Имперские игры (СИ) - Страница 32
- Не придётся, это лишнее, - успокоила Валевского Виктория. Нам нужно умиротворить северного медведя, показать доброжелательность, усыпить бдительность самого императора Александра. Спокойствие извне, разгорающийся огонь изнутри. Тот самый огонь, который, к моему прискорбию, чуть было не опалил вас, Шарль.
- Бомбисты? – оживился Наполеон III, на лице которого забавно сплелись интерес и опаска. – Это настоящий ящик Пандоры, я не хочу даже думать о том, чтобы их использовать. Если почувствуют силу, то мы и сами окажемся их следующими жертвами. А ещё хуже, если возникнут даже осторожные подозрения, кто их использует. Тогда мы и получим ту войну, которой не хотим.
Виндзорская Вдова оценила остроту ума наполеонида, почти мгновенно ухватившего все слабые стороны возможной связи с бомбистами, всеми этими последователями Бакунина, Мадзини и иных анархистов, либералов-революционеров и прочих идеологических течений. Только вот она не собиралась действовать столь грубо. Время простого и не особенно скрываемого использования революционеров-террористов вроде Орсини и его последователей прошло и возвращаться к нему… Не в последнюю очередь мешали достигнутые совсем недавно договорённости с Американской империй. Тайные, да, но от этого ничуть не менее весомые. Нарушить их означало вновь получить ирландскую проблему и не только её. В талантах руководства американской тайной полиции в Британской империи уже успели как следует убедиться.
- Нам не нужно ими управлять, - в глазах королевы заплясали торжествующие огоньки, впрочем, быстро взятые под контроль и погасшие. - Достаточно предоставить всем этим потрясателям основ убежища в Лондоне и Париже, создать частные фонды помощи. Пусть наши либералы поддерживают своими деньгами «пострадавших от несправедливых гонений русского тирана в короне». Они должны сделать всё сами… при поддержке не нас, но всего передового общества, этих журналистов, писателей, разных гуманистов-утопистов.
- Мне нравятся эти слова, сир, - расплылся в довольной улыбке Валевский, обращаясь к своему родичу-императору. – Но Её Величество, я чувствую, сказала ещё не все.
- На смену нашему врагу должен прийти тот, кто не продолжит его дело. Так уже было, вы знаете.
Из вежливости Виктория не стала напоминать, что пришибленный не без английского участия Павел I был ярко антибритански настроен и даже планировал заключить полноценный союз с Наполеоном Бонапартом. Союз, который мог угрожать Британии сразу на нескольких направлениях, в том числе и настоящей жемчужине короны – Индии. Вот и не стало взбалмошного императора, который ухитрился поссориться ещё и с большей частью аристократии, и с гвардейским офицерством. Тогда вышло полное совпадение интересов наследника российского престола, имперской элиты и… Британской империи. Так было раньше, но сейчас…
- При дворе Санкт-Петербурга есть французская и британская партии, но они не так сильны, чтобы их голос воспринимался Александром II как по настоящему значимый, - сокрушённо покачал головой Наполеон III. И десятилетия не прошло с той войны. Армия помнит, придворные помнят.
- А они пока и не нужны, Ваше Величество, - вкрадчиво вымолвил Юркий Дизи. – Россия – это самодержавие, почти абсолютная монархия. Русский царь прислушивается к своему окружению, но обладает единоличной властью. А цесаревич Николай имеет среди воспитателей и наставников склонных прислушиваться к нам людей. Этого недостаточно, но есть один близкий к императору Александру II человек… И только вы, император Франции, сможете его правильно использовать, пообещав и выполнив всё то, что он захочет.
- Мой маленький Дизи говорит о канцлере Российской империи князе Горчакове, - прервала Виктория словесные излияния своего протеже. – Его позиции пошатнулись, но кресло министра иностранных дел он пока сумел удержать.
- До конца года его поменяют на Игнатьева, - с нотками печали в голосе изрёк Колонна-Валевский. – Горчаков нужен императору. чтобы смягчить реакцию на денонсацию парижского трактата. Потом им пожертвуют, передвинув… куда именно, пока или не решено. Или нам просто не удалось это выяснить.
Британских гостей подобные сведения не то чтобы удивили, но малость огорчили. С другой стороны, на посту министра канцлер был как бы и не слишком нужен. В отличие от…
- Внешнюю политику России Горчакову не изменить, сейчас он может лишь передавать волю монарха, - сказала как отрезала Виктория. – Постарайтесь убедить этого достойного человека, столь ярко проявляющего симпатии к вашей прекрасной Франции, Шарль, что для всех будет лучше, если он сам отойдёт в сторону… чтобы оказаться на новом месте.
- Каком именно? Горчаков самолюбив, горд, даже тщеславен. Он болезненно отреагирует на отставку.
- Ему требуется оказаться там, где он сможет оказывать наибольшее влияние на цесаревича. Вам, как и мне, известно, каким вернулся кронпринц Николай после встречи со своим младшим братом в Ричмонде. Зависть переросла в неприязнь и даже отчуждение. Либеральные веяния в его голове переплелись с эмоциями и теперь он не отделяет Американскую империю и её императора. И всё чаще случаются ссоры с отцом. Это нехорошо.
- Наследником может стать и другой принц, - процедил в ответ на слова Виндзорской Вдовы император. – Принц Александр хоть и груб, но умён и. что хуже для нас, прагматичен. Он станет искать прежде всего выгоду для своей империи, а России выгодно дружить не с нами или вами, а с Америкой. Этого надо избежать, влияя на кронпринца Николая. Умно влиять, заставив его прекратить ссоры с отцом. Да, Виктория, вы как всегда мудры и проницательны, указав на это. И светлейший князь Горчаков с его умением дипломата и интригана способен будет вылепить из принца то, что нам требуется. Жаль, это займёт не один год.
Время. Все четверо собравшихся понимали, что это хоть и крайне важная незримая субстанция, но умение ждать и готовиться к нужному моменту необходимо для тех, кто чувствует себя вершителями мировых судеб. Цесаревич Николай же – добыча, для загона которой не жалко потратить даже несколько лет. А потом, как следует постаравшись, надеть на этого дивного зверя красивый ошейник и использовать в собственных интересах. Например, против той же Пруссии, может Австрии… да и набирающая мощь Американская империя не нравилась ни Наполеону III, ни Виктории.
Оставалось решить лишь то, каким именно образом придётся договариваться с важнейшим инструментом высокой политики двух империй – с князем Горчаковым. Не тот случай, чтобы действовать через посла. Подобное могло осуществиться с кем-то менее значимым и более привыкшим подчиняться, но только не с русским канцлером, который даже на собственного императора ухитрялся влиять и считать это чем-то само собой разумеющимся. Требовалось присутствие кого-то более значимого и в то же время по существенному поводу. Не выглядящему надуманным, дабы не вызвать у умных людей подозрений.
Они, подозрения, и без того могли возникнуть из-за самого факта встречи Виктории и Наполеона III. Пусть истинные причины и постарались замаскировать заключением новых торговых договоров и координацией действий по разделу той части мира, которая ещё не была освоена европейскими державами, но… Всегда лучше позаботиться о дополнительной безопасности своих замыслов.
Варианты перебирались один за другим, но почти сразу отбрасывались или как чересчур сложные, или как недостаточно надёжные, а чаще как сочетающие сразу два недостатка. Наконец, французского императора осенило.
- Дочь русского императора. Она ещё ребёнок, но и моему Эжену даже десяти нет. Если я пошлю Морни или Жозефа с намёками на желание заключить в будущем такой брат – это не вызовет подозрений. Удивление, но и только.
- Морни, сир, - высказался Валевский. – Жозеф может не справиться, а Горчаков чересчур опытен и способен вытянуть из нашего Плон-Плона больше. чем нужно.
Наполеон лишь улыбнулся. Жозеф по прозвищу Плон-Плон, сын бывшего короля Вестфалии Жерома Бонапарта, и впрямь не являлся лучшей кандидатурой для столь тонкой работы. Другое дело его сводный брат Морни. Этот действительно в состоянии передать Горчакову нужное и при этом скрыть лишнее, не предназначенное для ушей русского канцлера. В частности, и тенью эмоций не выдать знание о достигнутых между ним, императором Франции, и королевой Викторией договорённостей, касающихся совместных планов относительно России и её дальнейшей судьбы.