In Nomine Dei - Страница 7

ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Очень хорошо.

РОТМАНН: Но ещё скажу, что мы обязаны принимать в расчет обстоятельства с тем, чтобы не промедлить и не поторопиться.

МАТТИС: Враги Господа - это не только те, кто взял в осаду наш Мюнстер и тщится проломить его стены. Враги Господа живут рядом с нашими домами, а, может быть, - и в них самих. Кем же хотим мы стать - чистыми помыслами воинами Господа или гнусными приспешниками сатаны?

РОТМАНН: Мы - четыре столпа Христова алтаря.

КНИППЕРДОЛИНК: Еще нет. Не верю, что человек способен нести на себе бремя Христа, если он не испил за него всю чашу страданий, мы же едва пригубили её. Вот что я предлагаю. Как бы мы поступили, получив сегодня весть о том, что Вальдек снял осаду и уводит свои войска от ворот Мюнстера,? Ликуя, бросились бы на стены, не препятствуя нечестивой рати отступать с позором. Отчего бы не поступить так же и с теми нашими врагами, что притаились в самом городе, давайте прикажем им немедленно покинуть Мюнстер. Если же найдутся такие, кто станет упорствовать, убьем их без колебаний и раздумий, убьем за неповиновение.

ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Будет лучше покончить с ними без предупреждений и условий. В конце концов, Господь взывал к ним, а они заткнули уши, Господь протянул им руку, а они плюнули в нее. Если мы позволим им уйти, Мюнстер будет очищен от этой чумы, но зло распространится дальше, заражая мир. Бог говорит устами Маттиса, и кто же вы такие, что осмеливаетесь перечить ему и его оспаривать?

КНИППЕРДОЛИНК: Мы - никто, и даже меньше, чем никто, а я - ничтожней всех. И все же напомню тебе: если мы истребим католиков, это навлечет на Мюнстер ещё большую ярость Вальдека. Если же перебьем протестантов, которые откажутся повторить таинство крещения, то останемся без содействия и поддержки лютеран, обязанных помогать друг другу.

РОТМАНН: Иов многострадальный сказал: "Спрошу Тебя, и Ты ответишь мне." И потому нет ничего противозаконного в том, чтобы задавать вопросы Богу, даже если кажется, будто Он уже изъявил свою волю. Пусть спросит Маттис у Господа, с тайным ли умыслом говорил Книппердолинк, или честно и открыто, и пришлось ли предложенное им по вкусу Ему?

МАТТИС: Но сказано в Писании: "Не искушай Господа твоего". И все же плотник, мастеря стол, позаботится, чтобы ни одна его ножка не была отличной от трех других. А я, такой же столп алтаря Христова, как и вы, присоединюсь к вашему мнению, как только вы выскажете его.

ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Смерть им.

РОТМАНН: Смерть, если Господь снова прикажет.

МАТТИС: А ты что скажешь, Книппердолинк?

КНИППЕРДОЛИНК: Если и вправду этого хочет Бог, то мой меч начнет разить раньше, чем ваши - вылетят из ножен.

(МАТТИС отходит в сторону, поднимает голову и воздевает руки к небу, словно ожидая божественного откровения. Остальные ведут себя по-разному: в поведении КНИППЕРДОЛИНКА чувствуется сомнение, РОТМАНН проявляет заметное нетерпение; ЯН ВАН ЛЕЙДЕН ожидает с ироническим видом. В глубине сцены появляется ГЕРТРУДА ФОН УТРЕХТ).

МАТТИС: Господь задержал в воздухе руку своего правосудия, и голос Его сказал: "Торопитесь, ибо время крови уже пришло, и слышно уже, как скрежещет лезвие секиры о точильный круг, и ужас гонит обреченных животных, но рука Моя настигнет их, где бы ни таились они, и произойдет это не раньше и не позже часа, определенного мной в начале времен."

КНИППЕРДОЛИНК: Это сказал Господь?

МАТТИС: Господь.

КНИППЕРДОЛИНК: И как же нам понимать Его слова? Время пришло или ещё нет?

РОТМАНН: Если бы Господу было угодно, чтобы сгинули те, которые до сей поры отказывались принять крещение, Он сказал бы просто: "Убейте их". Но ты ведь понял его в ином смысле, Ян ван Лейден?

МАТТИС: В чем ты сомневаешься? В пророке или в пророчестве?

ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Ни в том, ни в другом, если пророк - ты, и пророчество - твое. Хочу лишь напомнить: если не считать пришествия Христа в этот мир, которое было решено только Богом, время, отмеренное Господом, неизменно узнается по часам людей. И очень может быть, что вы обманываетесь, думая, что ещё не пробил час уничтожать еретиков.

ГЕРТРУДА ФОН УТРЕХТ (приближаясь): Если Господь хочет, чтобы кровь пролилась в Мюнстере, он найдет способ оповестить нас о своей воле, и посредники ему без надобности. Ян, муж мой, мы пришли с тобой сюда из Голландии не для того, чтобы ты стал вестником смерти.

ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Я готов не только возвещать о смерти, но и, если нужно, нести её. А ты не вмешивайся в дела тех, кого Господь призвал и сделал Своими ангелами правосудия.

ГЕРТРУДА ФОН УТРЕХТ: Я знаю тебя как мужчину, но не как ангела.

ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Узнаешь и как ангела, когда скажу тебе, что я - ангел.

ГЕРТРУДА ФОН УТРЕХТ: Сколько бы ты ни повторял мне это, я всегда буду видеть тебя лишь таким, каков ты есть на самом деле - сыном Бога, который даровал тебе жизнь и поддерживает её в тебе. Я буду видеть тебя равным себе, ибо я тоже - дочь Бога.

ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Уходи.

ГЕРТРУДА ФОН УТРЕХТ: Я уйду, когда ты откажешься от произнесенного тобой смертного приговора. Вспомни, что смерть неизменно порождает только смерть. Упаси Бог, если ты призовешь смерть на тех, кого почитаешь своими врагами, а она придет за тобой.

МАТТИС (ЯНУ ВАН ЛЕЙДЕНУ): И ты позволяешь, чтобы твоя законная жена, презрев обязанности, которые налагает супружество, включая и долг повиновения, говорила так дерзко?

ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Задай свои вопросы Богу, если Он их услышит, я же приберегу для Него свои ответы. (ГЕРТРУДЕ) Среди моих врагов нет никого, кто не был бы врагом Господа. И они, и я примем смерть, когда пожелает Господь послать нам её, потому что она покорна Его, а не моей воле, и служит Ему, а не мне. (Обращаясь к остальным) Если мы сохраним жизнь мюнстерским безбожникам, что мы будем с ними делать?

РОТМАНН и КНИППЕРДОЛИНК: Изгоним из города всех - и оставшихся католиков, и протестантов, отказывающихся принять вторичное крещение.

ГЕРТРУДА ФОН УТРЕХТ: Вы хотите убить их, не проливая крови! Взгляните - тучи все плотнее заволакивают небо, вот-вот пойдет снег. Прежде чем эти несчастные отыщут себе приют и убежище, они замерзнут, если их прямо у городских ворот не перебьют солдаты епископа Вальдека.

МАТТИС: Женщина, во имя Господа, приказываю тебе замолчать. Не навлекай на себя мой гнев, или я буду принужден покарать тебя, использовав для этого власть, которой законы божеские и человеческие облекли твоего мужа.

ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Повинуйся мне, Гертруда, ступай отсюда прочь! А ты, Ян Маттис, не забывай, что пророки тогда лишь могут быть полезны Господу, когда язык их жив.

МАТТИС: Ты мне угрожаешь?

ЯН ВАН ЛЕЙДЕН: Нет, просто говорю, что голос Господа будет звучать в Мюнстере, даже если тебе отрежут язык.

МАТТИС (в ярости): Не расточай пустые угрозы, Ян ван Лейден, у нас ещё будет случай поговорить о языках и мечах, о смертях и словах. Но прежде необходимо очистить город от нечестивых католиков и мятежных лютеран. (Кричит) Ко мне, анабаптисты! Соберите на площади всех, кто не согласен принять новое крещение, будь то паписты или протестанты, и прогоним их, как шелудивых собак, прочь из города. Не станем ждать, пока гнев Господень падет с небес и испепелит их всех, а заодно и нас - за то, что были чересчур снисходительны и терпимы, что попустительствовали им. (Поднимает голову к небу) Господи, Господи, если будет на то воля твоя, уничтожь нас всех до последнего, а потом спустись и сделай свой выбор, ибо тела наши и так обречены погибели, а Тебе нужны только души - ты их примешь или отринешь.

(На площади начинают собираться люди. Страх, слезы, смятение.)

Прочь их! Гоните их прочь!

ГЕРТРУДА ФОН УТРЕХТ (обращаясь к РОТМАННУ и КНИППЕРДОЛИНКУ): Спасите их, спасите, поглядите, сколько среди них беспомощных стариков и слабых детей!

(РОТМАНН и КНИППЕРДОЛИНК пятятся и отступают. Толпа начинает вытесняться за пределы площади. Идет крупный снег.)

ГУБЕРТ РЕЙХЕР (выходя из толпы): Ян Маттис, ты обманщик!