Имперские игры (СИ) - Страница 3
Но чего у гаитянцев было не отнять, так это их естественного душевного порыва – желания поправить своё никчёмное материальное положение за счёт немного более зажиточных соседей, а именно Санто-Доминго. Тем более, что как только Испания официально восстановила свою власть над отпавшей ранее от метрополии колонией, так начались серьёзные брожения среди населения. Понятное дело, что не среди белой части, а исключительно среди негров и полукровок. Они то всеми силами тянулись в стороны близких им по крови и духу западных соседей, только и мечтая восстановить ещё ни разу не забытые времена, когда именно гаитянцы правили всем островом, а не только западной его частью.
Фабру Жеффрару достаточно было лишь правильно и своевременно скормить сведения – частично правдивые, а не полностью ложные – о количестве готовых к мятежу жителей колонии и о проценте готовых остаться нейтральными… А затем подтолкнуть собственно бунтовщиков к активным действиям, предварительно попытавшись сконцентрировать их в одной из частей Санто-Доминго, а именно в городе Сантьяго и его окрестностях. Городе, из которого медленно, осторожно и аккуратно вытянули белых некомбатантов, оставив лишь готовых сражаться и держать некоторое время оборону мужчин призывного возраста… ну и всю черномазую орду, конечно.
Всё было тщательно спланировано и рассчитано чуть ли не по дням: собственно мятеж, время реакции на него в Порт-о-Пренс, столице Гаити, выдвижение оттуда на помощь мятежникам таитянских частей. Агенты министра тайной полиции Станица, его заместителя Смита и иных чинов не зря получали немалые суммы в золоте, поскольку сумели создать настоящий шедевр, играя гаитянцами с таким же эффектом, как кукольник со своими марионетками. Причем эти живые и вроде как думающие куклы долгое время не понимали, что являются проводниками отнюдь не своих желаний.
Вот и вспыхнул мятеж, центром которого ожидаемо стал город Сантьяго. Именно туда стали стекаться из всех ближних и не очень мест взбунтовавшиеся негры, рассчитывающие не только пограбить-понасиловать-покуражитья, но и захватить оружие из городского арсенала. То самое, которое как бы было закуплено властями колонии из числа захваченного в Мексике и находившегося ранее в кубинских арсеналах. Много оружия, особенно обычного стрелкового с соответствующим числом боеприпасов. Его же, выгрузив в порту Пуэрто-Плата, показательно привезли в город и временно разместили там, в арсенале. Ну а тот факт, что в большинстве ящиков были отнюдь не винтовки с патронами, до поры знать никому не полагалось.
Хаос, кровь, смерть… Это то, на что рассчитывали лидеры мятежников, ворвавшись в город и будучи поддержанными изнутри немалой частью тамошнего населения. Что ж, они получили всё вышеупомянутое. Правда, не совсем так, как на то рассчитывали, но это уже детали общей картины.
К примеру, грабить хоть и было чего, но отнюдь не в тех масштабах, на который рассчитывали ворвавшиеся в город извне и скопившиеся изнутри шайки. Убивать-насиловать? Да на здоровье, только вот исключительно себе подобных, потому как оказалось, что ни одной белой женщины, девочки или даже мальчика – за исключением нескольких не совсем вменяемых аболиционисток или сторонниц смешения с черномазыми – в городе не нашлось. Однако без насилия и беспорядка, понятное дело, не обошлось. Они ведь уже настроились, а значит не собирались себя сдерживать… совсем не собирались. А уж склонность негров устраивать пожары буквально всюду, она давно была известна. Хорошо хоть в одних набедренных повязках вокруг сжигаемых домов не плясали. По крайней мере, о таких фактах очевидцы не то не знали, не то умолчали из стыдливости.
И началось. Город местами запылал, на улицах творилось настоящее светопреставление… В то время как немногочисленное оставшееся и до зубов вооружённое белое население, собравшись в кулак, сперва отбило первый штурм арсенала, дворца губернатора и ещё пары важных мест, после чего, воспользовавшись некоторой паузой и замешательством в «строю» негритянских орд, рвануло сперва на соединение, а потом и на прорыв из города.
Прорваться удалось. Не в последнюю очередь потому, что арсенал, резиденция губернатора, городской собор и иные места оставлялись на разграбление и приковывали к себе внимание большей части мятежников. От оставшихся же вооружённые многозарядными винтовками и револьверами сумели отбиться, пусть и понеся большие потери.
А затем… Затем были взрывы. Не оставленные на волю случая, то есть на вторжение в определённое место или на истечение определённого времени, а очень даже управляемые. Проводящий электричество скрытый под землёй кабель, подрывная машинка вне городской черты и парочка специалистов с охраной при них. Результат был на загляденье… воронам. Грифам и иным падальщикам. Ведь тот же арсенал взорвался именно тогда, когда внутрь устремилось большое число бунтовщиков. Тех, которые реально тянулись первым делом к оружию, а уж затем грабить и насиловать. Некоторые из их лидеров также не устояли перед тем, чтобы лично поприсутствовать при открытии ящиков с оружием «на нужды восстания».
Естественно, рвануло не только в арсенале, но именно тот взрыв был наиболее сильным, эффективным и символическим. Мятежники не получили по большому счёту ничего полезного, помимо полуразрушенного города, а вот потеряли многое и многих. Что именно? Эффект первого удара, часть вожаков, надежду на обзаведение большим количеством отнюдь не устаревшего оружия. Моральный дух опять же… который не удалось поддержать богатой поживой и обильными жертвами среди «белого мяса». Зато крики, вопли и визги, требующие и молящие гаитянских союзников-покровителей как можно скорее спешить на помощь... О, они-то как раз и раздавались! И у Фабра Жеффрара не оставалось иного выбора – по его скорбному разумению – кроме как не только не остановить свои больше похожие на вооружённые банды части, но и добавить к ним президентскую гвардию. Тоже не роскошь по меркам любого европейского и даже американского государства, но на общегаитянском фоне…
Зато власти во главе с ныне уже губернатором всей колонии, генералом Педро Сантана, не суетились. Сказать точнее, у самого Сантана были желания подавить мятеж как можно скорее, для чего бросить имеющиеся под рукой войска в Сантьяго и окрестности, но… приходилось слушать тех, кто стоял над ним, а именно вице-короля маршала Прима и союзников из Американской империи. А они говорили ясно и чётко, что надо вытянуть туда, в район Сантьяго, не только местных бунтовщиков, но и спешащих на помощь гаитянцев. Пока же ждать, а заодно выводить из-под смертельной угрозы белое население всех мест, которые могут оказаться по пути в планируемую огромную ловушку. По сути, неприкрытым оставляли лишь один путь из Гаити до охваченной мятежом части Санто-Доминго – от границы через Сабанету и Санта-Крус. Портовые же города, такие как Сан-Фернандо-де-Монте-Кристи, Луперон и Пуэрто-Плата, они и прилегающие к ним территории оставались под полным контролем властей. И с возможностью перебросить туда кораблями нужное число подкреплений, равно как и, в случае необходимости, поддержать корабельным же огнём. Соваться туда для бунтовщиков и топающих к ним на рандеву гаитянских банд было бы верхом глупости даже для этой ни черта не соображающей в тактике и стратегии публики.
Зато эвакуация гражданских и как бы подготовка именно и только к обороне выглядела для бунтовщиков и гаитянцев именно и исключительно признаком слабости властей Санта-Доминго. Равно как и усиленный поиск и обезвреживание бунтовщиков и сочувствующих в других частях острова. Жёсткое обезвреживание, при котором стреляли на поражение при малейших попытках сопротивления и не стеснялись бросать в тюрьмы сдающихся. Ну а маячащие за спинами колониальных войск тени добровольцев из империи оставались до поры и вовсе скрыты. Эти самые «добровольцы», временно снявшие с себя не так давно одетые военные и министерства тайной полиции мундиры вообще не любили привлекать к себе внимание. Особенно вражеское. Тем более прессы.