Именем Горна? - Страница 5

– О! Гости? – громыхнул вошедший. – Скив, это кто?

Слуга Усмия шел следом: молодой, сверкающий улыбкой парень. Светлые, восторженные глаза, русые волосы, собранные в хвост. Широкоплечий, статный мужчина – мечта любой девицы.

– Это… – начал было Скив, и Ладомар с облегчением выпустил силу Горна наружу. Как всегда в такие моменты нестерпимо защекотало в животе, словно именно там находился источник света Небесного, а не в сердце, как утверждали духовные отцы ордена. Внутри зародилась волна тепла и с оглушительным звоном ринулась на свободу. Ослепленный свечением командир гарнизона отшатнулся и закрыл глаза рукой, а слуга Усмия взвыл от боли, отпрянул, ударился о косяк и рухнул на пол. От звона на столе треснул кувшин.

– Именем Небесного Горна, – заговорил Ладомар слова изгоняющего заклинания, – прощаю тебя, слуга Усмия.

Молодой парень завизжал, пополз к объятому светом экзорцисту.

– Служение твое окончено, прими покой и ступай к владыке Халду, да простит тебя и он. Да переродится душа твоя в Небесном Горне, а не в Кузнице Подземного!

Слуга Усмия замер, заскреб ногтями грубые доски, но поднял голову, оскалился и вцепился в ножки стола. Рванулся на одних руках вперед.

– Благословляю тебя на пути к небу. Ты прощен!

Парень вновь взвыл, ударился головой об пол, скорчился и затих.

Свет уходил, стихал звон, а Ладомар не отводил глаз от замершего под столом усмийца. Силен слуга Подземного оказался, как бык силен.

– Скив, можешь не отвечать, я уже все понял, – хмуро проговорил командир форта.

Паладин молча потянулся за перевязью, вытащил меч из ножен.

– Может, хватит? – недовольно буркнул начальник гарнизона.

Обойдя стол, Ладомар подхватил усмийца за ногу и выволок к двери.

– Эй? Паладин?! – окрикнул его командир.

Ни слова не говоря, воин вонзил меч лежащему усмийцу в спину. Зашипев, слуга Подземного попытался вырваться, но Ладомар еще сильнее налег на рукоять, стараясь удержать врага на месте.

– Иногда заклятья плохо помогают, – бросил он ошеломленным людям. Когда усмиец перестал сопротивляться, паладин выдернул меч из трупа и обтер его об одежду убитого.

– Ты знаешь, святой человек, кого ты только что к полу прикалывал? – заинтересованно склонил голову начальник гарнизона. Подняв на него взгляд, Ладомар не обнаружил ни капли страха. Лишь задумчивость и чуточку иронии.

– Слугу Усмия.

– Ну, это я и без тебя понял, – пограничник присел у трупа и повторил, – и без тебя… Это младший отпрыск барона Алира Диналийского, брат.

– Не имею представления, кто такой этот Алир.

– Долго рассказывать. Вот так новости.

– Плохой гарнизон у тебя…, – Ладомар с ожиданием посмотрел на командира форта.

– Нуфер, к вашим услугам, сир… паладин, – улыбнулся тот. Харизматичен донельзя. Таких офицеров простые солдаты на руках носят, словно знают, что командиру уготовано блестящая карьера, если только он не умудрится прожить достаточно долго для того, чтобы потерять авторитет, возненавидеть всех причастных, быстро скатиться под гору и окончить свои дни в глухом одиночестве.

– Ладомар из Двух Столпов, – представился паладин. – Плохой, говорю, гарнизон у тебя, Нуфер. Это второй усмиец за сегодня.

– Кто первый? – офицер метнул взгляд на Скива.

– Имлай, – буркнул тот.

– Вот оно как, – протянул Нуфер. – Согласен, гарнизон плохим оказался. Силенки еще остались, господин… паладин?

– Ладомар из Двух Столпов, – раздраженно напомнил странник.

– Да-да, конечно. Ну так как?

– Сила Горна неисчерпаема.

– Громкие слова, красиво сказано. Скив, – Нуфер повернулся к десятнику. – Общее построение у смотровой вышки. Шустренько. Спящих разбудить, хворых вытащить. Выполнять.

Скив с огромным облегчением бросился наружу. Намаялся, наверное, весь день думать самостоятельно.

– С размахом работаешь, – отчего-то Ладомар проникся симпатией к командиру гарнизона. – Все бы так.

– Если чистить, так чистить все. Мой тебе совет, странник. Если в Зурраг направляешься – то будь осторожен. Алир второй человек в королевстве, и гибель сыночка он тебе не простит, уж поверь мне.

– Да? – удивился Ладомар.

– Нет, открыто, конечно же, волосы на голове будет драть да каяться, что не доглядел. Однако в дороге поосторожнее быть придется. Кто знает, откуда стрела прилетит?

– Настолько все плохо? – скривился паладин.

– Кто знает, кто знает, – уклончиво ответил Нуфер. – Уж прости меня, приятель, не знаток я высшего света, но об Алире хорошего не слышал.

– Куда ваш король только смотрит? Если у него бароны такие?

– Куда и все, приятель, на запад, – сказал командир.

Запад… Мереан… Война. Большего и не требовалось говорить.

– С утра провожатых дам, до Гахка. Все равно о произошедшем сообщить надо. Комнату могу предложить только одну, – Нуфер кивнул на труп. – Его. Да и то, слово одно, а не комната. Но топчан имеется. У нас тут не дворец, видишь ли.

– Усмий живет в душах, а не в вещах, – процитировал слова духовных отцов Ладомар.

– Ну, а я бы побрезговал, – хмыкнул офицер. – Много чего говорят, да всяко случается.

– Горн хранит своих детей.

Больше усмийцев в гарнизоне не оказалось. Под пристальными взглядами солдат Ладомар прошелся мимо неровного строя, отрицательно мотнул головой, заслужив короткий кивок Нуфера, и с огромным облегчением последовал в отведенную для ночлега комнатушку. Солдат-провожатый всю дорогу молчал, и даже смотреть на паладина не решался. Странные люди. Брал бы пример с командира, что ли?

Но подозрительно наличие сразу двух усмийцев в одном месте. Не к добру…

Первым делом, оказавшись в комнате покойного отпрыска барона, Ладомар приступил к обыску. Перерыл все, что можно, но ничего интересного не обнаружил. Интересно, а знал ли убитый о «соратнике»? За свою недолгую, но бурную жизнь, паладин усвоил только одно – совпадения крайне редки. Скорее всего знал! Тем более что в последнее время участились слухи о том, как усмийцы сбиваются в стаи. Да и свежа история про одну общину, на десяток дворов, выжженную паладинами в прошлом году. Зашевелились отродья Подземных, забегали. Вот и здесь пограничный гарнизон, а значит – стратегическая точка. Готовятся усмийцы к чему-то, как пить дать. И гадать долго не надо к чему. Мереан не просто так запад терзает.

Значит, дорогу в Зурраг стоит отложить. Форт Нирана паладин проехал бездумно, и теперь, к сожалению, придется возвращаться, да и к гарнизону Халдии надо заскочить. Если и там есть усмийцы, значит Ладомар прав, и тут ведется подготовка к вторжению.

Элинда простит.

– Ты ведь простишь, солнышко, – тихо проговорил Ладомар и принялся снимать доспехи. Последние тринадцать лет он их иначе как одежду и не воспринимал. Как в пятнадцать ушел в леса, разбойничать, так с тех пор и породнился с оружием да железом на теле. Для паладина школа жизни хорошая, постоять за себя он умел. А для окружающих весьма поучительная история о малолетнем бандите, вставшем на путь служения Горну. Однако прошлого своего Ладомар стыдился, исключение составляла лишь память об Элинде. В этом имени состояла вся его жизнь, за которую не было обидно. Два года службы в дружине эйморского дворянина. Замок на холме, со смотровой башни которого видно чудесное озеро.

– Придержи коней, – вырвался из объятий воспоминаний Ладомар. – Придержи. Завтра в путь…

Память слушать отказывалась. Вспомнились дни, когда Элинда пропала, сбежав одной лунной ночью из родового замка. Пролетели перед глазами два года службы в карательном приграничном отряде Эймора, и вылазки в земли Сейнарской вольницы. Время потери самого себя, и поиска. Время бегства от образов прошлого.

Служение Горну оказалось панацеей, успокоившим душу. Воистину – вера творит чудеса. Да и постоянные путешествия, к которым приговорен паладин, способствуют поиску.

Ладомар взвалил себе на плечи задачу, посильную лишь Халду или Усмию. Хитрое ли дело обыскать десятки стран и сотни городов в поисках определенного человека? Но кто не пытается, тот не находит. А ему очень хотелось найти Элинду.