином, пока чин оставался чином - такова уж натура жителя Великой Равнины, всегда знающего, откуда дует ветер, хотя наречь сам ветер ему, честно говоря, лень...
А мне ужасно не терпится похвалиться невероятной догадкой. Сатана чащобы, Кащей, ни конному, ни пешему, ни челноку, ни лешему не дающий спуску, оказывается, одна из самых провидческих фольклорных метафор. Кощей значит оголодавший человек. Кожа да кости. Лагерный доходяга. Но главное значение древнего слова - раб. Подневольное, помыкаемое существо. И получается, что Кащей Бессмертный персонифицирует родимую беду. Неизбывное рабство. Бессмертное.
Каждый волен это додумать. Однако утверждать, что Чехов всю жизнь по капельке выдавливал из себя Кащея, было бы сомнительным силлогизмом.
НЕДОСКАЗАННОСТИ
Вы идете по темному переулку. Навстречу двое здоровенных малых. Налицо явная недосказанность. "Зачем искушать малых сих?" - наскоро досказываете вы и ускользаете в сторону...
В житейских мизансценах и контекстах столько этого недосказанного, что жизнь становится постоянной попыткой многое договорить. Себе о себе или о других.
Почему детские книжки обязательно с картинками? Потому что смысл открывается ребенку непросто. Пыхтя над складыванием слов, дитя затрудняется переводить их тут же в образы. А если книжку читает вслух бабушка, это вовсе сбивает с толку, потому что бабушка - сопатая и попутно закатывает грыбы. А картинка текст предуготовляет, хотя иногда и ошарашивает, поскольку стишок о мухе, а нарисован - жук.