Имена на поверке - Страница 23
Изменить размер шрифта:
«Не забыть мне этот вечер…»
Не забыть мне этот вечер:
Ветер шарил по полям,
А в саду на тихом вече
Совещались тополя.
Я — романтик. Было жалко,
Что на спутанных ветвях
Не увижу я русалки
С гребнем в мокрых волосах.
Что не крикнет старый леший
Мне из темного дупла,
Что не спросит ворон вещий,
Пролетая: «Как дела?»
Вместо этой чертовщины
С ней я встретился тогда,
Где о сникшие вершины
Раскололась гладь пруда.
По пруду кувшинки плыли,
Звезды на небе зажглись,
Мы недолго говорили,
Улыбнувшись, разошлись.
В память вечера такого
Я хотел для счастья снять
Неизвестную подкову
Неизвестного коня.
А подкова затерялась
В мягких теплых небесах…
Только мне затосковалось,
Отчего, не знаю сам.
Может, я погибну скоро,
Но до смерти б я донес
Чутких листьев робкий шорох,
Перемигиванье звезд.
Может, я не смело встречу
Смерть. Но, сделавшись светлей,
Я припомню этот вечер —
Встречу с девушкой моей.
1938 г.
Николай Отрада[3]
Полине
Как замечательны,
как говорливы дни,
дни встреч с тобой
и вишен созреванья!
Мы в эти дни,
наверно, не одни
сердцами стали
донельзя сродни,
до самого почти непониманья.
Бывало, птиц увижу
на лету
во всю их птичью
крылью красоту,
и ты мне птицей
кажешься далекой.
Бывало, только
вишни зацветут,
листки свои протянут в высоту,
ты станешь вишней
белой, невысокой.
Такой храню тебя
в полете дней.
Такой тебя
хотелось видеть мне,
тебя
в те дни
большого обаянья.
Но этого, пожалуй,
больше нет,
хотя в душе волнение сильней,
хоть ближе
до любимой расстоянье.
Одно письмо
Вот я письмо читаю,
а в глазах
совсем не то,
что в этих строках, нет.
Над полем, Поля,
полнится гроза,
в саду срывает ветер
яблонь цвет.
Ты пишешь:
«Милый,
выйдешь — близок Дон,
и рядом дом.
Но нет тебя со мной.
Возьмешь волну донскую
на ладонь,
но высушит ее
полдневный зной».
Так пишешь ты…
В разбеге этих строк
другое вижу я —
шумят леса…
К тебе я ласков,
а к себе я строг.
И грусти не хочу.
Ты мне была близка.
Но как все это
трудно описать,
чтоб не обидеть…
Знаешь,
я б сказал —
меж нами нет границ
на много лет.
Над полем, Поля,
полнится гроза,
в саду срывает ветер
яблонь цвет.
В душе —
дороги жизни,
между гроз,
а я иду,
товарищи вокруг.
Попробуй это все понять
без слез
и, если можешь, жди,
мой милый друг.
Попутно
Я, кажется,
Будто все спутал,
Чувства стреножил со зла,
А ты говоришь;
— Попутно,
Нечаянно как-то зашла. —
Минуты проходят в молчаньи,
Нам не о чем говорить.
И будто совсем случайно:
— Поезд уйдет до зари,
Поезд уходит скорый… —
Его не вернуть назад.
Я ждал тебя
И без укора
Хотел тебе все сказать.
Сказать,
Что при этой погоде
Непогодь в сердце,
Дождь.
А ты говоришь;
— Проводишь?
К поезду ты придешь? —
На улице воздух мутный —
Это идет весна.
Ушла
И с собой попутно
Радость мою унесла.
1938 г.
Некогда
Клены цветут.
Неподвижная синь.
Вода вытекает в ладонь.
Красиво у Дона,
И Дон красив,
Тих и спокоен Дон.
Вот так бы и плавал
В нем, как луна,
У двух берегов на виду.
И нипочем
Мне б его глубина,
Вода б нипочем в цвету.
Вот так и стоял бы на берегу
И в воду глядел, глядел;
Вот так бы и слушал
Деревьев гул, —
Но много сегодня дел.
1938 г.
Почти из моего детства
Я помню сад,
Круженье листьев рваных
да пенье птиц, сведенное на нет,
где детство, словно яблоки шафраны,
И никогда не яблоко ранет.
Оно в Калуге было и в Рязани
таким же непонятным, как в Крыму:
оно росло в неслыханных дерзаньях,
в ребячестве не нужном никому;
оно любило петь и веселиться
и связок не жалеть голосовых…
Припоминаю: крылышки синицы
мы сравнивали с крыльями совы
и, небо синее с водою рек сверяя,
глядели долго в темную реку.
И, никогда ни в чем не доверяя,
мы даже брали листья трав на вкус.
А школьный мир? Когда и что могло бы
соединять пространные пути,
где даже мир — не мир, а просто глобус,
его рукой нельзя не обхватить?..
Он яблоком созревшим на оконце
казался нам,
на выпуклых боках,
где Родина — там красный цвет от солнца,
и остальное зелено пока.