Империя Оствер. Трилогия - Страница 38

Как можно бороться с живыми мертвецами и призраками мщения? Самый простой и наиболее эффективный способ — это работа заклятым клинком из серебра, который можно воткнуть в любую часть тела нежити. В результате произойдёт обрыв энергопотока из иного мира с бренным телом на нашей земле. То же самое касается и призраков, которые сами по себе не очень опасны и могут только пугать и заводить в ловушку, а погибают они точно так же, как и мертвяки. А если у борца с нежитью ещё и амулеты хорошие имеются, например, такой, как на мне, то ему вообще почти ничего не страшно, так как вблизи твари чуют для себя беду и стараются сбежать от опасности. Вон Альера, тот с мертвецами уже сталкивался и, будучи пятнадцатилетним парнем, под прикрытием отца и старшего брата, сам двоих уничтожил. Правда, охранные амулеты и клинки действенны только против обычных проявлений потустороннего мира, которые принято считать спонтанными. А когда имеешь дело с боевой моделью школы «Нумани», каким‑нибудь модернизированным костяком, над которым поработали профессиональные некроманты, то подобным оружием уже не обойдёшься, понадобятся мощные заклятия и огонь. Но в данном случае наверняка всё достаточно просто, и я повторюсь, сказав, что в глуши элементарно неоткуда взяться сильному чародею, а из‑за чего появились восставшие из могил мертвецы, известно — всему виной грабёж могил.

— Господин, — Фредрик Глух посмотрел на меня, — так что, вы вызовете нам помощь из города?

Вопрос был неоднозначный. Я уже заинтересовался этим делом, очень захотел увидеть живых мертвецов и подумал, что умертвил просто так не поднимаются, и очень может быть, что причиной для их подъёма стали не только глумления над древними костями, но и те предметы, которые бароны выгребли из могил. А раз из остальных баронских владений беглецов и посланцев нет, то, скорее всего, если моя мысль идёт в правильном направлении, такой предмет один, и он наверняка стоит очень дорого. По большому счёту в случае прямого боя с мертвяками и призраками мне мало что угрожает, так что можно рискнуть лично съездить в деревню и вблизи посмотреть на всё, что там происходит.

— Сам вам помогу, — принял я решение.

— Да как же…

— А вот так же. Не поедут маги к вам на помощь из города, а жрецов ждать долго. Спонтанные мертвецы и призраки прикованы к одному месту, которое даёт им энергию движения и силу, поэтому по герцогству они не разбегутся. А ради вашей деревни в городе суетиться никто не станет, разумеется, если у вас нет денег, чтобы оплатить услуги мага.

— У нас их нет. — Охотник замотал головой. — Барон Пертак был очень жадный человек, всё под себя подгребал, а мы только охотой да болотными ягодами и спасались.

— Вот видишь, значит, вся ваша надежда на меня.

Фредрик окинул меня оценивающим взглядом, шмыгнул носом, поморщился от боли, видимо, шишка на голове не давала ему покоя, и спросил:

— А меня отпустите?

— Если будешь мне помогать, то да. Крови на тебе нет, от первого гнева наёмников я тебя прикрыл, так что сейчас ты никому и ничего не должен.

— Я помогу. К деревне проведу и не предам, только моим селянам помогите.

— Вот и ладно. — Пока, не отдавая приказа снять с охотника колодку, я продолжил задавать вопросы: — Мертвяки быстрые?

— Нет. Я от них без труда убежал. — Фредрик покачал головой. — Они не бегуны, главное, чтоб в тупик не загнали.

— А призраки?

— Этих я только издалека видел, они в деревне лишь по окраине погуляли.

— Много их?

— Призраков?

— Да.

— Пять или шесть.

— Сколько у вас в деревне людей?

— Сотни три будет.

— Большая деревня, — отметил я.

— Это да. Господин Пертак половину новосёлов из графства Сарана пригнал и на свою землю посадил.

— Мертвецы в какое время суток появляются?

— Сначала только ночью приходили, а на третьи сутки уже и днём бродили, но от яркого солнечного света прятались.

— А те люди, кого они порвали, что с ними? Они превратились в мертвецов?

— Нет. Мертвяки всех на куски рвут, какие уж тут оживления.

— Они используют какие‑либо предметы?

— Не знаю, я не видел.

Вопрос следовал за вопросом, а когда я иссяк, то приказал освободить охотника и вышел на двор. Там в это время находился Альера, который чистил свою лошадь. Я подошёл к нему, как есть рассказал о ситуации в деревне Пертака и предложил ему поменяться направлением движения. Он отдаёт мне Пертак, а я ему Мариш.

— Что, мертвецами заинтересовался? — усмехнувшись, спросил Виран. — В детстве в «Охотника на нежить» не наигрался?

— Да. Хочу на них вблизи посмотреть. Они вроде бы не быстрые, а оружие против них у меня имеется. У каждого из нас по кинжалу, и этого хватит. Ты сам рассказывал, как мальчишкой двоих свалил, а кадет, проучившийся два года в военном лицее, десяток сделает.

— А ты учитываешь, что с каждым новым днём мертвецы становятся сильнее и активней?

— Конечно. Но рост их силы не очень быстрый, а времени с их появления прошло не так уж и много. Думаю, справлюсь.

— Может, мне с тобой поехать? — предложил друг. — Я с ними уже дело имел, так что помогу.

— Не стоит. Ты ведь знаешь, я на рожон не полезу. Для начала присмотрюсь, что к чему, и, только если буду сильнее мертвяков, стану клинком махать, а нет, вернусь назад, и вместе решим, что дальше делать.

— Смотри сам. Но если хоть на миг в себе засомневаешься, прыгай на коня и скачи во весь опор в замок. Не надо недооценивать опасность и героя из себя строить.

— Договорились.

На следующий день восемь готовых ко всяким неожиданностям наёмников, охотник Фредрик и я направились в сторону поместья покойного барона Пертака. Над головой висели тёмные угрюмые весенние тучи, которые были готовы в любой момент разразиться громом, молниями и дождём. Снова плохая грязная дорога, почти тропа. Пара обезлюдевших графских деревень на нашем пути. Переправа через топкую речку с каким‑то совсем простецким названием. Километры пути, похожие один на другой, и никаких особых впечатлений, о которых стоило бы упомянуть.

К родной для богатыря Глуха деревне прибыли ближе к вечеру. Она находилась в пяти километрах от жилища «домашнего» барона, и рядом с ней дорога улучшилась, стала шире, и земля была утрамбована копытами лошадей и колёсами повозок. Однако свежих следов на ней не было. Мы остановились на околице и прислушались. Собак не слышно, да и всех остальных звуков, которые должны быть в деревне, не слыхать, ни мычанья коров, ни голосов. Тишина, которую впечатлительный человек мог бы назвать мертвецкой и после этого содрогнуться от страха. Мне, надо сказать, тоже было не по себе. Но до темноты было ещё около двух часов, и, не желая показать перед настороженными наёмниками, которые тоже кое‑что имели из оружия против нежити, своей слабости, я решительно спрыгнул с лошади.

После этого я погладил нервно переступающее с ноги на ногу верховое животное по морде, успокаивая:

— Тихо. Тихо. Спокойно.

— Что делаем, господин граф? — с усмешкой, видимо ожидая увидеть страх молодого аристократа, спросил меня старший над воинами, десятник Юр Кипа, кряжистый усатый мужик с полным лицом.

— Мы с Фредриком в деревню, — ответил я, посмотрев на охотника, который слезал со своего конька, — а вы пока нас здесь подождите. Если что, будьте готовы к тому, что придётся удирать. До ближайшей деревни пятнадцать километров, а там всё тихо. Так что, если будем драпать, отсидимся там.

— Понял, — ответил десятник. — Но я с тобой пойду, господин граф, а силача, — он кивнул на Фредрика, — здесь оставим. А то, не дай боги, убьют тебя, и доказывай потом, что ты сам в лапы мертвяков пошёл, а не мы тебя бросили. Мы наёмники, и для нас репутация — это всё.

— А есть с чем пойти?

— Найдётся.

Десятник ловко спрыгнул на землю, передал поводья лошади одному из своих парней и оправил кожаную куртку‑накидку, под которой у него звякнула кольчуга. После чего он отстегнул от седла чехол для дротиков, открыл его, и в руках Кипы оказалось короткое копьё с серебряным узорчатым наконечником в виде острого широкого листа.