Империя Александра Великого - Страница 8

Эта борьба между разными группировками нас в данный момент не интересует. В целом Кассандр был успешным: он вернул мир и порядок в Афины – и это после позорных обещаний Полисперхонта и глупой пародии на монарха – Филиппа Арридея. Плутарх оставил нам описание этих времен, которое никто из прочитавших его не сможет забыть. В последних сценах «Жизнеописания Фокиона» мы видим, как афинский сброд может использовать свою так называемую свободу. Все это было остановлено Кассандром – во всяком случае, он сделал все, что было в его силах. В Афинах ученик Аристотеля Деметрий Фалерский (Деметрий из Фалерона), литератор и сибарит, поддерживал спокойствие с помощью македонского гарнизона, расположенного рядом – в Пирее.

Кассандр никогда не был полновластным хозяином Греции. Ему всегда приходилось противостоять представителям царской семьи, и только благодаря их внутренним распрям он мог вынашивать далекоидущие планы. Олимпиада, мать Александра, преданная своему сыну и его наследнику, какое-то время держала в руках Македонию и приказала убить Филиппа Арридея и его супругу Эвридику, внучку Филиппа II, чисто мужское честолюбие которой делало ее опасной. Она вполне могла пойти на устранение законного наследника, пока еще маленького ребенка. Но Олимпиада в своем мстительном порыве не ограничилась только этими претендентами. Она открыто свирепствовала, казнив многих сторонников Кассандра, и снискала такую сильную ненависть, что только ее большой авторитет заставил посланных к ней убийц сомневаться. Олимпиада умерла, как и жила, несломленной. Она использовала все свои силы и энергию для защиты внука, но столкнулась с таким множеством трудностей, которые ни одна женщина не смогла бы преодолеть.

Благодаря соглашению, заключенному соперничавшими сатрапами в 311 г. до н. э., после четырехлетней борьбы, в которой коалиция старалась одолеть Антигона, а Антигон – разгромить коалицию, Кассандр стал правителем Македонии, а Роксана и ее сын, которых смерть Олимпиады сделала пленниками, остались под его опекой, пока не повзрослеет наследник. Никто не осмеливался подвергать сомнению права мальчика, и каждый честолюбивый лидер делал вид, что отстаивает их, защищает от посягательств противников. Но Кассандр был единственным из диадохов, принявшим жестокое и хладнокровное решение уничтожить все семейство Александра и стать полновластным царем Македонии. Он женился на дочери Филиппа II (отца Александра) и снова завоевал авторитет, который имел Антипатр, прежде чем завещал власть Полисперхонту. Кассандр решил держать наследника и его мать под стражей в Амфиполисе. А когда в народе стали раздаваться голоса, сочувствовавшие несчастному царству, и его, и Роксану по приказу Кассандра тайно умертвили в 309 г. до н. э.

Монета Деметрия I

В истории мало найдется примеров столь трагических судеб, как та, что постигла этого тринадцатилетнего мальчика, взросления которого с тревожным нетерпением ждал весь мир. Он родился, не имея отца, который мог бы его защитить, и с раннего младенчества его перевозили из лагеря в лагерь, из провинции в провинцию. Он был лозунгом для разных группировок, покровом для амбиций, оправданием для убийств. Его растили две женщины, готовые ради него на все, – мать и бабушка. Постепенно им стали пренебрегать, ограничили его свободу, поместили в заточение. Будучи номинальным главой всего восточного мира, он стал пленником жестокого и безжалостного деспота. В конце концов он исчез, как исчезали некоторые английские принцы в Тауэре, его судьба так же печальна, как судьба Людовика XVII и Roi de Rome (Наполеона II, p. 1811 – ум. 1832, сына Наполеона Бонапарта от дочери австрийского императора Франца I Марии Луизы. – Ред.), с той разницей, что в истории не осталось никаких сведений о его личности, его характере. Его облик есть на монетах, на них он помпезно назван царем Александром, великим господином, благословенным, живущим вечно. Но для нас, впрочем, как и для людей, сделавших надпись, высокородный ребенок был не более чем именем. Но его фигура столь трагична во всех отношениях, что даже величайшие страдальцы, чьи героические муки известны всему миру, едва ли могут претендовать на более высокое место в иерархии мучеников.

После смерти царевича и его матери, последовавших вскоре после смерти Олимпиады и ее противников Филиппа Арридея и Эвридики, все претензии на поддержание и защиту династии Александра были отброшены. Его сестра Клеопатра жила вдовой в Сардах, и ее расположения добивались многие. Но те, кого она могла бы выбрать, Леоннат и Пердикка, погибли раньше, а других кандидатов она отвергала, как недостойных. Антигон держал ее при себе, а когда она в конце концов согласилась выйти замуж за Птолемея, чтобы избавиться от контроля, Антигон приказал ее убить, чтобы не дать правителю Египта возможность получить превосходство. Так приказал долго жить последний законный претендент на имперскую корону. На какое-то время выдвинулся незаконнорожденный сын Александра от Барсины Геракл, ставший обычной марионеткой, способной укрепить позицию всевозможных авантюристов, стремящихся к власти, но в 309 г. до н. э. и он был убит, как и все остальные.

Теперь мы подошли к моменту, когда все сатрапы, которые делали вид, что используют свое влияние в интересах царской семьи, стали независимыми правителями – царями. Начиная с 306 г. до н. э. монархия стала распространенной формой государственного управления во всей великой империи Александра. Титулы монархов не были переданы по наследству. Повторим, чтобы подчеркнуть: никто не выдвигал никаких претензий до смерти Александра Великого. Все считали, что он вел завоевания правомерно и владел своей империей по непреложному праву. Все последующие монархии пошли от него – в эллинской и восточной истории началась новая эпоха. Ее назвали эпохой эллинизма. Такие старомодные государства, как Спарта, больше не считались примерами для подражания. Отметим, что никто из сатрапов, каким бы могущественным он ни был, не осмелился назвать себя царем до тех пор, пока был жив хотя бы один член царской семьи. Зато потом они все стали царями практически одновременно: сначала Антигон и Птолемей, потом Кассандр и Лисимах; одним из последних бы Деметрий, получивший прозвище Полиоркет («Градоосаждающий»). Не было возражений и со стороны народов, чьим лозунгом была не только свобода, но и демократия. Афиняне первыми провозгласили Деметрия своим правителем (восстановившим здесь в 307 г. до н. э. демократический строй. – Ред.).

Такую ситуацию следует объяснить. Она, несомненно, в первую очередь, была вызвана грандиозностью влияния фигуры Александра на весь мир. Он наглядно показал, что абсолютный монарх – а он, по сути, таковым и являлся – может защитить и обогатить своих друзей, а также одолеть врагов, что не удавалось до того времени ни одной республике. Его нация, правящий класс которой взял бразды правления империей из его рук, сформировалась под влиянием монархических принципов. Итальянская республика еще оставалась в безвестности, греческие философы, ставшие важным элементом формирования общественного мнения, в своих трудах рекомендовали монархию. Они утверждали, что большинство людей, составляющих нацию, глупы и правление нескольких избранных или одной выдающейся личности – единственно возможная форма государственного управления для цивилизованных людей. Вряд ли этому стоит удивляться. В те времена никто не видел конца войнам между разными правителями, и в безопасности себя можно было чувствовать только под защитой могущественного и победоносного монарха. Нейтралитет означал уверенность в том, что ты будешь покорен одной из воюющих сторон или ограблен обеими сторонами по очереди. Более того, воюющие правители были слишком заняты и слишком непостоянны, чтобы оказывать тяжелое давление на местные свободы маленьких городов-государств. В целом все, что требовалось, – это вклад в войну людьми и средствами, и они щедро объявляли об освобождении греческих городов именно в этом смысле, об общественной автономии или праве вести свои местные дела по собственному усмотрению. Случающееся время от времени нарушение этих привилегий вооруженным вмешательством, отнюдь не редкое при упомянутых суверенах, считалось меньшим злом, чем постоянная тирания нуждающихся классов, которые в случае избирательного права для всех взрослых мужчин превращали свою политическую власть в источник ежедневного грабежа.