Имперская Звезда - Страница 21

Еще кусочек? «Волдуй» — это вода, которую на рассвете капля за каплей собирают с листьев лилиевидных папоротников девочки из «Пансиона благородных девиц мисс Перрипикер».

О, я мог бы изложить вам новости хорошие и скверные, поведать об успехах и поражениях. Принц Нактор развязал войну, которая выжгла восемь миров, уничтожила пятьдесят две цивилизации и тридцать две тысячи триста пятьдесят семь полных и самостоятельных этических систем. Это малое поражение. А вот великая победа: в самом конце цепочки обстоятельств, которую я оставляю вам вывести, принц Нактор, обезумевший от страха, сплошь в липком поту, безлунной полночью бежал через джунгли Центрального парка на Земле, когда Дьяк с широким зевком появился из-за кучки деревьев и совершенно случайно на него наступил — а надо сказать, к тому времени Дьяк уже достиг своего взрослого размера в пятьдесят футов.

Я уже рассказал вам, как Сан-Северина, старая, лысая и принявшая имя Чароны, впервые кое-что объяснила про симплекс, комплекс и мультиплекс мальчугану по кличке Комета Джо под сооружением, именуемым Бруклинским мостом, в мире, именуемом Рисом. С таким же успехом я мог бы рассказать вам, как Джо, такой же старый, морщинистый и с некоторых пор именуемый Норном, впервые обучил Сан-Северину песне, которую они вместе играли в заброшенном отсеке линкора в мире, пока что в этой истории не названном — под местом, именуемым Бруклинским мостом.

Я мог бы рассказать вам, как на церемонии окончательного освобождения Ллл, когда толпа смолкла перед прекрасной музыкой, мужчина по имени Рон, который некогда юным челночником пел для Ллл — слезы и тогда, и теперь дрожали в уголках его глаз, а горло сжималось от эмоций, — как этот мужчина повернулся к стоявшему рядом с ним в колоссальном людском скоплении Ллл и прошептал, имея в виду не только растущее внимание толпы, невероятный эффект песни, но также и разрушительную кульминацию, которую представляло собой освобождение: «Видел ты когда-нибудь что-то подобное?»

Ллл промолчал, зато стоявший рядом с ним восточный юноша с шокирующей, едва сдерживаемой яростью откликнулся: «Ага. Я видел!» Затем он бросил Ллл: «Пошли, Мюэльс, пора отсюда выбираться», — и Ллл с юношей принялись прокладывать себе дорогу к краю толпы, чтобы начать путешествие не менее невероятное, чем то, которое я описал, — а Рон остался стоять с разинутым ртом, недоверчиво глазея на столь откровенное святотатство.

Радостное поражение: это когда принц Нактор сжег тело Джо на затянутых льдом равнинах планеты, что кружила возле Тантамаунта. Радостное, ибо оно освободило Джо для использования множества других тел, других имен.

Трагическая победа: это когда всего за несколько часов до инцидента с Дьяком в Центральном парке Ком уничтожил разум принца Нактора, всей своей чудовищной массой — в несколько раз большей, чем у того Кома, которого мы видели, — врезавшись в Геодезическую исследовательскую станцию, где, глубоко внутри, принц Нактор тайно хранил свой мозг в яйце из слоновой кости, наполненном питательным раствором. Трагическая, ибо в результате этой коллизии Ком также был уничтожен.

Еще могу изложить вам самый конец, происходящий одновременно с самым началом, когда в итоге некто и впрямь пришел освободить Ллл, и Комета Джо — к тому времени все еще именуемый Норном, — Ки, Марбика и я несли сообщение от созвездия Золотой Рыбы к Имперской звезде в органиформе, но тут капсулообразующий механизм вышел из строя, и мы лишились управления. Пока остальные бились за спасение корабля, я ненадолго отвернулся и увидел, что Норн стоит впереди и глазеет на сверкающее солнце, навстречу которому мы неслись. Потом он рассмеялся.

Силясь вернуть нас обратно на курс, я гневно вопросил:

— И что тут смешного?

Не отворачиваясь от солнца, Норн сухо покачал головой.

— Скажи, Самоцвет, ты стихи Ни Тай Ли когда-нибудь читал?

Как я уже сказал, это было в самом начале, и я их еще не читал. Тогда я еще и кристаллизован не был.

— Нашел время литературу обсуждать! — крикнул я, хотя вплоть до самой поломки он часами терпеливо выслушивал детальные описания книги, которую я собирался написать.

Ки подплыл из протоплазмы:

— По-моему, тут уже ничего не поделать. — Свет, пробивавшийся сквозь зеленоватый студень, мерцал на его искаженном от страха лице.

Я оглянулся на Норна, который по-прежнему не двигался, пока светлое пятно разрасталось во мраке.

— Это спутник, — крикнул из внутренней темноты Марбика. — Может, аварийная посадка удастся…

Она удалась.

В месте под названием Рис, где не было ничего, кроме монопродуктного симплексного общества с транспортной зоной.

Они погибли. Я остался один, а поскольку Норн сумел передать сообщение кому-то, кто понес его дальше, я отправился проследить, чтобы оно было передано…

Или эту часть истории я вам уже рассказывал?

Сомневаюсь.

В этой безбрежной мультиплексной Вселенной почти столько же миров под названием Рис, сколько и мест под названием Бруклинский мост. Это начало. Это конец. Оставляю вам задачу упорядочивания ваших восприятий и одоления пути от одного к другому.