Империя магии - Страница 19

— О, новый Минос! Помогай своим людям, когда они в нужде. Одевай их, когда они страдают от холода. Корми их, когда они голодны. Помни, что ты тоже был человеком когда-то, и избавь людей от деспотии своего могущества!

Даже когда Тесей и Талос достигли ступеней огромного Кносского дворца, никто не вышел им навстречу. Пират слышал лишь тихий шепот и удаляющиеся шаги. Несколько раз темные фигуры проскользнули мимо них куда-то вниз по лестнице.

Несмотря на всю свою усталость, ахеец чувствовал благоговение перед величием и роскошью дворца. Нагромождение комнат, двориков, коридоров, лестниц и световых проемов сбивали с толку. Повсюду его окружали великолепные гобелены, бесподобные фрески, кувшины из пурпурного гипса — богатства, которые пробудили в нем пиратский дух капитана Отважного.

— Вот это место стоило бы ограбить! — в восхищении прошептал он.

Грохот шагов Талоса зловеще разносился по пустынным комнатам. Он вел Тесея через длинные коридоры, мощеные внутренние дворики, вниз по широкой лестнице, ведущей к реке.

Усталость почти покинула ахейца, и он не переставал удивляться всему, что встречалось на пути. Кносский дворец принадлежал ему! Он победил в честном бою, и завтра после традиционного ритуала все перейдет в его владение, если, конечно, чернокнижники не задумали никакого обмана.

Но Тесей не собирался долго владеть Кноссом, он завоевал дворец не для себя, а для народа Крита, родной Аттики, всего мира. Следующим шагом станет уничтожение чернокнижников и жрецов, а самое главное — власти Сатаны над людьми.

А потом он покинет Крит: жажда странствий не даст ахейцу надолго задерживаться на одном месте. Он еще не был в Египте, не видел его древностей, оставались неизведанными и таинственные земли на востоке, а за ними лежали еще какие-нибудь дальние страны.

Талос остановился возле двери.

— Здесь находятся твои покои, хозяин. Рабы приготовили для тебя ванну, они сделают все, что ты прикажешь. Отдыхай до заката солнца, а я останусь на страже.

И гигант замер. Абсолютно неподвижный, он походил на огромную статую, и лишь глаза выдавали в нем живое существо.

Тесей медленно прошел мимо и оказался в богатых апартаментах, озаренных необычными белыми светильниками. На стенах — прекрасно выполненные сцены борьбы юношей и девушек с быками. Прохладные комнаты были украшены в соответствии с критской модой: висели роскошные ковры, стояли низкие канапе.

Рабы указали Тесею ванную комнату с огромным бронзовым бассейном. Как же приятно было смыть с себя весь пот и грязь темницы и сегодняшних состязаний! Теплая мыльная вода ласкала кожу, и даже ее соприкосновение с ранами не вызывало сильного жжения. На пирата внезапно навалилась сонливость. Некоторое время он наблюдал за необычным устройством, подающим воду, но постепенно сон сморил обессилевшего ахейца. Он едва вытерся мягким благоухающим полотенцем и почти упал на канапе.

Тесей проснулся от звука шагов — на город уже опустились сумерки, и раб принес в комнату критскую глиняную лампу. Каждый мускул на теле пирата болел, раны на груди и бедре припухли и словно горели, желудок сводило от голода, но никакой еды ему не предложили. Вместо этого раздался громыхающий голос Талоса:

— Идем же, норманн, боги ожидают тебя в священном зале.

Так и оставаясь обнаженным, Тесей последовал за бронзовым гигантом по тем же многочисленным комнатам, дворикам, коридорам, что сотни лет пристраивались к первоначальным царским апартаментам. Он обратил внимание на рабов, падавших на колени при его приближении, и обратился к Талосу:

— Вели им следовать за мной.

— Это запрещено. Только царская семья, высшая знать и чернокнижники имеют право входить в священный зал двойного топора, — ответил гигант.

— Отныне все будет иначе. Я завоевал трон Миноса для критского народа и хочу, чтобы они присутствовали на церемонии. Пусть следуют за нами.

Талос оглянулся, лицо его выражало удивление и нерешительность.

— Миносу это не понравится.

— Но теперь Минос — это я, и я устанавливаю здесь законы.

Еще сомневаясь, Талос все же передал перепуганным рабам желание Гота, и пират мог слышать за собой их легкие шаги.

Наконец все они вошли в торжественный священный зал. Его квадратные колонны были украшены резными изображениями двойного топора. Необычных цветов светильники, выполненные в форме голов быка, поблескивали на расставленных повсюду треногах. Черный алтарь накрыли белой праздничной тканью, поверх которой покоился старинный полированный топор из черного обсидиана. Одетые во все черное священники стояли возле алтаря на коленях. Перед ними в черно-белых одеждах стояли Минос и Дедал.

Талос остановился возле них и прогремел:

— Пришел Гот-норманн, избранник Сатаны, чтобы занять свой трон. Он готов.

Стоя позади гиганта и стыдясь своей наготы, Тесей всматривался в лицо Миноса. Царь все так же улыбался, и его маленькие глазки, казалось, опять с откровенным весельем подмигнули пирату при мерцающем свете огней. Заметив позади Гота рабов, царь слегка раздраженным голосом произнес:

— Выставить их вон!

Тесей протестующим жестом поднял руку.

— Остановитесь! Я приказал им следовать за мной, ибо я завоевал трон ради народа Крита и им предстоит стать новыми правителями. Трон принадлежит им, и я предупреждаю вас, что правление чернокнижников и Сатаны подошло к концу!

Минос и Дедал переглянулись. Морщинистое темное лицо Дедала ничего не выражало, но Тесею показалось, что в его черных ввалившихся глазах промелькнуло злорадство. Но Минос не переставал улыбаться.

— Пусть они останутся и увидят своего бога! — произнес он.

Коленопреклоненные священники начали медленную, заунывную песню на тайном жреческом языке. Их голоса перекрыл надтреснутый голос Дедала, произнесший:

— Выйди вперед, Гот-норманн. Получи одежды Миноса, свою божественную супругу и двойной топор Сатаны. Займи место среди богов.

Тесей приблизился к алтарю, пытаясь не выдать волнения. По сигналу Дедала он преклонил колени. Напевая на жреческом языке, чернокнижник снял белую накидку с плеч Миноса и накинул ее на пирата. Священники внезапно смолкли. Поднимаясь на ноги, ахеец почувствовал молчаливое ожидание окружающих, устремивших глаза к темной двери позади алтаря.

Он тоже посмотрел туда и увидел входящую Ариадну. Она несла серебряную лампу, волшебным огнем ярко освещающую ее гордое лицо, волосы и зеленые с золотом одежды. Белый голубь неподвижно сидел на ее плече. Принцесса подошла к алтарю и грациозно приблизилась к Тесею.

Пират посмотрел ей в лицо — оно было белее снега и словно высечено изо льда. Потемневшие зеленые глаза с явной враждебностью смотрели на пирата. Дедал произнес загробным голосом:

— Через Ариадну, которая есть ее сосуд, дочь Миноса и жрица Змея, Мать Человечества Кибела берет Гота-норманна в мужья и приветствует его среди богов!

Ариадна стояла возле Тесея, гордо распрямив плечи. Темные пальцы Дедала сняли с нее верхнюю зеленую накидку, и она осталась в платье цвета морской волны, которое необыкновенно подчеркивало все достоинства ее великолепного тела.

Глухой, хриплый голос Дедала продолжал:

— Берешь ли ты, Ариадна, сосуд Кибелы, этого нового бога в мужья?

Белый голубь на плече принцессы захлопал крыльями, а змей на талии зашевелился. Бусинки его глаз дьявольски блеснули. Бархатный голос Ариадны холодно ответил:

— Да, беру.

Тесей молча наблюдал, как смертельная бледность разливалась по лицу красавицы. Он немного расслабился и в душе посмеивался над ее беспомощностью. Все шло на удивление хорошо. Но тут скрипучий голос Дедала сказал:

— Тогда поприветствуй нового бога супружеским поцелуем, и отныне вы муж и жена.

Лицо Ариадны стало еще белее, зеленые глаза горели ненавистью. Тесей усмехнулся:

— Мы уже как-то поспорили о женской добродетели, так простим же ее стыдливость. Я найду время научить ее обязанностям хорошей жены.

Морщинистое лицо чернокнижника превратилось в черную маску злобы. Обведенные кругами сверкающие глаза долго и пристально смотрели на Тесея, словно желая испепелить его на месте. Наконец он повернулся к алтарю и в священном трепете потянулся к топору: