Империя Александра Великого - Страница 9

Был на самом деле один прием, который придет в голову каждому американскому читателю. С его помощью маленькие независимые государства могли обеспечить свою независимость, не подчиняясь иностранному монарху – я имею в виду принцип федерации. И, как и можно было ожидать, этот принцип применялся как средство уклонения от монархии. И небезуспешно. Кризис, случившийся около 306 г. до н. э., когда по всей территории империи Александра появились цари, показывает нам возникновение и развитие первой федерации, куда вошли приморские и островные города Леванта от Гераклеи Понтийской (совр. Эрегли. – Ред.) и Византия (позже Константинополь, ныне Стамбул. – Ред.) до Родоса, главного организатора системы. Эти города обладали преимуществом – были так хорошо защищены и снабжались морем, что их захват был практически невозможен, если противник не располагал сильным флотом, а этот род вооруженных сил был настолько силен у самой федерации, что вполне мог сдержать правителей, располагавших крупными сухопутными армиями. Итак, эта федерация свободных прибрежных и островных городов обеспечила себе уважение и внимание правителей соседних государств и занималась охраной торгового судоходства, обеспечивая свободу от пиратов и надежную систему морского права. Принятый на Родосе кодекс использовался вплоть до дней Римской империи.

Приведенные выше замечания поясняют ситуацию, сложившуюся в мире в 311–310 гг. до н. э., когда второстепенные претенденты на империю отпали, а пятеро стали хозяевами положения. Это Селевк, вернувшийся из Египта и ставший очень популярным в Вавилоне, и имевший власть, хотя и не абсолютную, в восточных провинциях. Далее следовал Антигон, во владения которого входила основная часть Малой Азии, Сирия и северная часть Месопотамии, но которому этого было мало, и он рассчитывал подчинить себе владения Селевка на Востоке. Он уже завоевывал восточные провинции в предшествующие годы и утратил их лишь потому, что его голова была забита проблемами, вызванными войной с Птолемеем за владение Сирией и, если возможно, Египтом, а также прибрежными городами Азии, которым Птолемей помогал флотом и средствами. Честолюбивые планы Антигона на северо-западе сдерживал Лисимах, чья власть, пока еще не твердая во Фракии, быстро становилась сильнее и после основания на Мраморном море новой столицы – Лисимахии распространилась и в Малую Азию. Коалиция Селевка, Птолемея и Лисимаха была усилена в Европе Кассандром, который неуклонно следовал политике отдельных царств, в то время как Антигон стремился единолично править всей империей Александра. Его власть была так велика, что он вполне мог считаться равным по силе всей коалиции, особенно с помощью его сына Деметрия, блестящего командующего, которого он отправил отобрать Грецию у Кассандра и произвести ложную атаку на своих противников на западе. О войнах Деметрия нам поведал Плутарх в «Жизнеописании Деметрия Полиоркета», и его рассказ не менее интересен, чем популярные произведения художественной литературы, и его меньше читают лишь потому, что исторический период, когда имели место все эти события, слишком сложен и недостаточно понимаем, и деяния этого военачальника не укладываются в привычные рамки. Мы хотим познакомить с ними читателей ближе.

Монета Деметрия I

Деметрий добился блестящих успехов в Афинах и по всей Греции. В Афинах его почитали, как защитника и освободителя. Его славили в храме богини-девственницы Афины в Парфеноне, хотя его привычки были свойственны скорее Дон Жуану. Парализовав Кассандра, Деметрий решил подчинить Родос и заставить его сильный флот присоединиться к силам Антигона. Если бы он добился успеха, Птолемей был бы сокрушен, потому что более сильный флот позволил бы Антигону высадить свои превосходящие сухопутные силы в Египте, избежав проблем, связанных с нападением на эту страну через Палестину и пустыню Синайского полуострова.

Так что внимание всего мира было приковано к великой осаде Родоса (305–304 до н. э.), где Деметрий использовал все имевшиеся в его распоряжении средства осады, а жители Родоса, получавшие активную помощь от Птолемея людьми, припасами и средствами, проявляли ничуть не меньшее упорство в обороне. К счастью, он не смог полностью блокировать город, и осада напоминала осаду Севастополя, который нападавшие пытались сломить обстрелом и атакой, а защитники постоянно получали помощь извне. Деметрий вел активный обстрел города. После Александра осадные машины получили значительное усовершенствование и не только могли метать камни и другие снаряды на расстояние 300 и более метров, но также могли разрушать стены, при этом, в отличие от обычных таранов, находились от них на значительном удалении. Действие большой осадной машины, которая использовалась Деметрием и называлась «захватчик города», можно сравнить с бортовым залпом старого линейного корабля, у которого снаряды вылетали из орудийных портов на нескольких палубах. Она имела несколько этажей, защищалась невыделанными шкурами и навесами от вражеских снарядов и имела внутри много людей, а также метательных машин меньшего размера, то есть имела возможность и обстреливать укрепления, сметая с них защитников, и ломать стены. Но все это оказалось бесполезным против Родоса, жители которого поддерживали постоянную связь с Египтом по морю, систематически перехватывали снабженческие грузы Деметрия и проявляли отчаянную храбрость при защите своих домов. (Родос понес тяжелейшие потери и едва держался, но и Деметрий устал. Кроме того, его силы потребовались в других местах. – Ред.)

Одновременно воюющие стороны обменивались пустыми любезностями, благодаря чему война в конце концов стала повседневным занятием высших классов и велась как часть политики, а не из страсти или принципа. Жители Родоса всячески старались сохранить нейтралитет. Они пошли на уступки по всем вопросам, кроме одного: они не хотели участвовать в активных военных действиях против Египта и отдать Деметрию для гарантии сотню своих заложников. Когда военные действия начались, стороны согласились возвращать пленных за пять мин за раба и десять – за свободного человека, что было очень высокой ценой, в сравнении с двумя минами (ок. 8 фунтов стерлингов – напомним, что фунт стерлингов во времена написания книги соответствовал 7,32 г чистого золота. – Ред.), обычной платой в дни Геродота и до него, в частности по всему Пелопоннесу. Когда жители Родоса узнали, что Деметрий захватил картину художника Протогена, изображающую историю Иалиса (одного из трех городов на Родосе), и просили пощадить картину, то Деметрий ответил, что скорее сожжет изображение своего отца, нежели покусится на произведение великого художника. Постоянно прибывали посольства из нейтральных государств всего греческого мира, предлагая свое посредничество, и заключались перемирия, во время которых обсуждались условия соглашения. Когда наконец Деметрий увидел, что осада может продлиться еще достаточно долго, чтобы повредить его интересам в других местах, он все же согласился на заключение мирного договора, причем на условиях, очень похожих на те, что первоначально предлагали жители Родоса. Они пошли на уступки в требовании заложников, оговорив условие, что те не должны занимать высокие государственные посты. Можно предположить, что это спасло главных магнатов, которых первоначально требовал Деметрий, от проживания (безусловно, в роскоши и комфорте) в Эфесе – городе, предназначенном для них.

Осада Родоса подтвердила силу и упорство, а также умеренность и здравый смысл республики Родос и укрепила ее позиции лидера в союзе торговых городов – наподобие Ганзейского союза. Несомненно, именно этот союз морских городов подсказал более мелким и малоизвестным государствам Греции, что необходимо создавать аналогичные союзы или укреплять и расширять те, что уже существуют. Среди нейтральных государств, предлагавших посредничество при осаде Родоса, были этолийцы, впоследствии ставшие практически лидерами греческого мира. Ахейский союз также существовал, но был малоизвестным. Только через поколение или даже два важность этой федерации стала очевидной. Однако уже сейчас она накапливала то, без чего невозможна власть, – богатство. Мы знаем, что торговля Леванта после падения Тира перешла к греческим морским городам азиатского побережья и островов и так обогатила их, что сделала их флот и финансы важными элементами в оценке общей расстановки сил. Подобным же образом и богатства, накопленные этолийцами, ахейцами и жителями Аркадии, которые издавна покидали свои горные долины, чтобы служить наемниками, теперь стали настолько велики, что они обогнали в комфорте и роскоши жителей более старых городов, которые пришли в очевидный упадок.